Михайловский нашел его совершенно случайно, по статье в Интернете – там рассказывалось о человеке, который якобы владел тайной адмирала Колчака.

Игнат Поликарпович известного историка-беллетриста охотно принял, даже более того – с превеликой радостью. Было видно, что старик наслаждается интересом к своей особе.

– Я пятьдесят лет собирал эти документы! При Сталине сидел, при Хрущеве сидел, при Брежневе меня упекли в психушку, при Горбачеве меня все забыли, только сейчас вспомнили…

Игнат Поликарпович жил в небольшом деревянном домике за Кольцевой дорогой. В доме царил невообразимый, какой-то дикий (под стать хозяину) беспорядок. Папки с бумагами, книги, журналы, вырезки из газет были навалены на столах и стульях, лежали стопками на подоконнике и полу. В углах висела густая паутина, то и дело рыскал под ногами огромный серый котяра со свирепым и угрюмым выражением на морде – «борец с грызунами», как уважительно и немного боязливо отозвался о своем питомце старик.

– Хотел отдать все в архив, а не берут! Государство, называется… А вот частные лица, вроде вас, наведываются ко мне постоянно! Я денег не прошу за просмотр, но если дадут – не откажусь…

Михайловский вытащил из кошелька новенькую голубую купюру. Потом подумал и добавил еще несколько. Он испытывал к старику острую жалость – какой-то неухоженный тот был, одинокий. «Вот, женился, сентиментальным теперь стал…» – мелькнула ироническая мысль.

– О, зачем так много-то… – опешил Игнат Поликарпович.

– Пожалуйста, вы же обещали не отказываться!..

Старик принялся суетливо вытаскивать нужные бумаги из стопок на полу.

– Вот… Я наизусть знаю, где у меня что лежит… Смотрите, Даниил Петрович!

– Это что?

– А это фотокопии документов тех времен, когда Колчак был Верховным правителем… Адмирал очень плотно работал с представителями союзных держав. Военные действия, например, он согласовывал с генералом Жаненом, французом, а снабжением колчаковской армии ведал англичанин Нокс, который до революции служил в России военным атташе. Среди оккупационных сил были также подразделения чехов и словаков, американцев и канадцев, поляков, итальянцев, японцев. Общая численность иностранных войск к январю 1919 года составила аж сто двадцать тысяч человек!

– Да, это я знаю… – пробормотал Михайловский, листая папку.

– Союзники снабжали армию Колчака, боровшуюся с коммунистической Россией, отнюдь не бескорыстно! Если бы у адмирала не было золота, они бы в его сторону даже не посмотрели! Колчак частями отправлял золото за рубеж в уплату грузов, необходимых для проведения крупных военных операций. Себе он не взял ни копейки…

– А это что?

– О, а это чрезвычайно занимательный документ! 18 октября 1919 года во Владивосток, где находилась кредитная канцелярия, было отгружено 92 ящика с золотыми слитками частных банков, 80 – из Казанского банка и еще 550 ящиков с российской золотой монетой. Общая стоимость этого груза составила 43 577 444 рубля ноль шесть копеек. Но ценности во Владивосток не попали: груз перехватил атаман Семенов, и есть версия, что большую часть этого золота передали на временное хранение японским оккупационным властям, которые увезли его в Японию… Да, а Черчилль, который в то время был военным министром Великобритании, заявил, что грузы, доставленные в Сибирь для Колчака, составили около 100 тысяч тонн!

– Так, понятно…

– А вот любопытный документик: когда золото везли из Омска в Иркутск, уже при отступлении Колчака, то на станции Тыреть – не правда ли, символическое название? – обнаружилось, что из одного вагона пропало 13 ящиков золота, на общую сумму 780 тысяч рублей. Чешский офицер, возглавлявший охрану эшелона, отказался подписать акт о краже. Известили Жанена, но тот даже не ответил.

Игнат Поликарпович чуть ли не прыгал возле Михайловского, заглядывая тому через плечо. Был крайне возбужден, брызгал слюной, седые волосы стояли дыбом.

– Я вам вот что скажу, Даниил Петрович, если бы союзники нас не предали, мы бы выиграли ту войну! Мы бы свергли к чертовой бабушке этих большевиков! Золота бы вполне хватило!

– История, Игнат Поликарпович, не признает сослагательного наклонения, – покачал головой Михайловский. – Звучит банально, но тем не менее…

– Я вас уверяю! Нас предали и обокрали. Вот еще одна справка… Из нее ясно, сколько осталось золота большевикам. Но если проанализировать все цифры, становится ясно, что огромная его часть куда-то пропала без следа. Ни в иностранных банках, ни в каких отчетах об этой сумме нет никакого упоминания!

– О том и речь – куда могла пропасть часть золота? Тем более что адмирал не собирался безвозмездно отдавать его союзникам, равно как и большевикам! – кивнул Михайловский. – Часть золота Колчака ушла на покупку оружия, часть украл атаман Семенов, часть – чехи, открывшие потом у себя Легио-банк, часть досталась большевикам… А где остальное?..

– А вы, Даниил Петрович, простите – для книги материал собираете?

– Да, для книги. Хотя книг на эту тему написано уже немало…

– Ничего, это не имеет значения – ибо тайна прошлого еще не разгадана! – захохотал старик. – Может быть, именно вам удастся ее разгадать. Я вам сейчас еще кое-что покажу – чего я еще никому не показывал. Вот, загляните в эту папку…

«В принципе ничего нового я так и не узнал. Все это факты известные, хотя до конца и не подтвержденные», – подумал Михайловский, но тем не менее подсунутую Игнатом Поликарповичем папку раскрыл.

– Это уже наши дни. Смотрите… Вот карта Сибири. Я тут сделал несколько пометок. Во-первых, золото может быть здесь – на границе Октябрьского и Советского районов Ханты-Мансийского автономного округа. Туда было уже несколько экспедиций, но места очень труднодоступные. На вертолете их облетали, но приземлиться не смогли – там вековые сосны и кедры и ни одной подходящей поляны… – шепотом произнес Игнат Поликарпович.

– Нет, золота тут быть не может. Слишком далеко от того пути, по которому отступал Колчак. До этого места колчаковцы не добрались бы – у них не было ни сил, ни времени, – возразил Михайловский.

– Ладно, согласен… Во-вторых, золото может быть здесь. – Старик ткнул в карту узловатым пальцем. – Вот в этом месте, в двадцати километрах от Иркутска.

– Вряд ли. Если бы золото было там, то его давно бы нашли! Слишком близко к городу… Так, а это что?

– А это рапорт генерал-лейтенанта Пепеляева, служившего у Колчака. В нем он сообщает о дневнике прапорщика Арсения Гуляева.

– Дневник Гуляева – фикция, миф! В этот дневник уже давно никто не верит!

– Э-э, как видите, нет… Да вы читайте, читайте!

Михайловский пробежал глазами пожелтевший лист с едва проступавшими на нем буквами. Сердце сначала замерло, словно перестав биться, а потом заколотилось с удвоенной силой. Пепеляев требовал принять меры против Гуляева, ведшего, по его выражению, «возмутительные и провокационные записки, кои могут послужить нашим противникам». И далее: «Следует немедленно разобраться с этим поповичем!»

– Елки зеленые… Значит, дневник Гуляева действительно существует?

– Да! И его пока никто не обнаружил, – торжественно произнес старик. – Кто найдет дневник прапорщика Гуляева, тот раскроет тайну «белого» золота. Кстати, почему Пепеляев называет его поповичем?

– Потому что Гуляев был сыном священника, вот почему… – пробормотал Михайловский. – Но где же искать этот дневник?

– О, это уж ваша задача!

Михайловский потер виски:

– Ладно, Игнат Поликарпович, мне пора. Всего вам доброго!

Михайловский попрощался с ним, позвонил Еве и обещал, что за ней заедет.

Было уже совсем темно, холодный осенний ветер гнал опавшие листья вдоль дороги. Беседа со стариком, с одной стороны, подала новую надежду, но, с другой – так ничего и не прояснила.

…Ева выбежала из освещенных дверей, упала на сиденье рядом с мужем.

– Господи, Данечка, как я по тебе соскучилась! – засмеялась она.

Михайловский каждый раз поражался тому, как красива Ева.

– Ну что ты такой мрачный, а?..

– Ева… Ева, ты ведь не предашь меня, да? – неожиданно спросил он.

– Что за глупости! – отмахнулась она. – Поехали лучше к Сазонову… Да, был ли толк в твоих расследованиях?

– Как сказать… Будущее покажет, – неопределенно ответил Михайловский.

Николай Ильич жил в одном из сталинских домов на Ленинском проспекте.

– Даниил, Ева! – встретил он гостей с распростертыми объятиями. – А я жду, жду… Ну разве можно так опаздывать?

Михайловский много раз был здесь и уже давно привык, что в бестолковой квартире его бывшего однокурсника, а ныне – депутата и председателя одной из партий – всегда шумно и толпится множество самого разного народа. Но в этот раз его ошеломило то, как все стали пялиться на Еву. Везде и всегда на нее смотрели – наверное, надо бы уже привыкнуть к этим восхищенно-умильным мужским взглядам, которые преследовали его жену.

– Даниил, Ева, познакомьтесь – это Вадим Панов, товарищ по партии… Вадим недавно выдвинул предложение – лишать гражданства всех женщин, которые выходят замуж за иностранцев!

– А как же равноправие? – возмутилась Ева. – Мужчин тоже надо его лишать – тех, которые на иностранках женятся…

– Па-азвольте, я вам сейчас объясню свою позицию… – заблеял Панов.

– Вадик, ты не на собрании!

– Товарищи, минутку внимания…

– Ева, Даниил, прошу сюда!

Сазонов разлил водку по рюмкам.

– Штрафная…

– Ильич, нет, я за рулем! – отказался Михайловский. – И Еве тоже не наливай.

– А нашей прекрасной Еве – вина… Какого пожелаете – испанского, французского? – суетился вокруг Евы Панов.

Она наклонилась к его уху и что-то прошептала. Вадим Панов выслушал – и с кислой физиономией сел обратно. «О, моя женушка прекрасно расправляется с теми кавалерами, которые ей не по вкусу… – машинально подумал Михайловский. – Но что будет, если очередной воздыхатель не вызовет в ней отторжения?»