Шерил Андерсон - Роковые шпильки

– Кстати, это по поводу расследования. Не более того.

– Что именно?

– У меня появилась важная информация.

– Вы что–то стащили из офиса Рейнольдса.

– Нет. То есть, точнее говоря, не только это.

– Молли…

– Это не Хелен. Я точно знаю, что не она. Последовала пауза, и я затаила дыхание.

Кэссиди и Трисия подались ближе, всячески демонстрируя поддержку. Кэссиди даже вложила стакан обратно мне в руку, на случай, если мне понадобится более вещественное подспорье. Я отставила стакан в сторону, и вместо этого протянула руку им. Кэссиди и Трисия дружно ухватили и сжали по два моих пальца.

– В девять часов.

У меня в животе что–то перевернулось – в четырнадцатый раз за день.

– Хорошо. Мне прийти в участок?

– Нет.

Очередная пауза оказалась такой длинной, что я решилась ее прервать.

– Может быть, зайдете ко мне?

– Это было бы неплохо.

– Отлично. Напомнить вам адрес? – спросила я, в основном чтобы порадовать слушателей. Трисия в восторге заерзала на стуле, а Кэссиди с утроенной силой сжала мои пальцы.

– В этом нет необходимости. В девять часов.

– До встречи, – я отключилась и прижала телефоном расползающиеся кусочки письма. – Он придет ко мне в девять.

– Замечательно! – с энтузиазмом воскликнула Трисия.

– Он придет, чтобы я рассказала ему об Ивонн, – напомнила я.

– Для начала, – заметила Кэссиди. – А там, кто знает?

– Останьтесь со мной. Пожалуйста, – умоляла я. Я не люблю упрашивать, но в некоторых ситуациях ничего другого не остается. В данный момент и это не сработало.

Кэссиди и Трисия, радостно хихикая, вытолкнули меня из такси, оставив на тротуаре перед моим домом. Мы так и не поужинали, вместо этого обошлись закусками и коктейлями, и вот в 8:40 я была немного навеселе, немного голодна и не совсем уверена в том, как мне обращаться с детективом Эдвардсом, когда он появится. Именно поэтому я упрашивала двух своих лучших в мире подруг: пожалуйста, пожалуйста, останьтесь со мной! – а они радовались моей нервозности.

– Мы только будем мешать, – настаивала Кэссиди. – Тебя ждет работа.

– Важная работа, – подчеркнула Трисия.

– У тебя есть все доказательства?

– Все, что я нашла.

– Этого будет достаточно, чтобы он задумался. Помни, это – его профессия, хотя я не сомневаюсь, что у него есть другие таланты.

Последнее высказывание показалось Трисии очень забавным. Они явно не собирались вылезать из такси. Оставляли меня на необитаемом острове и уплывали. Так тому и быть.

– Когда завтра будете звонить и молить о подробностях, учтите, что я приглашала вас остаться.

– Если мы останемся, то тех подробностей, о которых я хочу услышать, просто не будет, золотце, – Кэссиди захлопнула дверцу, они обе послали мне воздушные поцелуи и уехали в ночь.

За следующие двадцать минут я успела принять душ, переодеться в свои самые приличные левайсовские джинсы и батистовую блузку, а также подкрепить силы ванильной колой и порцией арахисового масла (с пониженным содержанием жира и повышенной зернистостью), которое я съела прямо с ложки.

Через десять минут после этого я меряла шагами квартиру, крутя в пальцах вылизанную ложку и хрустя леденцом. У Эдвардса есть номер моего телефона, он мог бы позвонить мне, если бы что–то помешало ему прийти. И опоздание на десять минут – это не такое уж серьезное опоздание. Особенно для полицейского, я так думаю. Тем не менее я нервничала.

Когда в восемнадцать минут десятого Эдвардс появился на пороге моей квартиры, я занервничала еще сильнее. Я была морально готова к большим синим глазам, но казалось, что за прошедший день его скулы стали еще более высокими и четко очерченными. Удастся ли мне осуществить задуманное?

Потом на сцену вышел детектив Липскомб:

– Простите, что заставили вас ждать, мисс Форрестер.

– Ничего страшного. Пожалуйста, входите, – я подумывала, не врезать ли Эдвардсу коленом в пах, когда он проходил мимо меня. Он позвонил из холла и сказал только: «Это – Эдвардс», а не «Это – Эдвардс, я приехал вместо со своим партнером».

Я предложила детективам напитки, но они отказались. Я была как на иголках, потому что Эдвардс избегал моего взгляда. В гостиной они устроились на стульях, и мне не осталось ничего другого, кроме как сесть на диван. Я не уверена, что это было сделано нарочно, но они легко и просто повернули ситуацию так, что я чувствовала себя как на допросе, в то время как на самом деле это я их позвала.

Но я не собиралась легко сдаваться. Я была твердо намерена говорить первой.

– Моя начальница Ивонн Гамильтон убила Тедди Рейнольдса.

Эдвардс по–прежнему не смотрел на меня, вместо этого он расковыривал уголок блокнота. Липскомб взглянул на меня с профессиональной вежливой полуулыбкой.

– У вас есть доказательства в поддержку этого заявления?

– Я знаю, что Камилла Сондергард сказала вам, что у нее был роман с Тедди и она разорвала эти отношения, потому что его жена узнала.

Эдвардс вскинул на меня глаза, но тут же снова перевел взгляд на блокнот. Разве Липскомб не знал о нашей встрече в Мермэйд–Инн?

– Я сама говорила с Камиллой, – продолжила я, чтобы прояснить ситуацию. – Но потом я узнала, что женщина, которую Камилла приняла за Хелен Рейнольдс, на самом дела была Ивонн Гамильтон.

Эдвардс поднял на меня глаза и уже не опускал их. Липскомб быстро раскрыл блокнот. Они слушали. Я рассказала им про всех тех, кто мог подтвердить мои слова, включая портье в «Сент–Реджис». Детективы переглянулись. Они еще не были в «Сент–Реджис», но было видно, что они собирались навестить его утром. Держа ручку наготове, Липскомб спросил:

– Вы хотите сообщить нам что–нибудь еще?

– Мне кажется, что это – больше, чем распавшиеся отношения. Я думаю, что и Ивонн, и Тедди связаны с финансовыми нарушениями в журнале, – я вкратце обрисовала им проблему с рекламными объявлениями. – Вероятно, это – только начало. Возможно, что Софи из бухгалтерии тоже в этом замешана, потому что все это выплыло на свет, только когда она ушла на больничный.

Я рассуждала вслух и пора было это прекратить, потому что я чувствовала, как теория заговора пытается пробиться наружу, а от этого никому бы лучше не стало.

– А в вашей теории, – осторожно принялся за расспросы Липскомб, – как это связано с тем, что мисс Гамильтон убила Тедди Рейнольдса?

Я чувствовала на себе взгляд Эдвардса, поэтому старательно смотрела на Липскомба. Сейчас я не могла позволить себе отвлечься и выставить себя идиоткой.

– Мне кажется, последней каплей стало его предательство и в деловых, и в личных отношениях.

– Взрывоопасная комбинация, – признал Липскомб.

– Я знаю, что она была на грани срыва, – я передала им обрывки записки в герметично закрытом пластиковом пакете. – Тут записка, которую она написала Тедди. Там говорится, что все должно быть кончено.

– «Все»? – тихо переспросил Эдвардс.

– Их отношения. Мне кажется, можно понимать и как их личные отношения, и как профессиональные.

Липскомб взял пакет за самый краешек и приподнял, глядя на обрывки внутри.

– Это вообще можно прочесть?

– Оно складывается, как пазл.

– Где вы это взяли? – спросил Эдвардс, в то время как Липскомб вложил мой пакетик в пакет для улик и сунул в карман пиджака.

– Нашла в офисе Ивонн.

– Выудили из мусорной корзины?

– Нет, достала из ее музыкальной шкатулки.

– Почему вы заглянули в ее музыкальную шкатулку?

– Потому, что вы считаете, что Хелен убила Тедди, а я уверена, что это не так, и я пыталась найти тому доказательства.

Липскомб закрыл блокнот. Это был плохой признак. Эдвардс вздохнул. Это тоже ничего хорошего не предвещало.

– Лучше бы вы поговорили с нами, прежде чем собирать потенциально недействительные доказательства самой, – сказал Эдвардс. Он посмотрел мне прямо в глаза в первый раз за вечер, и, несмотря на мою растущую досаду, меня все равно тряхнуло. Он меня раздражал. Я сама себя раздражала. Почему я позволяю этому человеку сводить меня с ума?

– Я думала, мне нужно как–то подтвердить свои заявления, чтобы не выглядеть сумасбродной болтушкой, – я старалась, чтобы мой голос звучал плавно и ровно.

– Но это все… – начал Эдвардс, но Липскомб слегка покачал головой.

– …очень интересно и мы ценим ваши усилия. Мы вам позвоним, – Липскомб встал, пожал мне руку и направился к двери, полагая, что Эдвардс последует за ним.

Я ринулась вслед, опережая Эдвардса, и протестуя:

– Детектив Липскомб, я в состоянии понять, когда мне дают от ворот поворот.

– Мисс Форрестер, мы очень ценим все, что вы нам сказали, и все, что вы сделали, но для соблюдения законности расследования очень важно, чтобы с этого момента вы позволили нам взять все в свои руки. Вы же не хотите, чтобы убийца мистера Рейнольдса был на свободе, потому что доказательства были собраны с нарушениями, не так ли?

– Конечно, нет….

– Благодарю вас, мисс Форрестер. Мы вам позвоним, – повторил он для особо понятливых, и вышел.

Я развернулась, предполагая, что Эдвардс стоит прямо за мной. Это было не так. Он стоял в десяти футах и смотрел на меня с уже знакомым мне непроницаемым выражением лица. Я бросила взгляд через плечо, но Липскомба в поле зрения не было. Что это, какая–то разновидность игры в плохого и хорошего полицейского? Липскомб обходился со мной вежливо, хотя и достаточно бесцеремонно, а Эдвардс задержался, чтобы выдать строгое предупреждение?