Расплатившись, девушка вышла на улицу. Мысли вихрем закрутились в голове — радостные, бодрящие, словно шампанское. Вот чего она хочет! Быть сама себе хозяйкой! А почему бы и нет? В голове рисовались яркие, новые образы. В памяти всплыло вдруг знакомое до боли лицо «бабы Нины» с вечно приподнятыми в полуулыбке уголками губ. Словно ушат холодной воды опрокинулся на нее сверху. Вот чего она точно не хочет, так это возвращаться на работу и изображать из себя пай-девочку, подстраиваясь под свою начальницу. Слушать, какая одежда правильная, какую колбасу стоит есть, как надо правильно себя вести и послушно кивать, словно болванчик. Правильно — для кого? Девушка начала осознавать, что дальше так продолжаться не может. Не нужна ей никакая карьера в этом холдинге, эти подобострастные взгляды, неестественные улыбки, это постоянное напряжение, соперничество, сплетни. Ей нужна свобода, покой и самовыражение. Делать то, что нравится. Как она вообще могла так долго быть в состоянии сжатой пружины и идти на поводу у людей, утверждающих, что ее место — что-то очень привлекательное, а место ее начальницы — еще лучше?! Что закрепиться на нем — самое главное?! Закрепиться и сидеть так всю жизнь, трясясь за свое место. Бред!

«Не пройди ты через это сама, так и стремилась бы в ту степь, — пропел ей внутренний голос. — Ты ведь так мечтала об этом!»

Она очнулась от грез, поежилась от холода и повернула направленный на нее кондиционер в другую сторону. Сколько им еще ехать?

— Просыпаемся, — раздался над ухом голос гида. — Мы подъезжаем к Барселоне — жемчужине Каталонии.

Автобус плавно свернул с автомагистрали. Сонные туристы, потирая затекшие ноги и зашуршав пакетами, оживленно начали обсуждать все, что происходит вокруг.

— Через пять минут мы встанем на стоянку и будем стоять минут тридцать, — вновь донеслось из колонок.

— А туалет там есть? — спросил кто-то.

— Конечно. Рядом можно также перекусить, — заверил туристов гид и начал озвучивать программу действий. — Мы увидим великолепный по красоте собор Sagrada Familia, или собор святого семейства, великого архитектора Антонио Гауди. Полюбуемся видами на Барселону с горы Монтжюик. Не забудьте внимательно относиться к своим личным вещам. Мошенников здесь полно…

Через час автобус уже колесил по залитому ярким солнцем городу, то и дело останавливаясь, чтобы выпустить или впустить любопытных пассажиров, беспрерывно щелкающих фотоаппаратами и принимающих возле очередного памятника искусства или красиво постриженной зеленой аллеи всевозможные позы.

Город поражал особенной красотой, легкостью и плавностью линий, вычурной ажурностью и подчеркнутой грацией. Он имел свой неповторимый цвет и запах, радовал глаз изяществом форм, многочисленными фонтанами и скульптурами, буйной растительностью и солнечной погодой, живой и эмоциональной речью и такими же улыбками местных жителей. После очередной длительной остановки подуставшие, но довольные, сытые и уже успевшие потратить часть денег на подарки и сувениры туристы вновь расселись по местам. Гид продолжил свой рассказ:

— Барселона знаменита своей удивительной архитектурой, ставшей одной из ее визитных карточек. И самым ярким тому подтверждением служит квартал Несогласия, где соседствуют бок о бок творения четырех знаменитых архитекторов-модернистов. Это и дом Льео Морера по проекту Доменек-и-Монтанера, два здания построены Энрике Сангиером, дом Аматлье архитектора Пуч-и-Кадафальк. И весь этот ансамбль увенчан знаменитым домом Батльо — творение Гауди. Посмотрите налево — здесь расположился дом Мила, еще один шедевр, построенный Антонио Гауди. Я сказал — налево! А не направо! Вы сюда не мандариновые деревья, я надеюсь, приехали смотреть?

Но взгляд туристов, насмотревшихся вдоволь на памятники архитектуры, больше привлекали растущие прямо на улице мандарины.

— Через полчаса у вас будет свободное время, чтобы спокойно погулять по улицам Барселоны и все еще раз запечатлеть. Может, кто-то из вас захочет посмотреть на работы Сальвадора Дали, кто-то — совершить покупки…


В гостиницу Вика вернулась уставшая, но довольная.

— Понравилось? — тут же спросила Ольга, развалившаяся на кровати рядом с небрежно сброшенным лыжным снаряжением.

— Зря не поехала!

— Еще успею. Зато накаталась на всю оставшуюся!

— Странно! А я полагала, что ты как архитектор первым делом бросишься произведения испанского зодчества рассматривать. Там, кстати, такое здание уникальное в центре города есть…

— Какое?

— Памятник советских времен. Бесформенная груда бетона и стекла. Вроде подарка от коммунистов. Ужас!

— Позорище?

— Не то слово! Мне кажется, его не взорвали до сих пор из страха перед мстительностью наших доблестных руководителей страны, а может, просто для смеха оставили. Ты не знаешь, кстати, до которого часа местные магазины работают? Я бы еще побродила до ужина. Тут, говорят, вино очень дешевое и вкусное.

— Есть центр недалеко. То ли «Пирамида» называется, то ли «Пиренеи»… Хочешь, пошли?

Девушки вышли на улицу и отправились искать торговый центр, разглядывая между делом местные достопримечательности: прозрачные витрины сырных магазинов с огромными фигурами коров рядом с входом, заманчиво сверкающие ювелирные лавки, обувь из грубой кожи, узкие улочки, мощенные булыжником, старинные башенки, замки и петли на дверях из кованого железа.

— Вот, — ткнула пальцем в нужном направлении Вика, заметив огромную вывеску, и устремилась внутрь магазина. Ольга направилась вслед за ней.

Миновав полки с украшениями, затем с сумками, они поднялись на второй этаж. Оля сразу же свернула в сторону продовольственного отдела, а Колесникова, увидев в глубине зала отдел женской одежды, устремилась туда. По левую руку шли ряды с цветными детскими вещами. Девушка неожиданно остановилась. Как зачарованная, она повернула голову в сторону детских туфелек, носочков, платьиц, панамок. К горлу подкатил комок. В душе всколыхнулось что-то сильное, как цунами, и толчками рвалось наружу. На глаза навернулись слезы.

«Ничего себе, Викуся?! — отстраненно от эмоций произнес внутренний голос. — Нужно было уехать за тридевять земель, чтобы почувствовать тягу к материнству».

Мощное тепло продолжало разливаться в груди. В голове мелькали картинки: она покупает малышу игрушки, берет на руки, играет, купает его, укладывает спать. Безразлично скользнув глазами по развешанным вещам в женском отделе, Вика бессознательно провела рукой по висевшим у кассы ремням, дотронулась до нескольких сумок, развернулась и пошла прочь.


— Ты куда пропала? — спросила Вику подруга, первой добравшаяся до номера.

— Просто ничего не понравилось, и я ушла.

— А что хмурая какая?

— Не знаю. Погода, наверное.

— Не хандри! Смотри, столько я всего вкусного накупила! Ликеров только видов пять! Так хочется все попробовать! Будешь?

— А то!


На следующий день рано утром Ольга вновь отправилась кататься, оставив Колесникову в номере досматривать сны. Проснувшись после одиннадцати и пропустив завтрак, Вика сначала заглянула в холодильник, порядком опустевший за вчерашний вечер, сунула в рот тонко нарезанный кусок сыра, затем заглянула в белоснежную ванную комнату, где в большом зеркале отразилось бледное напряженное лицо.

«Что ж мне так дискомфортно-то?» — недоумевающее пронеслось в голове.

Вика наклонилась над раковиной, плеснув в лицо несколько пригоршней теплой воды. Решив немного поплавать в бассейне («Может, полегчает?»), она принялась натягивать купальник.

В спортивном костюме девушка поднялась на лифте наверх и очутилась под огромным прозрачным куполом крыши, сквозь которую виднелись горы. Под крышей размещался большой бассейн с голубоватой водой. А на возвышении — джакузи. Вика разделась и нырнула. Плавными, сильными движениями ее руки рассекали водную гладь, а в голову вновь устремился поток мыслей.

«Ребенок — это чудесно, конечно, — рассуждала про себя Вика. — Только ему нужен папа. А вот с хорошим папой — целая проблема». Ни один из тех, с кем Вика встречалась, не подходил на эту роль. Тот же Вадим! Хотелось, чтобы партнер был надежный, верный, порядочный. Чтобы можно было ему верить, чтобы понимание было, поддержка. Чувства. Иначе как семью строить? А ей уже нужна семья… Вика поняла, что что-то внутри нее неуловимо изменилось.

Глава 74

Отпуск пролетел. Колесникова думала о том, что иногда полезно посмотреть на свою жизнь со стороны. В ее просветленной голове был готов четкий план действий, список того, чего ей нужно сделать и куда двигаться дальше.

Появившись в офисе, она первым делом заказала аудиторскую проверку для завода, чтобы удостовериться самой и удостоверить окружающих, что учет ею налажен. И еще ей нужно было получить от Вадима деньги за работу. И не пятьдесят тысяч. К тому же он дал денег на квартиру. И они в расчете.

Слава Жук, с нетерпением дожидавшийся ее возвращения, тут же организовал их встречу с Вадимом. Для Вики наступило время фурора. Она подготовила объемный отчет по всему, что было сделано, все свои расчеты, и представила их на всеобщее обозрение. Узнав, что деревообрабатывающий завод — «чемодан без ручки» — оказался довольно прибыльным предприятием, хозяин был приятно удивлен и, еще раз проверив цифры, задумался о новой линии.

— Как насчет оплаты? — хитро улыбнулась Вика, глядя Ворону в глаза. — Все сотрудники свои премии давно получили. Я одна сижу несолоно хлебавши.

— Сколько ты хочешь?

— Двести пятьдесят.

Ворон одобрительно кивнул. Девушка заметила краем глаза, как дернулся Жук, услышав сумму.

— Договорились. Мне самой сказать Нине Константиновне?

— Я ей сам позвоню. Потом. Она сейчас занята очень. Больше всех работает, — как непреложную истину высказал Ворон.