Прошло не меньше пятнадцати минут, прежде чем ее желание исполнилось. Но приход миссис Помфрет не принес с собой того спокойствия, на которое мисс Крессуэлл надеялась.

Миссис Помфрет оказалась высокой, костлявой женщиной лет пятидесяти, без меры молодящейся, одетой в наряд, который больше пристало бы носить даме лет двадцати. Завитые волосы были неестественно интенсивного черного цвета, лицо щедро накрашено, и вокруг нее витал слабый, но безошибочный аромат джина. Она приветствовала Каролайн с назойливым дружелюбием, называла ее милым дитем, выражала ужас от ее затруднительного положения и заверяла в своем неизменном для нее гостеприимстве, пространно предлагала оставаться в стенах этого дома столько, сколько потребуется.

Каролайн вежливо благодарила, заверяя, что она уедет из города уже на следующий день и не злоупотребит гостеприимством миссис Помфрет надолго. Втайне она пожалела, что вообще приняла это приглашение. Пожалуй, она чувствовала себя в большей безопасности во время своего заключения в уединённом домике Миков, нежели теперь.

Уже пробило девять часов, и миссис Помфрет, очевидно не придерживавшаяся аристократических привычек, объявила, что она проголодалась и пора ужинать. Они сели за дурно сервированный стол. За столом их с унылым сопением обслуживала неряшливая маленькая служанка, и хотя Каролайн после завтрака ничего практически не ела, как она ни старалась, аппетит исчез, так как ее беспокойство увеличивалось с каждой минутой.

После обеда хозяйка исчезла куда-то вслед за служанкой. Мисс Крессуэлл напрасно ждала ее возвращения. Она вышла из-за стола и села на диване у камина, мистер Тренч же остался с бутылкой вина у стола с явным намерением опустошить ее до дна. Он, похоже, не пьянел, но становился более шумным и разговорчивым. Тренч все говорил и говорил, видимо желая произвести на нее впечатление громкими именами, но Каролайн, до некоторой степени знакомая с высшим обществом, оставалась безучастной.

– Не могу понять, куда это подевался Джордж, – вздохнула она, воспользовавшись паузой в потоке анекдотов из жизни сильных мира сего, которыми без конца сыпал Тренч. – Ему давно пора бы приехать.

– Нет нужды волноваться за Джорджа, любезнейшая, – с приторной ласковостью в голосе успокоил ее Тренч, подливая себе в бокал вина. – Где-нибудь обедает, осмелюсь предположить. Предпочел смыться из дома, вы ведь понимаете. Не в милости у своей мамаши, да и у дедушки тоже, полагаю. Похоже, те не понимают, что нельзя взрослого человека удержать на детских помочах. Джордж – горяч и пылок без меры! Он уже вырос из коротких штанишек и время от времени должен немного поразвлечься.

– Но он что, не понимает, к чему приведут его ссоры с дедушкой? – резко возразила Каролайн. – Вы оказываете Джорджу дурную услугу, мистер Тренч, поощряя его необузданные выходки.

Она замолчала, услышав шаги в прихожей, после которых раздался безошибочно угадываемый звук закрывающейся входной двери. Внезапно заподозрив неладное, Каролайн поспешила к окну. Она успела вовремя. Отодвинув в сторону штору, девушка мельком увидела хозяйку дома, идущую прочь от дома.

Каролайн в волнении воскликнула:

– Миссис Помфрет куда-то ушла!

– Совершенно верно, сударыня, – приветливо откликнулся мистер Тренч, привольно развалившись в кресле. – Пошла навестить друзей. Белла – очень мудрая женщина! Знала, нам не захочется, чтобы нас беспокоили.

Каролайн взглянула на Тренча, смотревшего на нее масляными глазами, и все ее неопределенные подозрения переросли во вполне реальную тревогу. С трудом сдержавшись, чтобы сразу не броситься к двери, она холодно заметила:

– Похоже, милейший, вы с миссис Помфрет сильно ошибаетесь. Я не могу остаться здесь наедине с вами ночью, а вы не имели никакого права предполагать, будто мне это придется по душе.

Мистер Тренч откинулся в кресле, но потом, передумав, поднялся, продолжая приторно улыбаться. Он обошел стол и решительно взял Каролайн за руку:

– Ну же, дражайшая, нет никакой надобности изображать невинность. Со мной можно запросто, это правда. Признаюсь, в прошлом вы обманывали меня своей мнимой щепетильностью, но не больше. Видите ли, теперь-то мне известна ваша маленькая тайна. – Он хихикнул и начал тянуть ее к дивану. – Ну, ну, ладно, не будем больше об этом! Смею надеяться, я человек широких взглядов.

– Как вы смеете, сэр! – Задохнувшись от негодования, Каролайн с силой выдернула руку. – Я не останусь здесь, вы оскорбляете меня подобным образом! Прошу вас, пропустите меня!

Тренч покачал головой. Он все еще продолжал улыбаться, но в его улыбке затаилась змеиная издевка, заставившая ее похолодеть. Каролайн интуитивно почувствовала, что это не просто посягательство мужчины на ее невинность; всего на какую-то секунду в этом человеке приоткрылась его истинная суть, его порочная жестокость, и девушка ужаснулась. Зыбкие надежды, что все обойдется, рассеялись как дым, осталась только омерзительная фамильярность как в словах, так и во взглядах.

– Очень красиво сыграно, сударыня, но со мной вы впустую тратите силы. Я не такой простак, чтобы поверить в сказку, которой вы пытались одурачить вашу тетушку. Визит к родственникам! – Он рассмеялся и пьяно обнял ее за талию. – Нет, нет, это не пройдет! Я немного вращался в обществе, и уж я-то знаю – такое платье, какое вы надели, никогда не сошьют в провинции. Ах, кокетка! Ах, хитрая лисичка!

Вне себя от страха и ярости мисс Крессуэлл поступила опрометчиво, выказав свой нрав. Она изо всех сил размахнулась и нанесла мистеру Тренчу звучную пощечину, от которой обидчик даже задохнулся. Он расжал свои объятия, и Каролайн бросилась к двери. Но негодяй изловчился и поймал ее прежде, чем она успела добежать до порога.

– Показываешь коготки, не так ли? – злобно прошипел он, схватив ее за запястье и не давая ударить себя второй раз. – Глупо, дражайшая. На самом деле очень глупо. Тебя, видно, испортил богатый любовник, но если он терпел истерики, я этого делать не буду. Я быстро научу тебя, милочка, хорошим манерам!

За окном раздался стук подъехавшей кареты. Хлопнула дверца, и затем в дверь громко постучали. Каролайн с новой силой попыталась высвободиться, но Тренч только усмехнулся и подтолкнул ее в глубь комнаты.

– Всего лишь Джордж, любезнейшая, – насмешливо прошипел он, обдавая ее запахом вина, – а уж он-то не станет вмешиваться. Ему это ни к чему. Уж он-то знает. Делает все, как ему сказано. И вы бы лучше слушались, если не хотите, чтобы я делал вам больно. Ну-ка, поцелуйте меня и будем друзьями!

Он попытался прижать ее к себе, она увидела его пылающее страстью лицо совсем близко от себя, и внезапно ее охватил безумный страх. Каролайн что есть силы позвала на помощь. Она слышала, как служанка вышла из кухни, чтобы открыть дверь, и понимала, что даже слабая поддержка Джорджа все же лучше, чем вообще никакой.

– Отпустите меня, вы, животное, – выпалила она, пытаясь разжать потные объятия. – Пустите меня! Джордж! Джордж!

В прихожей раздались быстрые шаги, дверь в комнату распахнулась, но на пороге появился вовсе не Джордж Крессуэлл. Каролайн секунду недоверчиво смотрела на вошедшего, а затем облегченно всхлипнула и, вывернувшись из ослабевшей от неожиданности хватки мистера Тренча, рванулась вперед с протянутыми руками. Мистер Рэйвиншоу крепко сжал ее, проговоривая спокойно:

– Я счастлив, что нашел вас, мисс Крессуэлл, поскольку весь день провел в поисках. Я облазил весь Лондон. Хочу передать вам приглашение от моей невестки, которое, как я полагаю, вам следует принять. Она просит вас на время составить ей компанию.

Каролайн машинально кивнула, только наполовину постигая смысл его слов. Ее сейчас не волновало ничего, кроме неожиданного чудесного появления Гая, прекратившего весь этот кошмар.

– Слава богу, вы пришли! Прошу вас, пожалуйста, заберите меня отсюда! – шептала она прерывистым шепотом.

– С превеликим удовольствием, – вежливо ответил он. – У двери меня ждет извозчик, ваши вещи уже в экипаже. Ваш кузен был достаточно любезен, чтобы позаботиться обо всем.

Рэйвиншоу освободил дверной проем и кинул через плечо:

– Входите, мистер Крессуэлл. Ваш друг, как я полагаю, уже ждет вас.

Джордж, понуро проскользнул мимо него в комнату, беспомощно и испуганно глядя на Бартоломью Тренча, который еще не оправился от оцепенения, не спуская ошалевшего взгляда с мистера Рэйвиншоу. Гай, не обращая на него никакого внимания, отыскал накидку, поднял ее со стула и передал Каролайн, затем вручил ей шляпку, сумочку и перчатки.

– Пойдемте, сударыня, – сказал он, пропуская Каролайн вперед. – Джейн с нетерпением ждет вас. Не стоит утруждать себя прощанием с мистером Тренчем.

С этими словами он бросил холодный, уничтожающий взгляд на Тренча, но тот не произнес ни звука. В серых глаза Гая мелькнула легкая тень сожаления, Но он больше ничего не сказал, повернулся и захлопнул за собой дверь.

Только уже в карете, когда они отъехали довольно далеко, Каролайн пришла в себя. Гай не делал никаких попыток разъяснить ей ситуацию, и она решилась нарушить молчание.

– Не знаю, как вы оказались в том доме, но я до самой смерти буду вам благодарна за спасение, – тихо и смущенно проговорила девушка.

Ответа не последовало, и после короткой паузы она продолжила, еще больше смущаясь:

– Вы не должны думать обо мне плохо, но, понимаете, миссис Фентон уехала, и я совсем без денег, и больше некуда идти… – Слова падали и исчезали в тишине, и она замолчала, нервно теребя ленточки шляпки, которую держала на коленях.

– Не надо никаких объяснений, сударыня, – наконец холодно ответил он. – Я могу понять, в каком сложном положении вы оказались. Единственная мысль, как кость в горле, засела у меня в голове – вы явно сочли этого типа, Тренча, более достойным вашего доверия, чем меня.

Она сделала слабую попытку возразить ему, но он резким жестом остановил ее.