— Тогда лучше ничего не говори, — улыбнулась я. — Жизнь у меня одна, и я ей дорожу.

— Но ведь тебе интересно? — хитро посмотрела она на меня, а я не стала отрицать:

— Конечно, интересно. Но если выбирать между чужими тайнами и собственной жизнью, я выбираю последнее.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты язва?

— Все. Так ты будешь говорить?

— Ну ладно. На самом деле, все просто. Я замужем за другом Касьяна и его знаю уже лет двадцать. За это время он мне стал кем-то вроде старшего брата, поэтому я стараюсь оберегать его от всех этих охотниц за деньгами. Очень надеюсь, что он все-таки встретит достойную женщину, поэтому со всякой швалью разбираюсь сама.

— Ага. А в отношении меня ты поняла, что я не представляю для него угрозы, так?

— Я поняла, что тебе не нужны его деньги.

— Когда это ты успела?

Валерия смутилась и тихо сказала:

— Стала невольным свидетелем одного вашего разговора. Только не рассказывай ему об этом, он меня убьет.

— Лера, мое общение с шефом сведено к минимуму. Я просто выполняю свою работу, и разговаривать с ним о чем-то помимо этого не имею желания, — объяснила я.

— Он тебе не нравится?

— У меня есть мужчина, — дипломатично ушла я от ответа.

Лера как-то странно посмотрела на меня, но промолчала, а я подумала: «Неужели наличие у меня мужчины так удивительно?» и напрямик спросила:

— Что тебя смущает? Мужчина в моей жизни?

— Ох, нет. Ты молодая привлекательная девушка, и в том, что у тебя есть мужчина, безусловно, нет ничего удивительного, — поторопилась заверить Валерия. — Просто я тут подумала, может быть, ты попробуешь завязать более близкое знакомство с Касьяном? Мне кажется, у тебя есть все шансы.

Я от неожиданности захлебнулась чаем, с трудом откашлялась и сердито сказала:

— Не пойму, что за странные фантазии! Соколов мне совершенно не подходит, мы из разных миров, и я настойчиво прошу не развивать данную тему.

— Ты все-таки на досуге подумай.

— И не собираюсь, — отрезала я.

Больше разговоров о Касьяне Андреевиче не было, но начало нашему общению было положено, и мы стали обедать вместе пару раз в неделю. Мне это общение доставляло радость, потому что Валерия оказалась замечательным человеком.


В конце февраля позвонила Танька и предложила встретиться:

— Понимаю, что общение по телефону не так губительно для организма, но мы не виделись с Ольгиного дня рождения. С твоей стороны просто свинство так надолго забывать обо мне, могла бы и навестить.

— Если бы ты не проводила все дни у Макса, я бы забежала к тебе после работы. И я про тебя не забывала, звоню, как минимум, раз в неделю. И, заметь, инициатива исходит от меня. Так что не надо говорить мне про свинство.

— Ну ладно-ладно. Согласна, что в наших редких встречах есть и моя вина, но я хочу ее исправить. Поэтому вопрос — когда же мы можем встретиться?

— Танюш, вот сейчас вообще никак. Мне буквально через неделю нужно сдать важный отчет, так я обрабатываю его целыми днями.

— Я, конечно, не верю, что совсем целыми днями, но пойду тебе навстречу. Дописывай свой отчет, а перед праздниками жду звонка с сообщением места встречи.


Второго марта отчет был готов и даже частично проверен в действии, поэтому я позвонила Соколову:

— Касьян Андреевич, это из аналитического отдела…

— Екатерина Дмитриевна, — мягко прервал он меня. — Неужели вы думаете, что я мог забыть вас?

Слышать такое было, безусловно, приятно, но, оставив вопрос без ответа, я сказала:

— Я закончила работу над проектом. Если вы не против, я занесу отчет Валерии, а она передаст вам его, когда понадобится.

— Вы уверены, что не хотите отдать его при личной встрече?

«Уверена, что хочу. Я уже успела соскучиться».

— Как вам будет угодно.

— Не слышу в голосе особого желания, — насмешливо сказал он. — Поэтому не буду настаивать. Завтра я заберу отчет у Валерии и за выходные постараюсь с ним ознакомиться, так что будьте готовы к тому, что я вызову вас в начале следующей недели.

— Хорошо. Всего доброго.

Я отключила сотовый и поднялась в приемную Соколова. Лера что-то печатала на компьютере, но, увидев меня, заулыбалась:

— Привет. Касьяна Андреевича нет, но может быть я смогу чем-то помочь?

— Главным образом тем, что передашь эту папочку Самому. Он в курсе, что она будет у тебя, и пообещал, что заберет ее завтра. Ты уж проследи, чтобы он не забыл.

— Касьян Андреевич никогда ничего не забывает, — заверила она. — А какие у тебя планы на Великий женский день?

— Буду с родителями, или к кому-нибудь из подруг напрошусь в гости.

— А твой мужчина? Поругались?

— Нет. Он работает.

— Отлично. Тогда ты обязана приехать ко мне. Я тебя познакомлю с мужем и детьми.

— Слушай, мне кажется, это как-то неудобно. У вас свои сложившиеся традиции и образ жизни, и я не хочу вам мешать. Может, мы лучше с тобой так посидим где-нибудь в кафешке и культурно выпьем по коктейлю?

— Катенька, неудобно — это когда ты заявилась ко мне без приглашения, а у меня в это время будет великолепный секс, а поскольку я сама зову тебя в гости — это очень даже удобно, — улыбнулась Валерия.

— Можно я определюсь с планами и дам окончательный ответ на следующей неделе?

— Хорошо. Но учти, что я сильно обижусь, если ты откажешься, — пригрозила она. — И начну говорить Соколову всякие гадости про тебя, чтобы он вынес тебе выговор с занесением в личное дело.

— Это шантаж.

— По-другому ты не согласишься.


В субботу я встретилась с подругами. Родители уехали на дачу, Ксюха в очередной раз переехала к Сашке, поэтому собрались мы у меня.

— Предупреждаю сразу, из выпивки у меня только бутылка мартини.

— Нам хватит, — невозмутимо сказала Танька.

— Тем более я не пью, — добавила Ольга.

— Это с каких пор? — удивилась я.

— С тех самых, как забеременела.

Эта новость произвела на нас с Танькой впечатление. Мы поочередно обняли подружку, потом решили, что за это надо выпить, и прошли на кухню. Порывшись в недрах холодильника, я извлекла из него коробку сока и поставила ее перед Ольгой, а нам с Танькой налила мартини.

— За мальчика! — подняла я бокал. — Девочка у тебя уже есть, теперь нам нужен парень.

— Лучше еще одну девочку, — возразила Танька, и у нас начался спор.

— Прекратите обе, — прервала нас Ольга. — Мне не важно, кто родится — мальчик или девочка. Свои пожелания исполняйте сами. Ты себе рожай мальчика, ты — девочку, и все будут довольны.

— Нам еще рано. Но есть предложение, — посмотрела на меня Танька. — Если я выигрываю спор и рождается девочка, ящик шампанского с тебя. Если выигрываешь ты — с меня. По рукам?

— По рукам, — кивнула я.

— В любом случае вы упьетесь, — добавила Ольга, хихикнув. — Ничего более безопасного для здоровья было не придумать?

Мы отмахнулись и разговор перешел на меня. Подруги потребовали рассказа о моем новом мужчине. Я, конечно, рассказала, но рассказывая, понимала, что говорю не совсем правду — с Вовой мне было хорошо, но он явно не являлся тем мужчиной, о котором я мечтала. Тем не менее отношения с ним я продолжала, хотя никак не могла заставить себя осчастливить его. Мне нравились его поцелуи, но не более. Я не могла представить себе, как он раздевает меня, разглядывает мое тело, прикасается к нему, и всячески оттягивала момент физической близости.

Вот и в воскресенье — мы сходили на фотовыставку, после чего Вовка пригласил меня к себе. Я прекрасно поняла, что означает это приглашение, и попыталась придумать очередную отговорку. Он меня выслушал и сказал:

— Знаешь, это уже становиться забавно. Если тебе от наших отношений ничего серьезного не надо, то лучше скажи об этом прямо. Все-таки мы оба уже не маленькие.

— Вов, ты не понял, просто все происходит очень быстро, — начала я возражать. — Мне нужно время…

— Да нет, как раз время тебе и не нужно, — покачал он головой. — Я ведь не первый день живу на свете. И вижу, когда женщина хочет отношений, а когда просто заполняет свободное время. Поэтому, когда определишься, что тебе нужно, позвони. Пока!

— Вова!.. — окликнула я его, но он не обернулся.

Замечательно! Я сама все испортила. Была возможность завязать отношения с хорошим человеком, а я…


Во вторник меня вызвал Сам. Я уже второй день злилась сама на себя, не отвечала на Иннины недоуменные вопросы и разозлилась еще больше, поэтому вызов не доставил мне удовольствия. Видеть руководителя не было никакого желания, впрочем, остальное человечество меня тоже не радовало. В голове навязчиво крутились пессимистические мысли, и ощущения приближающегося праздника не было вовсе. Но работа есть работа, поэтому я попробовала нацепить на лицо оптимистичную маску перед тем, как явить себя очам Соколова. Не получилось — Лера, увидев мое лицо, поинтересовалась:

— Слушай, почему все время, когда ты приходишь на аудиенцию к Касьяну Андреевичу, весь твой вид говорит о том, что ты не хочешь находиться здесь, а на лице лежит тень страдания и нежелания входить в святая святых?

— Я думала мое лицо излучает оптимизм, — вздохнула я и убрала с губ жалкую улыбку.

— На твоем лице написано желание бежать отсюда со всех ног. Неужели Касьян Андреевич вызывает такое отвращение?

— Дело не в этом. И я восхищаюсь талантом руководства, — наклонившись к ней, объяснила я. — Просто так получается, что сюда меня вызывают всегда неожиданно и не в лучшее для меня время. Однако, в последнее время я все чаще прихожу к мысли, что встречи с руководством сами по себе не подразумевают желания видеться с ним.