Я уже говорила, что обожаю Касьяна еще и за то, что он не стремится запереть меня в четырех стенах?..


В понедельник ко мне заглянул Егор. Я, увидев его, удивилась:

— У тебя, если не ошибаюсь, медовый месяц еще целую неделю. Так чего ты здесь делаешь?

— Решил отгулять эту неделю потом.

— Что так? Медовый месяц оказался не очень медовым?

— А ты все также язвишь, — покачал он головой.

Егор устроился на стуле, рассказал, как они с Катей отдохнули, а в конце разговора вручил мне пакет:

— Тут тебе Катя в Праге купила небольшой сувенир.

— Правда? Это случайно не цианистый калий?

— Не смешно. Я тебе уже объяснял, что Катя давно забыла о том инциденте и уж точно не винит тебя в том, что я привез тебя на свадьбу. Все синяки достались мне, и, поверь, я их уже отработал.

— Что ж, не ожидала, что в итоге мы сможем, если не подружиться, то установить добрососедские отношения, — задумчиво закусила я губу, недоумевая от неожиданной щедрости Екатерины и подозревая, что на самом деле за всем этим стоит Егор, который по-прежнему ощущает некоторую долю вины. — В любом случае, передай ей от меня спасибо.

— Передам. Ладно. Я пойду. — Уже у дверей Егор обернулся. — За тобой завтра заехать?

— Нет, не надо. Я теперь живу в другом месте, и у меня появился личный автомобиль.

— Да у тебя большие перемены, — улыбнулся он. — Рад за тебя. Значит, больше не будем видеться?

— Будем. Хотя бы для того, чтобы отсмотреть твои свадебные фотографии. Ну и так просто. Может быть, и пообедаем как-нибудь вместе. Так что заходи, звони, когда будет время.

Не успела за ним закрыться дверь, как в кабинет вошел Гриша.

— Это кто был?

— Старый знакомый.

— И насколько близкий этот старый знакомый?

— Если тебя интересует, изменяю ли я Касьяну, то нет, не изменяю. Твой брат для меня является самым важным мужчиной в жизни и, поверь мне, все другие по сравнению с ним как-то меркнут.

— Повезло моему братцу, — усмехнулся Гриша.

— Конечно, повезло. Только пусть он пока что не осознает масштабы своего везения, поэтому предупреждаю, если он узнает о нашем разговоре, я пойму, откуда пошел слух, и собственноручно задушу тебя.

— Я должен бояться?

— А то! В гневе я страшна.

— Что за секретность? — нахмурился он, но в следующее мгновенье довольно улыбнулся. — Я понял, ты не хочешь раздувать его и без того огромное самомнение и поэтому ничего не сказала ему. Я прав?

— Любопытство до добра не доведет. Ты предупрежден. — Тут я сообразила, что приходить ко мне Гришке вообще-то без надобности и спросила: — А ты здесь по какой нужде?

— Просто решил зайти и проверить, насколько прочны наши родственные узы. Чаем угостишь?

— Не боишься, что брат узнает? — подразнила я его.

— Боюсь, но надеюсь, что если он все-таки узнает, что я был у тебя, ты заверишь его, что я пришел исключительно с благими намерениями.

— М-м-м, договорились, — согласилась я. — Присаживайся, поставлю чайник.

И по итогам этого чаепития я обзавелась новым другом.


В конце мая я сообщила Касьяну, что на свадьбу к Таньке мы приглашены оба. Касик нахмурился, сказал «Посмотрим!» и закрыл эту тему. А буквально за день до свадьбы заявил, что у него полно работы, и у него нет никакой возможности пойти со мной («Извини, солнышко, даже на часик не смогу вырваться»), поэтому сидя на банкете в одиночестве, я чувствовала себя весьма скверно.

Ко мне подсела Ольга и спросила:

— Чего киснешь? У нас подруга замуж выходит, а у тебя лицо как на поминках.

— Чувствую себя дурой, — вздохнула я. — Понимаешь, я до последнего момента была уверена, что на свадьбу мы с Касьяном пойдем вместе. Он ведь сказал «посмотрим», и я была уверена, что это значит, что он сможет приехать хотя бы во дворец бракосочетания. Я ведь говорила ему, что для меня важен этот совместный выход в свет. И вовсе не для того, чтобы покрасоваться, а просто стоять рядом с ним и ощущать его руку в своей. Когда он мне вчера с утра сообщил, что у него много срочной работы, я растерялась. Ничего не сказала, конечно, но сразу поняла, что он с самого начала никуда не собирался идти.

— Катюх, ты ведь с самого начала знала, что он каждую свободную минуту тратит на работу. Таньку он видел всего один раз и наверняка решил, что чем ехать на праздник к, по сути, незнакомым людям, лучше заработать лишний миллион.

— Да я же не против его работы. Только ведь можно было сказать о своих планах заранее, я бы и не рассчитывала на него, а то получилось очень некрасиво.

— Пожалуй, ты права, — признала Ольга. — Хочешь выпить?

— А давай.

Портить Таньке настроение своей постной рожей не хотелось, поэтому я принялась расточать всем улыбки и пить за здоровье молодых. Подружка радовалась, в глазах застыл океан счастья, и вообще чувствовалось, что жизнь ей нравится. Она даже успела выпить со мной на брудершафт, пока я ее прятала от жениха, а Ольга требовала выкуп.

— Видела-видела, — хихикнула она, пока мы с ней стояли в углу кухни. — Во время бракосочетания прослезилась, а потом ходила и хмурилась. Не рада, что я вышла замуж?

— Не глупи. Я очень за тебя рада. — Я ее обняла, поцеловала и попросила: — Прости, что с Касьяном так получилось.

— Господи, ты из-за этого так расстроилась? — догадалась она. — Так это не повод для переживаний. Вот если бы не пришла ты, я бы обиделась, а так… Фигня. Мужики приходят и уходят, а мы друг у друга одни.

В общем разговор с Танькой принес облегчение, но самой мне все равно было обидно, а чтобы грустные мысли не задерживались надолго в моей голове, я налегла на спиртное.

К концу вечера я еле держалась на ногах, и Ольга с мужем решила самолично довезти меня до дома, чтобы по дороге со мной ничего не случилось, но я объявила, что ночевать поеду к родителям и вызову папу.

— Отлично! — кивнула подруга. — Звони.

— Кому?

— Дяде Диме. Хочу быть уверена, что ты не забудешь сделать это.

Я позвонила, договорилась с папой, и Ольга довольно улыбнулась.

Через двадцать минут мы уже распрощались с молодоженами, и Лешка, подхватив меня и Олю под руки, пошел к машине.

Папа, увидев меня в состоянии полной нетрезвости, нахмурился и, приняв меня из рук Ольгиного мужа, спросил:

— Ты зачем так напилась?

— Я пила за здоровье и счастье молодых. Между прочим, имею полное право. Пока! — махнула я рукой Ольге и Лешке и чуть не завалилась, но вовремя ухватилась за открытую дверцу.

— Дядя Дима, вы ее очень не ругайте, — попросила подружка, наблюдая за моими попытками сесть в машину. — На самом деле она выпила не так много, просто не закусывала. Но ведь вы же понимаете, что в совокупности это приводит к тому, что случилось с Катей.

Папа поморщился, пообещал Ольге сильно не серчать и сел в машину. Вырулил на дорогу и поинтересовался:

— Почему не поехала к Касьяну?

— До вас ближе. Но если не хочешь меня видеть, можешь отвезти к нему.

— Не болтай глупостей. Он знает, что ты будешь ночевать у нас?

Я попробовала напрячь память, поняла, что из этого ничего не выйдет, и просто пожала плечами:

— Не помню.

— Тогда позвони и скажи, чтоб человек не волновался.

Я покорно достала сотовый и позвонила Касьяну.

— Ты где? — ответил он после первого же гудка.

— Еду к родителям. Переночую у них.

— Между прочим, я жду тебя дома.

— Я рада. — Что бы еще такое сказать? — Ладно, увидимся завтра на работе. Пока.

— Что значит завтра? — услышала я его голос, но уже выключила трубку и посмотрела на папин затылок:

— Я позвонила, слышал?

— Слышал.

— Доволен?

— Катя, не нарывайся, я ведь могу и рявкнуть на тебя и даже выдрать, не глядя на твой солидный возраст, — предупредил папа, и, хотя в данный момент действительность меня практически не волновала, где-то на задворках сознания всплыла мысль, что не надо огорчать родителя еще больше, поэтому я молча пыталась сфокусировать зрение на пролетающем за окном пейзаже.

Ксюха, увидев меня на пороге комнаты, отложила в сторону книгу и улыбнулась:

— Какая радость! Как свадьба?

— Соколов — сука, — заявила я, падая на кровать.

— Ты понимаешь, что говоришь так о любимом мужчине? — перестала она улыбаться и настороженно посмотрела на меня.

— Более или менее. Только суть от этого все равно не меняется. Если человек сука, значит так и есть.

— Говори тише. Если родители услышат, наверняка расстроятся, а мамуля еще придет докапываться до первопричины. — Сестрица понизила голос: — Ты чего так на него взъелась? Из-за того, что он не поехал с тобой?

— А этого мало? Почему я всегда должна потакать его капризам, а он не может выполнить мою всего одну маленькую просьбу? Я понимаю, он видел Таньку один раз в жизни, но она моя подруга, и мне было важно видеть его сегодня вечером рядом… Это чертово платье когда-нибудь расстегнется?

— Попробуй для начала встать с кровати, — вздохнула сестрица, подняла меня и помогла снять платье. — На работу завтра идешь?

— Конечно. Я ведь брала отгул только на один день.

— Ну-ну, — усмехнулась она. — Не уверена, что ты завтра поднимешься, но… Засыпай. Утром я попробую тебя разбудить.

— Я не хочу спать, — замотала я головой, и картина перед глазами тут же начала расплываться. Прикрыв на минуту глаза, я продолжила: — Вот скажи мне, как ты считаешь, Соколов повел себя достойно? Думаешь, у меня нет поводов злиться?