В этот момент Каролайн в своем стареньком темно-бордовом платье, со слегка растрепанной прической изо всех сил удерживала Гарри, не давая ему толкать и пинать маленькую Орилию. Девушка обеспокоенно посмотрела на служанку.

– Ох, Бекки, ну зачем я ей понадобилась именно сейчас? – спросила она, стараясь перекричать визг Орилии. – Я не могу в данную минуту оставить детей одних.

– Думаю, вам бы лучше это все-таки сделать, – крикнула в ответ Бекки. – Госпожа прямо-таки кипит от ярости, только не сердитесь на мои слова.

Каролайн вздохнула, вытянула руки, удерживая на этом расстоянии брыкающихся, орущих детей, не давая им сблизиться; затем наградила шалунов короткими, беспристрастными шлепками и велела Друсилле присматривать за младшими до ее возвращения.

Торопясь в гостиную, она спросила служанку:

– Чего хочет тетя, Бекки? Ты не знаешь?

Бекки казалась невероятно напуганной.

– Нет, мисс, не знаю, но я никогда не видела ее такой сердитой, и это – факт! Мистер Фиркин у нее в гостях, но он тут явно ни при чем. Она начала истошно кричать, чтобы вас срочно позвали, как только мистер Джордж зашел к ним в гостиную.

Каролайн резко повернулась:

– Так Джордж вернулся?

– Не больше десяти минут назад, мисс. Неужто его приход так подействовал на хозяйку?

– Возможно, – как-то устало согласилась Каролайн, – хотя я и представить себе не могу, какое отношение ко мне имеют авантюры Джорджа. Считать меня ответственной за его делишки не может даже моя тетя, при всем своем желании!

Она медленно и неохотно спускалась по ступенькам. Ко всему прочему добавился еще и нежелательный визит мистера Фиркина. Она знала теперь, что никогда не выйдет за него замуж, пусть ей пришлось бы прожить в бедности до конца своих дней. Именно мистер Фиркин занимал все ее мысли и, когда она открыла дверь гостиной, оказалась совсем не готова услышать поток ругани, обрушившийся на нее вместо приветствия.

– Явилась наконец-то, ты, лживая негодяйка! – Миссис Крессуэлл аж захлебывалась от ярости. – Ты думала, что обманула нас всех своей сладкоречивой невинностью, но это в последний раз, дорогуша, и тебе еще предстоит в этом убедиться! Иди-ка сюда и ответь мне, что ты можешь сказать в оправдание, прежде чем я навсегда выгоню тебя из моего дома!

Каролайн остановилась на пороге, прислонившись к косяку, выведенная из своего обычного состояния неожиданным взрывом оскорблений.

Лиззи Крессуэлл стояла в центре комнаты, ее дородное тело сотрясали гневные выкрики, лицо налилось кровью. Софи примостилась на низкой кушетке, не то испуганная, не то взбудораженная всем происходящим. Мистер Фиркин устроился поближе к камину, на его ничем не примечательном морщинистом лице застыло выражение горделивого порицания. Джордж застыл у окна, явно сожалея, что вообще вздумал вернуться домой.

– Ничего не понимаю, – удивилась Каролайн. – По какому праву, сударыня, вы говорите со мной подобным образом?

– По какому праву? – завопила миссис Крессуэлл. – Мы это еще посмотрим, голубушка! Значит, ты утверждаешь, что капитан Уайльд отвез тебя в дом своего отца, не так ли? И ты оставалась там все четыре дня, что тебя не было дома? Вот, лживая девчонка! Джордж только-только оттуда, прямиком из Брайтстоун-парка, но они не видели тебя там уже целый год!

– Но почему вдруг Джордж ездил в Брайтстоун-парк? – дрогнувшим голосом спросила Каролайн, бледнея и машинально подняв руку к щеке.

– Не твое дело, почему он туда ездил, мисс! Речь сейчас не о нем! Речь о том, где ты была все эти четыре дня. И спрашивать нечего! Когда молодая женщина уезжает с одним джентльменом, а возвращается спустя несколько дней с другим, разряженная в пух и прах, нет никаких сомнений, чем она занималась все это время!

Каролайн, не двигаясь с места, так и стояла, прислонившись к косяку, слишком взволнованная и сбитая с толку, чтобы даже пытаться защититься.

– Итак, тебе нечего нам сказать? – снова на нее обрушилась тетка. – Ничего удивительного. Какие могут быть оправдания, когда тебя вывели на чистую воду! – Она развернулась и посмотрела на мистера Фиркина: – Как вам повезло, Гораций, что все так сложилось! Я же вам говорила, какой вы олух, если надумали жениться на ней, а теперь вы видите, как я была права. И месяца бы не прошло, как она сделала бы из вас рогоносца.

Пожилой человек не ответил, и миссис Крессуэлл снова накинулась на девушку:

– Что касается тебя, дорогуша, можешь идти упаковывать свои вещи и проваливать отсюда к своему распрекрасному капитану, или сэру Николасу Как-бишь-его-там-зовут, или к самому дьяволу. Меня это не касается. Можешь не сомневаться, в моем доме нет места женщинам легкого поведения!

Каролайн глубоко вздохнула и выпрямилась. Она была бледна, но ничем не выдавала своего напряжения.

– Конечно же я уйду от вас, тетя Лиззи, – сказала она как можно спокойнее. – Вы заблуждаетесь, поверьте мне, но у меня самой нет никакого желания оставаться в доме, где обо мне думают такие ужасный вещи.

Она вышла, хлопнув дверью. Джордж сделал несколько шагов в ее сторону, но остановился и остался стоять, в полной растерянности кусая ногти.

Бекки, которая без зазрения совести подслушивала все происходившее в гостиной, участливо дотронулась рукой до руки мисс Крессуэлл, но Каролайн, не обращая на нее внимания, ничего не видя перед собой, направилась к лестнице. Бекки молча последовала за ней, но когда они добрались до комнаты Каролайн, девочка уже не могла больше сдерживаться и с отчаянием спросила:

– Ох, мисс, что же теперь делать? Куда же вам деваться?

– Я пойду к своей подруге, миссис Фентон, Бекки. Она позволит мне пожить у них, пока я не сумею найти себе подходящее место в какой-нибудь приличной семье. – Каролайн говорила достаточно спокойно, хотя еще не оправилась от пережитого потрясения и вся дрожала. – Тебе не стоит волноваться обо мне.

– Вам везде будет лучше, чем здесь, куда бы вы ни попали. Чтоб ей пропасть за ее злой, лживый язык! Я едва сдержалась, чтобы не войти и не крикнуть на хозяйку!

– Я рада, что все так случилось, – машинально отметила Каролайн, – не думаю, будто я смогла бы и дальше выносить ее придирки. – Она добавила со слабой улыбкой: – Хорошо, хоть ты не считаешь меня испорченной.

– Ох, мисс Каролайн, как будто я могла бы! – Бекки почти плакала, ее переполняли искренние чувства. – Где бы вы ни провели эти несколько дней, у вас, видно, была на то серьезная причина, хозяйке не следовало говорить вам такие слова! – Она замолчала, словно задумавшись над сказанным, потом наивно добавила: – Да я бы вас не стала обвинять, если бы что и было. Ваш кавалер очень красивый, и у него такие чудные лошади и карета тоже!

– Уф, Бекки! – Каролайн рассмеялась, но по щекам у нее текли слезы.

Она присела на краешек кровати и дала волю слезам. Маленькая служанка обняла Каролайн и как-то совсем по-матерински приласкала, хотя и была младше ее на несколько лет.

Слезы облегчили ей душу, она немного успокоилась и как могла привела себя в порядок. Потом позволила Бекки помочь ей упаковать вещи, сняла домашнее платье и надела новое, зеленое, и бархатную накидку.

– Сейчас я ничего с собой не заберу, – объяснила она, глядя на дорожный сундук и саквояж, – у меня совсем нет денег. Придется идти на Брук-стрит пешком. Скажи тете, если она спросит: я пришлю за вещами при первом удобном случае. Я напишу дяде от миссис Фентон, поскольку он, по крайней мере, всегда был добр ко мне. Но расставаться мне искренне жаль только с тобой Бекки, только с одной тобой.

Она обняла девочку и поцеловала ее. Бекки, которую сильно растрогали эти слова, крепко прижалась к ней, немного всплакнула и объявила, что она никогда не забудет Каролайн. Потом они вместе спустились вниз, и спустя несколько минут дверь в доме ее дяди закрылась за Каролайн в последний раз.

Ей было чем занять мысли, и дорога не показалась долгой. Но к тому моменту, как она достигла Брук-стрит, лодыжка снова разболелась, и она с облегчением постучала в парадную дверь миссис Фентон. Прошло довольно много времени, прежде чем за дверью послышались шаги. Когда, наконец, дверь открылась и на пороге появился дворецкий, она увидела на его лице несказанное удивление.

– Мистера и миссис Фентон нет в Лондоне, мисс. Они уехали в Брайтстоун-парк еще три дня назад, и я не знаю, когда они собираются вернуться.

Каролайн беспомощно поглядела на него и почувствовала, как на нее навалилось отчаяние. Ей и в голову не приходило, что Марк и Летти могут покинуть Лондон, но теперь она поняла, насколько это было очевидно и естественно в создавшейся ситуации. Как только слухи о похищения мнимой Дженнифер Линли достигли их ушей, они не стали терять время впустую и направились в Брайтстоун на совет с мистером и миссис Уайльд.

– Что-нибудь случилось, мисс? – Дворецкий с некоторым беспокойством поглядел на девушку. – Могу ли я быть вам чем-нибудь полезным?

– Нет, – медленно произнесла Каролайн. – Нет, спасибо, ничего серьезного. Я… я напишу миссис Фентон.

Она повернулась и медленно побрела по улице, сама не зная куда, стараясь унять растущую тревогу. Положение ее было ужасным. Апрельский день сменялся сумерками, но без денег в кошельке она не могла позволить себе ни приют в гостинице, ни место в дилижансе, направляющемся в Хартфордшир. По вполне очевидным причинам она не могла обратиться за помощью к семье Линли, а кроме них, у нее больше не осталось никаких других знакомых в Лондоне. Она не знала, куда ей деваться.

Перед ее мысленным взором появилось строгое чернобровое лицо, но она тут же постаралась отогнать от себя это видение. Мистер Рэйвиншоу, несомненно, справился бы и с этой проблемой. На ее глазах он справлялся с любым делом, но она не имела никакого права снова просить этого человека о помощи. Да и как она могла переступить порог его дома после оскорбительных слов тетки, брошенных ей в лицо?