С. Гарднер - Роман о любви

Но на данный момент ничто из этого не имело значения. Прямо здесь, прямо сейчас ничто не имело хоть какого-то значения для каждой из них. Единственное, что было важным, - этот момент, эти часы… эти драгоценные украденные часы. В которые они снова познали радость единения. И пусть это длилось всего несколько часов, но они были счастливы.

Блейн медленно открыла глаза. Она улыбнулась, убедившись при свете дня, что женщина, всю ночь наполнявшая ее счастьем, сегодня утром все еще лежала в ее руках. Руки Блейн сжали Габриэллу и притянули ее еще ближе к себе, а глаза зажмурились в ожидании привычной боли. 

Каждое утро Блейн просыпалась с улыбкой. Ее ночи были наполнены снами о женщине, которая завладела ее некогда холодным и аналитическим умом, и каждое утро она была вынуждена вновь сталкиваться с реальностью своего одиночества, как будто жестокий утренний свет издевался над ней. Свет уничтожил ночную тьму и ясно дал ей понять, что единение, которое она чувствовала в своих снах, существовало только в ее снах. Свет приносил ей жестокость одиночества. Но в это утро все было иначе... 

Габриэлла прижалась к Блейн, как будто почувствовала, что возлюбленной необходимо тепло ее тела. Веки, затрепетав, открылись, и ее глаза встретились с обеспокоенным взглядом. Блейн не смогла скрыть свои эмоции. Совершенно неконтролируемые чувства в полной мере отразились в выразительных глазах. Ее губы уже готовы были начать говорить, но Габриэлла ласками заставила их замолчать. Руки нежно и чувственно скользнули по лицу Блейн, а губы потянулись губам, которые звали ее. 

Блейн позволила себе не думать. Для нее больше ничто не имело значения. Ей больше не нужны были ответы, и вопросы тоже могли подождать. Правда реальности ничего не значила для нее; она все понимала, но отчаянно стремилась только к тому, чтобы удовлетворить постоянно растущий голод по близости с женщиной, лежащей на ее руках. Ее желание единения с Габриэллой было бесспорно и непреодолимо. Их слияние не стоило ничего. Оно значило все. 

Поэтому вместо того, чтобы играть в “вопросы и ответы”, они с безумством обреченных пытались заглушить ту невероятную тоску, которая грозила одолеть их обеих. Гораздо позже они лежали в тишине, держась друг за друга, обе насыщенные, наслаждались теплом объятий и нежностью прикосновений. “Все остальное пустяки, - снова и снова говорила себе Блейн. - Все остальное не важно”.

Звонок телефона ворвался в их хрупкий покой, и словно вор украл что-то бесценное. Габриэлла потянулась, чтобы ответить на него. 

- Нет, - тихий голос Блейн умолял ее. Повернувшись к ней, Габриэлла увидела слезы, заполнившие глаза лежащей рядом с ней женщины и почувствовала боль в своей груди. “Наш покой нарушен”, - сказали их глаза друг другу. Габриэлла скользнула в объятия Блейн, крепко прижимаясь к ней и не сдерживая слез, текущих по ее лицу. 

- Блейн… - начала Габриэлла, но не решилась продолжить. 

- Не… - снова тихонько прошептала Блейн, вцепившись в нее еще крепче. - Не сейчас… позже. 

Подняв голову, Габриэлла встретилась с глазами, полными слез. Блейн снова попросила: - Позже. 

Габриэлла кивнула и нежно поцеловала ее в губы. В этот момент телефон зазвонил снова. Он то умолкал, то звонил снова на протяжении всего следующего получаса. Наконец руки Блейн отпустили ее. 

- Похоже, мир не оставил нам никаких... - сказала Блейн, принимая неизбежное. Габриэлла выпрямилась и взяла трубку телефона. 

- Привет.

- Почему ты не отвечаешь? Я звоню тебе по крайней мере двадцать минут. В отеле сказали, что ты в своем номере, - сердито сказал Джозеф. 

- Я принимала душ, - быстро сказала Габриэлла. - Почему ты звонишь? 

- Разве мне нужна причина, чтобы позвонить тебе, Габриэлла? 

- Обычно - да. 

На мгновение между ними повисла тишина, и Джозеф продолжил разговор в примирительном тоне. 

- Пожалуй, - признал он. - Мы все собрались. 

- Информация о рейсе не изменилась? 

Блейн села на другой стороне кровати, спиной к Габриэлле. 

- Да, мы все подтвердили. 

- Хорошо, тогда вечером встретимся в аэропорту и продолжим путь оттуда.

- Хорошо. Элли здесь и хочет с тобой поговорить. 

- Ладно, отдай ей трубку, - Габриэлла пробежалась пальцами по волосам и подтянула простыню, чтобы прикрыть груди. Это движение не осталось незамеченным Блейн. Простыня превратилась в стену между ними, которая казалась настолько же реальной, как и мир, уже приготовившийся разлучить их. 

- Мама? 

- Привет, Эль, как ты, дорогая? 

- Хорошо. Мне обязательно ехать с ними? 

- Да, Элли. 

- Почему? 

- Элли, пожалуйста... 

- Папа говорит, что я должна вести себя то так, то эдак. А я не хочу! - пожаловалась девочка и мать заметила недовольство, которое в последнее время все чаще проявлялось в ее голосе. 

- Элли, просто будь собой, - тихо произнесла Габриэлла. 

- Но папа... 

- Папа неправ. Просто будь собой, Элли, - успокоила дочь Габриэлла. - Ты прекрасная молодая девушка, просто будь собой, дорогая. 

Блейн встала и подошла к окну. Габриэлла смотрела, как та, обнаженная, стояла там, молча глядя на улицу. 

- Элли, отдай трубочку папе. 

- Ладно, мам, увидимся позже. 

- Я люблю тебя, милая. 

- Я тоже люблю тебя, мам. Вот папочка. 

- Привет, - сказал Джозеф, вернувшись к телефону. 

- Джозеф, она нервничает. Ей тяжело от своей неуверенности в себе. Просто позволь им быть самими собой, хорошо? - сердито сказала Габриэлла. 

- Я всего лишь попросил ее вести себя хорошо, - сказал он, защищаясь. 

- Просто не дави на нее, хорошо? Я встречу вас всех сегодня вечером. 

-Хорошо. 

Габриэлла повесила трубку и мгновение просто тихо сидела, спиной к Блейн. 

- Как твоя семья? - нарушила тишину Блейн. 

- Элли и ее отец похоже спорят из-за всего, - ответила Габриэлла. Обе женщины по-прежнему не двигались. Блейн сделала глубокий вдох и решилась. 

- Почему ты приехала? - спросила Блейн, повернувшись лицом к Габриэлле. Та повернулась к ней, по-прежнему сидя на кровати. 

- Потому что мне это было столь же необходимо, как и тебе, если не больше, - сказала она, и ее глаза наполнились слезами, которые грозили пролиться в любую минуту. Блейн быстро пошла к Габриэлле и, опустившись на колени, вцепилась в ее руки с таким отчаянием, что это напугало ее. Габриэлла уставилась на свои руки. 

- Останься со мной, - нежно умоляла ее Блейн. - Пожалуйста… на коленях… Я умоляю тебя… пожалуйста, пожалуйста, останься со мной... - она замолчала, едва сдерживая рыдание. Взгляд Габриэллы сразу устремился вверх и сквозь слезы, катившиеся по лицу Блейн, она увидела боль в глазах, которые так горячо любила. 

- Останься со мной… останься со мной, - в очередной раз просила Блейн, не в силах скрыть отчаяние в своем голосе и ожидая ответа. Рука Габриэллы принялась ласкать прекрасное лицо женщины, которая стояла перед ней на коленях. Что она могла сказать ей? Как она могла объяснить ей? 

- Я не могу… - слова Габриэллы насквозь пронзили сердце Блейн. Она заметно вздрогнула и шумно выдохнула. Этот выдох Блейн для ушей Габриэллы прозвучал, как удар грома. В тот момент она уже знала, что разбила любившее и молившее ее остаться сердце, которое всего мгновение назад держала в руках. 

- Блейн… - начала говорить Габриэлла, когда та встала и отошла от нее подальше, на сколько это было возможно. - Блейн, я не могу... 

- Нет необходимости что-то говорить. Слова теперь лишние. “Нет” было вполне достаточно, - Блейн сказала это и повернулась к ней спиной. 

- Я хотела бы... 

- Черта с два! - Блейн резко развернулась к ней. - Ты получила, что хотела. Я трахала тебя, а ты смогла трахнуть меня, - Блейн начала собирать свою одежду. 

- Все было совсем не так… - начала тихо говорить Габриэлла.

- Не так! - Блейн снова повернулась к ней. 

- Ты знаешь, что это не так, - произнесла Габриэлла, встречаясь с ней глазами.

- Тогда что это было? Любовь? Ты позвала меня приехать и трахнуть тебя в гостиничном номере, а теперь сбегаешь к своим детям и… к твоему мужу! - зарычала Блейн и потянулась к простыне. Габриэлла встала и поплотнее завернулась в эту простыню. Блейн подошла к ней и сдернула ее. 

- Стыдно за свою наготу? Ты не стеснялась ее вчера вечером и сегодня утром, когда мы трахались! 

- Прекрати, Блейн, пожалуйста, - взмолилась Габриэлла, и слезы снова начали наполнять ее глаза. 

- Прекратить? Разве не это ты должна было сказать прошлым вечером? - Блейн сделала глубокий вдох и отпустила женщину, которая теперь рыдала перед ней. - Ладно, ладно... 

Блейн быстро оделась и уже собиралась было уйти, но на мгновение остановилась перед дверью, не решаясь повернуться лицом к Габриэлле и зная, что не может просто так уйти от нее. У нее не осталось ни стыда, ни гордости, она знала лишь, что ей больно. Она закрыла глаза и произнесла слова, которые хотела озвучить ее душа, и прокляла себя за это. 

- Позвонишь? 

- Да, - тихо ответила Габриэлла. Блейн так и не обернулась. Закрыв глаза, она снова почувствовала боль, в сжавшемся от ответа сердце, и вышла из комнаты. В коридоре Блейн достала из кармана очки и надела их. Теперь ее глаза были закрыты от всего мира. Она вошла в лифт.