— Знаешь, дня не проходит, чтобы я не думал о тебе. Я скучал.

— Я тоже, — выдохнула я, чувствуя, как горит кожа от его прикосновений.

В его глазах разгорался уже знакомый огонь, и, понимающе улыбнувшись и пообещав: «Скоро!», Касьян вдавил педаль газа.

Спустя еще пять минут автомобиль плавно затормозил в гараже. Касьян обошел «Феррари», открыл передо мной дверцу и протянул руку. Едва наши пальцы соединились, он потянул меня к себе. Я зацепилась каблуком за коврик и начала оседать, но Касьян не позволил упасть. Крепко сжав меня в объятиях, обжигая дыханием, он напомнил:

— Готов быть рядом и оказывать посильную поддержку.

— Ты неплохо справляешься, — отозвалась я, облизывая пересохшие губы.

— Я очень стараюсь, — заверил он и осторожно прижался к моим губам, а у меня вырвался стон — наконец-то, я мечтала об этом всю поездку.

Руки Касьяна гладили мою спину, заставляли желать большего. Но движения сковывало мое пальто. Сам Касьян, передвигаясь по городу исключительно на машине, пренебрегал верхней одеждой, я легко расстегнула его пиджак и с упоением прикасалась к мышцам, скрытым за рубашкой.

— Подожди. — Он чуть отодвинулся в сторону. — Здесь не лучшее место для занятий любовью. Пойдем.

Ногой он захлопнул дверцу спорткара, крепко держа меня за руку, словно опасаясь, что я исчезну, вывел меня из гаража в просторный холл. Ловко расстегнул пуговицы пальто, определил его на вешалку и с восхищением оглядел меня.

— Великолепна!

— Думаешь? — Я кокетливо крутанулась, а Касьян зарычал и тут же поймал меня.

Его язык решительно проник в мой рот и принялся исследовать его. Накопившийся океан эмоций, сдерживаемый последние недели, вылился в этот поцелуй. Дыхание смешалось, его рука скользнула в разрез, замерла на долю секунду на бедре и двинулась дальше. Другая рука задержалась на ягодицах и крепко прижала к себе, давая почувствовать готовность к более близкому контакту.

Я прерывисто вздохнула и отклонила голову от настойчивых губ.

— Давай хотя бы до гостиной дойдем, — попросила я, понимая, что еще чуть-чуть и остатки разума покинут меня, и я буду готова отдаться ему прямо на коврике для обуви.

Касьян недовольно заворчал, тем не менее, позволил скинуть сапоги и следом за мной прошел в гостиную. В этот раз я не стала оглядываться по сторонам и мучиться размышлениями. Повернувшись, я медленно обняла его за шею, стянула с плеч расстегнутый пиджак и, ослабляя узел галстука, промурлыкала:

— Так на чем мы остановились?

Касьян отбросил галстук в сторону и охотно продемонстрировал, на чем мы остановились. Вот его рука скользнула по моей груди, очертила изгиб талии и вновь нырнула в разрез платья. Пальцы нетерпеливо двигались вверх по бедру, задирая юбку все выше. Хотелось убрать все ненужные преграды, и Касьян, казалось, понимал это. Он отодвинулся от меня и, когда я протестующе застонала, мягко сказал:

— Не ворчи. Я никуда не ухожу. Просто на тебе слишком много одежды, и от нее необходимо избавиться.

Касьян осторожно стянул с меня платье, колготки. И вот я уже стою перед ним с лифчике и стрингах и таю от его взгляда, скользящего миллиметр за миллиметром по моему телу. Кожа покрылась мурашками, и я сделала крошечный шаг к нему.

— Так не честно, не находишь? — сказала я, непослушными пальцами продолжив расстегивать его рубашку.

— Я знал, что давно надо было снять с тебя платье, — вместо ответа, улыбнулся он, помогая мне расправляться с пуговицами. — Не даром разрез на юбке не давал покоя моему воображению.

— И что ты воображал?

— Сейчас увидишь.

Рубашка отлетела в сторону, упали на пол брюки. Касьян перешагнул их и легонько подтолкнул меня к дивану. Разгоряченная кожа соприкоснулась с прохладной обивкой, но все это отмечалось исключительно на уровне инстинктов. Взгляд был прикован к омуту синих глаз. Вот Касьян медленно лег на меня, одной рукой уперся в диван, другая рука легко скользнула под тонкую полоску трусиков, язык коснулся уже обнаженной груди. Я выгнулась дугой, пытаясь поглотить каждый его жест, и Касьян тут же отреагировал на это движение. Его пальцы скользнули глубже, я вскрикнула, но мой голос утонул в очередном поцелуе. Мое тело плавилось, я приподнимала бедра выше и выше, пытаясь вобрать в себя как можно больше.

— Пожалуйста! — всхлипнула я, впиваясь ногтями в его плечи.

— Тс-с. — Он прикусил мою губу и на секунду замер. — Не торопись, милая. У нас вся ночь впереди.

Ну как же он не понимает? Я умру, если он сейчас же что-нибудь не сделает!

Но Касьян все прекрасно понимал, и на смену пальцам пришел неистовый язык. Он ласкал глубины тела, доводя до кульминации. Я дрожала, впивалась пальцами в его плечи, оставляя яркие отметины, и понимала, что вот-вот достигну оргазма. И вот к губам вновь присоединились пальцы. Нахлынула волна… Я на какую-то долю секунды застыла, и, наконец, огненный поток ощущений взорвался внутри… Я закричала, обжигающий экстаз переполнял все тело.

Когда эта волна схлынула, Касьян все еще не отрывал губ, продолжал ласкать и исследовать меня, пока я не начала умолять его остановиться, уже не в состоянии вынести поток этих ощущений. И тогда он медленно, неспешно прокладывая дорожку из поцелуев, двинулся от влажных бедер выше. Провел языком вокруг пупка, еще несколько сантиметров дорожки из поцелуев, и вот его губы сомкнулись вокруг соска.

Я думала, что больше не смогу выдерживать эту сладкую пытку, но когда Касьян слегка прикусил сосок, при этом неотрывно глядел мне в глаза, я поняла, что вновь начинаю возбуждаться. Запрокинув голову, я выгнулась, позволяя себе забыть обо всем, кроме обжигающих прикосновений его губ, языка.

Уделив не меньше внимания второй груди, Касьян еще немного передвинулся, и вот наши взгляды оказались друг напротив друга. Его глаза, потемневшие от желания, медленно приблизились к моим, язык очертил изгиб моих губ, и я застонала. Он воспользовался тем, что рот приоткрылся и скользнул внутрь, и я почувствовала на губах запах своего тела. Это было невероятно сексуально и напоминало о том, что совсем недавно эти губы вытворяли.

— Я знаю, — медленно улыбнулся он и предупредил: — Не закрывай глаза, я хочу видеть твою реакцию, когда буду внутри тебя.

Касьян привстал, снова раздвинул мои ноги и погрузился в меня. Я вскрикнула, чувствуя, как он заполняет меня, вонзаясь сильнее и сильнее с каждым толчком. Крепкие руки сжимали мои бедра. Глубже… еще…сильнее… Я стонала, запрокинув голову и не отрывая взгляда. Он видел все, что творилось со мной. Хотелось все больше и больше вобрать его в себя…

Касьян двигался глубокими и быстрыми толчками и внимательно наблюдал за мной, не отпускал, ловил малейшую реакцию глаз, искусанных губ, тела. Когда я начала вскрикивать, его лицо осветилось триумфальной улыбкой, и он неожиданно замер.

— Скажи, — потребовал.

— Пожалуйста, возьми меня, — сорвалось с губ. — Всю. Прямо сейчас.

И Касьян с ликующим вскриком продолжил движение, я отзывалась на каждый толчок бессвязанным стоном. Напряжение внутри наконец-то достигло предела, взорвалось и вынудило тело биться в конвульсиях. Мои крики превратились в долгий стон, единственный способ озвучить чувства, пронизывавшие меня. Волна экстаза прокатилась от бедер до кончиков пальцев.

Касьян достиг финала следом — громко вскрикнул, прижался лицом к моей шее и содрогнулся, освобождаясь от напряжения. Я крепко сжала его, погрузив пальцы в шелковистые волосы. Тяжелое дыхание… Бешеный стук сердца… Мы застыли в блаженном единстве, и я прикрыла глаза, подумав, что такого потрясающего секса у меня не было никогда в жизни. В прошлый раз где-то на задворках сознания маячила мысль, что секс с шефом ни к чему хорошему не приведет, а сейчас меня ничто не сдерживало и не останавливало. И это опьяняло.


Касьян не обманул — в семь часов «Феррари» уже стоял у подъезда моего дома, а сам хозяин недоверчиво и недоуменно разглядывал серое сооружение.

— Знаю, что внешне дом выглядит малопривлекательно, особенно после твоего дворца, — вздохнула я. — Но «хрущевки» все такие. Если ты никогда не был в домах подобного типа, это не значит, что они не пригодны для жилья. И не надо так кривиться, это называется снобизм.

— Извини. Я понимаю, что не всем везет в жизни, но ведь ты получаешь хорошую зарплату. Вполне можно было уже подкопить денег и купить что-то более приличное.

— Не тебе об этом судить, — нахмурилась я.

— Не дуйся, а лучше объясни. — Он поцеловал мою руку и с интересом посмотрел на меня. — Ты одна живешь или с родителями? И почему здание, в котором живет столь замечательная девушка, выглядит столь уныло?

— Ты же торопился на работу, может, мы потом обсудим мои жилищные условия?

— У меня есть десять лишних минут, и я готов выслушать тебя.

— У меня есть еще младшая сестра, и лишних денег в семье никогда не было. Мы не бедствовали, но на новую квартиру накопить не получалось. Сначала я училась в институте, потом Ксюшка. Понятно, что жить вчетвером в небольшой квартире не удобно, но мы привыкли, и приоритеты немного поменялись. На первое место вышли интересы каждого отдельно взятого члена семьи. Конечно, когда я устроилась на работу, мы стали откладывать часть зарплаты, чтобы накопить на первый взнос в ипотеку, все-таки четверым взрослым людям в двухкомнатной квартире тесновато. Но тут Ксю переехала к своему другу, и на семейном совете мы решили отложить решение квартирного вопроса и вложить накопленные деньги в покупку загородного дома.

— И что теперь? Родители живут в этом доме?

— Нет, — улыбнулась я. — Мы по-прежнему живем все вместе, сестра то возвращается, то вновь уезжает. А дом в пригороде… Мы его все-таки купили три года назад. Он всего в часе езды от города, и когда-нибудь папа планирует перебраться туда окончательно, а пока проводит там только отпуск и выходные дни, ну и остальные члены семьи бывают там с удовольствием.