Она думала, что же расскажет Диллону об отце, когда он подрастет. Что тот любил смеяться, купаться в ручье, качаться на качелях, восхищался хорошей кониной. Что он был сильным и ушел на войну сражаться за великое дело. Да, это она бы сказала. Мальчик имеет право верить, что его отец был славным человеком, даже если в действительности это не так.

Когда Триш взяла башмаки Колина, оттуда выпал кусок воловьей кожи, которым она прикрыла дыру в подошве. Щелкнула языком и засунула стельку обратно, прежде чем поставить под вешалку.

– Мальчишка вырастает из обуви, миссис Эдди.

– Подождем до конца лета, а потом купим ему новые башмаки. Надеюсь, после сбора урожая в школе появится учитель, и они с Джейн Энн пойдут в школу. Ты знала, что Колин очень боится, если его отдадут мистеру Реншоу?

– Да. Он не любит этого человека. Говорит, что тот щипает его при каждом удобном случае и трогает за попу.

Эдди в шоке обернулась:

– Где?

– Ну, вы знаете… здесь. – Триш коснулась руками своего зада.

– Зачем он делает такие вещи?

– Миссис Эдди! Вы ничегошеньки не понимаете в этих мерзостях. Разве не знаете, почему этот старый хрыч трогает Колина?

– Да говорю тебе, что нет! Это правда странно, взрослый человек ведет себя так с мальчиком.

Триш закатила глаза к потолку:

– Ну это уже слишком! Вы что, не знаете, как взрослые мужчины любят мальчиков? – Триш хлопнула себя по бокам. – Хорошо, я расскажу. Миссис Эдди, этот уродливый старый боров хочет не только заставить Колина работать в поле. Он мечтает затащить его в постель.

– В постель? – У Эдди поднялись брови. – Зачем бы ему это понадобилось?

– Потому что он скверный человек, вот почему. Вы прожили здесь всю жизнь и не знаете, что творится в Орлеане, что они делают там на речных судах. – Триш подняла руки вверх. – Если бы я поведала обо всем, что видела собственными глазами, вы бы назвали меня вруньей. И ошиблись бы.

Эдди вгляделась в красивое лицо Триш. Ей было не более пятнадцати, когда она вышла из леса продрогшая, голодная и ослабленная. С тех пор девушка отлучалась с фермы всего несколько раз. Что же так ожесточило ее?

Триш очень редко упоминала о своей прошлой жизни, но однажды сказала, что ее бабушка была очаровательной квартеронкой, а мама – окторонкой. Отец Триш, плантатор, очень любил свою рабыню, но не мог на ней жениться. Девочка жила с матерью в небольшом доме в Новом Орлеане, пока ей не исполнилось десять. После смерти матери отец перевел ее на работу в усадьбу, на кухню. Когда он ушел на войну, его жена, на которой он женился ради денег, продала Триш.

– Плохие дела творятся. Хуже, чем вы думаете. – Озабоченное лицо Триш обрамляли длинные волнистые волосы. – Есть такие изысканные джентльмены, которые ведут себя хуже свиней во время случки – крадут женщин и детей, чтобы забавляться с ними. Некоторые связывают голых женщин и секут их по задницам ивовыми прутьями и делают гадости с маленькими мальчиками вроде Диллона и Колина и маленькими девочками, такими как Джейн Энн.

– Триш! – Потрясенная, Эдди запнулась. – Я не могу поверить…

– Вы лучше послушайте меня. Именно для этого старик Реншоу хочет забрать Колина.

– Но… как?

– Он принудит Колина… играть с его… штукой! Реншоу уже заставлял касаться его.

– О Господи, Господи! – Эдди опустилась в кресло и посмотрела на Триш. – Они делают это? Я никогда не думала…

– Конечно, вы этого не знали. – Триш собиралась изложить подробные детали, но внезапно замолчала и повернула голову к двери. – Шш… – Затем стремительно, как кошка, прыгнула к столу и задула лампу. – Кто-то идет.

– Я пойду посмотрю. – Эдди слышала, как Триш закрыла дверь в кухню и задвинула засов. Мысленно поблагодарила Бога за то, что он одарил девушку тонким слухом, поскольку сама она ничего не услышала.

Эдди схватила ружье. Через щелку в плотно закрытой двери она слышала мужские голоса и видела темные очертания двух всадников, подъезжающих по дорожке. Глубокий песок приглушал звук копыт. Всадники подъехали к крыльцу, помяв при этом любимые клумбы Эдди. Преисполненная яростью, она заперла дверь.

– Говорю тебе, я видел свет. – Хриплый голос, достигший уха Эдди, принадлежал одному из мужчин, пристававших к ним в городе.

– Если они думают, что эта дверца оставит нас снаружи, то ставят не на ту карту. Ха-ха! – Голос звенел от возбуждения.

– Можешь взять себе негритяночку. Я собираюсь пройтись с этой задавакой, задирающей нос.

– Она назвала тебя конским говном. Ха-ха-ха! – Человек с силой ударил в дверь, и та затряслась.

– Грязные пьяницы! – прошептала Эдди. На шум прибежал Колин:

– Миссис Эдди, что это?

– Какие-то проспиртованные свиньи, Колин. Они скоро уйдут.

– Бога… тая ле… ди. Открой дверь. У тебя будет об… щество! – Бух! Бух! – Мы с тобой славно проведем время.

– Давай, женщина, открывай.

– Лучше уходите, пока не накликали на себя серьезную беду. Найдите себе развлечение в городе! – громко крикнула Эдди через закрытую дверь.

– Мы проделали длинный путь и собираемся остаться до утра.

– Вы теряете время. Возвращайтесь в город или откуда вы там прибыли. – Эдди готова была стрелять, чтобы защитить дом и семью.

– Открой дверь! Черт побери! Я не собираюсь повторять дважды! – В голосе теперь была ярость. – Ты приводила парней к той черной девке за бумажки мятежников. А у нас для оплаты монета янки.

В Эдди стремительно нарастал гнев. «Грубые вульгарные звери. Как смеют они так обращаться с нею!»

– Убирайтесь, или я разряжу оба ствола прямо через дверь!

– Нет причин палить, мэм. Мы только хотели улова для наших задниц, вот и все.

– Ну вы, низкие подонки! – завизжала Эдди дрожащим голосом. – Убирайтесь с моего крыльца.

– Отойдите-ка, миссис Эдди, – сказала Триш, собираясь открыть засов. – Я эту шваль заставлю уйти.

– Не открывай дверь, – прошипела Эдди.

– Никто не смеет так разговаривать с вами… Слова Триш были прерваны ударами тяжелых башмаков по двери.

– Если не откроешь дверь, перебьем все окна. Мы ехали не для того, чтобы получить поворот от шлюхи и черной. Если ты не…

Бац!

Прозвучал выстрел с близкого расстояния. Эдди замерла, Триш застыла с разинутым ртом. Настала тишина, которую прервал мужской голос:

– Леди сказала, что ваше присутствие здесь нежелательно. Садитесь на лошадей и уезжайте.

– О Боже!

– Кто ты?

– Мое ружье нацелено на вас.

– Мистер, если хочешь развлечься, мы составим очередь. Эти две вполне могут нас как-то развлечь.

– Кто это?

– Я не знаю. Шш!

– Уезжайте, или я продырявлю ваши шкуры.

– Слушай сюда…

– Он хочет их!

– Меня не интересуют трусы, нападающие на женщин. Проваливайте, или я стреляю!

– Если ты хочешь черную и шлюху – добро пожаловать к ним.

Бах!

– О Боже! Ты подстрелил меня!

– Нет, сейчас это была шляпа. Но в следующий раз будет голова.

– Почему?

– Нужно хорошо подумать, прежде чем так говорить о леди.

– Они не…

– Давай идем. Этот чертов сукин сын пристрелит нас из-за пары кошелок.

До Эдди донесся скрип седел, затем голоса стали удаляться.

– Они уехали.

– Кто этот человек? – прошептала Триш.

– Я не знаю.

– Он ушел?

– Тоже не знаю. – Эдди приоткрыла дверь. – Мистер, – позвала она, – вы еще здесь?

– Да, мадам.

Эдди вновь охватило беспокойство.

– Спасибо вам.

– Рад был услужить.

– Кто вы?

После некоторой паузы он ответил:

– Просто прохожий. Можно мне переночевать в вашем амбаре?

– Ну… хорошо, если вы хотите.

Эдди подождала и, когда он ничего не добавил, махнула Триш, чтобы та отошла к заднему окну.

– Что ты думаешь, Колин? Можно ему верить?

– Думаю, что можно.

– Интересно, кто он.

– Может быть, тот верзила, который помог нам в городе?

– Может быть.

– Зачем те люди приходили? – спросил Колин.

– Хотели войти и… выпить, и… поболтать. – Эдди с трудом находила слова.

– Когда я вырасту, никто не побеспокоит вас и Триш.

– О Колин. Твоя мама гордилась бы тобой, как и я.

Она обняла мальчика. Он позволил ей выразить свое чувство таким образом, поскольку было темно. На какое-то время Колин прильнул к ней. Крепко прижав к себе его гибкое тело, Эдди отбросила волосы с лица мальчика. Сердце стремилось к нему. Он на миг уткнул лицо ей в шею, перед тем как отстраниться, затем взял из ее рук ружье и поставил возле двери.

– Этот человек поставил лошадь в стойло. Он собирается устроить себе постель под орешником возле крыльца, – сообщила Триш, проскользнувшая обратно в комнату.

– Очень темно, – заметила Эдди, всматриваясь в окно. – Клянусь жизнью, не понимаю, как ты что-то разглядела.

– Это все моя негритянская кровь, – сухо ответила Триш. – Для чего-нибудь да сгодится!

– Триш, ради Бога!

– Бог ничего с этим не поделает, – ответила Триш с нервным смешком.

– Полагаю, мы можем с таким же успехом лечь, вместо того чтобы сидеть здесь в темноте.

– Я не сомкну глаз с этим «прохожим» перед домом.

– Если бы он хотел войти, то попытался бы.

– Он может сделать это чуть позже.

– Чтобы сломать дверь, нужен таран. Если он попробует через окно, мы обязательно услышим звон разбитого стекла.

Все еще ворча, Триш ушла в комнату, где она спала с Джейн Энн. Колин в длинной ночной рубашке последовал за ней и улегся на низкую кровать на колесиках. Эдди задержалась в дверях.

– Он не собирается войти, – сказал Колин. – Но если попробует, я услышу и выйду с ружьем.

– Мой дорогой мальчуган. У тебя слух, как у лисы, а у Триш зрение как у совы. Ты считаешь, что этот незнакомец знает, кто ему противостоит?