– Ладно, душенька, мы еще с тобой перемолвимся ласковым словом, – улыбнулся Даниил и его большие голубые глаза засветились искренней радостью. – А теперь подари свое внимание моим боярам!

– Пусть же тогда подойдет к ним первым княжич Роман, – кивнула головой княгиня. – Он тут самый старший в роде и наш защитник! Ему и принимать почетные знаки!

С важным видом подошел Роман к разодетым в бархат и шелка рослым бородатым вельможам. Впереди городской делегации стоял градской старец Доброслав Судьич, держа на расписном рушнике хлебный каравай с вправленной в аккуратно вырезанный уголок солонкой. – Хлеб-соль, дорогие гости! – хором пробасили бояре. – Рады видеть вас в нашем славном городе!

– Господи, благослови! – пропел красивым голосом стоявший в передних рядах священник с кадилом. – Господь наш вседержитель, избавь нас от лукавого! – Он замахал кадилом и стал обходить обоз, обдавая ароматным дымом прибывших гостей.

Роман отломил кусочек хлеба от каравая, обмакнул его в соль и стал быстро жевать. То же сделала вслед за ним и княгиня Агафья.

– Благодарю вас, галичане! – громко сказал княжич и поясно поклонился встречавшим. Те тут же склонили головы, прижав к груди руки. Лишь один седой боярин Доброслав, с насмешливой улыбкой на устах державший хлеб, не поклонился, а лишь чуть дрогнул головой.

– Что ж, входим тогда в город! – крикнул князь Даниил. – Пора бы отдохнуть в тереме!

Наутро после обильной трапезы в большой княжеской палате, которая, несмотря на невзрачный внешний вид, по роскоши и внутреннему убранству не многим уступала киевскому великокняжескому терему, князь Даниил пригласил юного Романа к себе на беседу.

– Ну, вот, мой дорогой племянник, – начал он, усевшись в свое роскошное княжеское кресло и кивнув головой Роману на ближайшую скамью, – я хотел поговорить с тобой о наших делах…Мой посланник, которого я посылал в Каменец, рассказал мне много лестного о тебе со слов великого князя Ярослава. Он восхищен тобой как толковым воином. Но и был смущен, когда ты указал ему без промедления на слабейшее место в киевской защите! Неужели ты считаешь, что враги ударят из-за непроходимого леса?

– Так и считаю, дядюшка! – быстро ответил Роман. – Нет у меня нисколечки сомнения, что Лятские ворота – самое ненадежное место! Однако же с уверенностью сказать не могу, найдут ли враги это слабое место…Но чую, что найдут! Татары – великие воины! Они знают, как брать города! Если они Чернигов захватили за один день, то Киев возьмут дней за десять!

– А как же тогда Козельск? – бросил с улыбкой Даниил. – Семь недель они провозились с тем городком! И тысячи воинов там потеряли! Что тогда Киев против того славного Козельска?

– Я не знаю, как там сражались козельцы, – кивнул головой княжич. – Семь недель! Да, так говорили…Хотя, ты зря считаешь Козельск небольшим городом…Пусть у него были дубовые стены…Но не так просто сжечь зимой крепость, облитую водой и замерзшую! Да, там были отчаянные люди! Но откуда мы знаем, сколько там было татар? Мы вообще ничего об этом не знаем…Одно я могу сказать с уверенностью: козельцы были хорошо подготовлены к безжалостной осаде! А будет ли так готов Киев?

И он рассказал о своих ссорах с дружинниками отца, об их плохой боевой выучке, изнеженности, пьянстве, о гневе князя Михаила на него за обличение болтунов и пьяниц…

Даниил слушал и улыбался. – Да, ты достоин хвалебных слов великого князя Ярослава, – сказал он, когда Роман замолчал. – Отрадно, что ты любишь порядок! Но, увы, мой дорогой племянник, это сделать не так просто! Даже мне, познавшему измену своих бояр и родственников, привыкшему водить полки чуть ли не с колыбели, так и не удалось навести порядок в своей земле! Видел стены моего Галича?

– Да, – кивнул головой Роман, – их вид тягостный! Мне думается, что даже Каменец посильнее!

– Ну, я не думаю, что Каменец покрепче, – промолвил тихо Даниил, – но наши дела не ладны! Ждут мои бояре беду! Им жалко потрясти свои кошельки ради городских стен! Верят, что наш город не по зубам татарам: дескать, место для защитников удобное, а врагу нет доступа! Оно, конечно, если вспомнить княжеские усобицы. Еще никто не занимал с боя Галич! Добивались своего только уговором! Так, к примеру, добился Галича твой старший брат Ростислав. Он хитрый и лукавый, несмотря на молодость! Надо же, замыслил зло на своего дядю, брата матери! Так вот, он занял мой город, договорившись с мятежными боярами. Но я вскоре вернул себе Галич! – махнул рукой князь. – Также…миром. Тогда бояре покаялись в ошибках и открыли мне ворота города.

– Я знаю об этом, дядюшка, – покачал головой княжич. – Я считаю, что мой батюшка и брат Ростислав очень виноваты перед тобой…Но не хочу быть судьей! Это ни к чему! Я бы никогда так не поступил! Я по-своему понимаю родство и долг перед родными! Для меня очень важно, что ты – мой родной дядя!

– Эти слова меня очень радуют! – воскликнул князь Даниил. – У меня есть надежда, что мы еще крепче подружимся. Я слышал о твоих сердечных делах в Каменце…И за это тебя хвалил Ярослав Всеволодыч!

– Ну, так получилось, батюшка князь, – пробормотал смущенный Роман. – Но никаких сердечных дел там не было…Ну, приголубил там… девицу – другую, так что же теперь делать?

В это время постучали в дверь, и в светлицу вбежал княжеский слуга. – Великий князь! – крикнул он. – К тебе посол от черниговского князя Михаила!

– Впусти-ка его, голубчик, – приказал Даниил. – Вот уж какие дела! – обратился он к княжичу. – Вот немного поговорили о твоих старших, а тут, гляди: их посланец!

В светлицу вошел высокий, стройный воин. Роман сразу же узнал в нем молодого дружинника его отца.

Прибывший низко поклонился великому князю и произнес здравицу.

– И ты будь здоров! – ответствовал Даниил. – Говори же, с чем пожаловал?

– Великий наш князь Михаил, – начал посланник, – шлет тебе заздравное слово и благодарит тебя за спасение его семьи и приют в твоей земле!

– Откуда же об этом узнал твой князь Михаил? – удивился Даниил Романович. – Ведь я ничего ему не сообщал? Да я и не знаю, где он теперь!

– Наш великий князь Михаил Всеволодыч пребывает сейчас у своего дяди Кондрата, куявского и мазовецкого князя, – ответствовал посол. – Вот уже с месяц, как он там. А узнали мы обо всем от купеческого сына, который привез товары к полякам из Каменца. Правда, он еще не знал, что семья великого князя в Галиче, однако поведал, что его супруга и дети освобождены и собираются к тебе. Слухи быстро разошлись по Каменцу. Как только каменчане узнали, что твой посланник прибыл к великому князю Ярославу, так все сразу поняли, что он отпустит твою сестру…

– Да, народ все знает! – промолвил как бы про себя князь Даниил. – Полнится земля слухами! Вести летят как птицы, опережая гонцов!

– Ты прав, великий князь! – кивнул головой посланник. – Но я пришел и с другой вестью. Мой великий князь Михаил шлет тебе не только поклон, но и слезную просьбу: забудь прежние обиды! Великий князь обещает тебе навсегда покончить с враждой!

– А, значит, плохи дела твоего князя, – усмехнулся с легкой грустью Даниил. – Теперь ему не до сражений! Поперли его, видно, из Венгрии?

– Пришлось оттуда уходить, – кивнул угрюмо головой посланец. – Король Бела не отдал свою девку за княжича Ростислава! Король посчитал, что если наш великий князь потерял славный город Киев, значит, остался без владения! Вот и ушел тогда Михаил Всеволодыч с обидой, видя, что венгерский король ищет лишь выгоду в этом браке…

– А что еще надо искать? – рассмеялся Даниил. – На то мы и князья, чтобы прежде всего находить во всем выгоду…А какая тут разница, князь или король? Боится этот Бела за свою дочь, чтобы не выдать ее за безземельного князя! Вот если бы у твоего князя Михаила был Киев…Что значат одни только слова: великий киевский князь!

– И тогда наш князь Михаил со славным княжичем Ростиславом ушли к полякам, – продолжал черниговский воин. – Они теперь сидят у Кондрата и очень скучают о Руси. Тянет моего великого князя на родину: надоела ему чужбина!

– Значит, он просит прощения? – воскликнул Даниил. – Искренне ли?

– Уж так, великий князь! – кивнул головой посланник. – Великий князь Михаил уверяет, что он теперь будет с тобой заодно. И он также просит отослать его семью в Польшу, если это возможно.

– Ладно, иди, отдыхай! – махнул рукой Даниил Романович. – Я подумаю об этом…Подожди, поговорю с княгиней Агафьей.

– Слушаюсь, великий князь! – склонился в поклоне черниговский дружинник. – Жду тогда твоего решения!

– Ну, что ты на этот счет скажешь? – обратился к Роману после ухода посланника князь Даниил. – Как тебе вести, сынок?

– Вести не радуют, дядюшка, – пробормотал княжич. – Значит, в беде батюшка, если кается в своих пагубных делах! А может, все к лучшему? Ведь обещает же он заодно с тобой быть, а чего мне больше желать? Вот и будем мы не только родственниками, но и верными друзьями!

– Ну, тогда приступим к главному! – кивнул одобрительно головой князь Даниил и хлопнул в ладоши. В горницу вбежал верный слуга. – Беги-ка, Еремей, за княгиней Агафьей и моей супругой, – распорядился Даниил Романович. – Да зови-ка их сюда побыстрей!

Княгини вошли в светлицу не одни. С ними рядом шла красивая рослая девушка с большой косой, сверкавшей драгоценными камнями застежки. Агафья вела ее под руку осторожно, как бы боясь напугать робкую красавицу. Роман быстро бросил взгляд на вошедших и смутился, залившись краской: такой красивой девушки ему не приходилось видеть! Белокурая, голубоглазая, она, казалось, освещала своей прелестью княжеские покои.

– Добрый день, батюшка! – сказала она мягким грудным голосом и поклонилась отцу. – Добрый день, княжич! – Девушка остановилась прямо напротив Романа и, быстро поклонившись, с любопытством на него посмотрела. Ее большие глаза излучали доброту и тепло.

– Добрый день! – ответил дрожавшим от непонятного волнения голосом княжич, поклонившись в ответ, и не зная, куда девать свои, ставшие вдруг большими и неуклюжими, руки.