– Не смейтесь надо мной! – взмолилась дуэнья. – Я ничего не могу сказать плохого о Чарльзе. Напротив, прекрасно отношусь к нему; но ведь он – младший сын, дорогая, к тому же без малейшей надежды на получение наследства! Потому что нелепо предполагать, будто Уорт не женится только ради того, чтобы сделать ему приятное. Я могу с закрытыми глазами перечислить вам несколько молодых дам, имеющих на него самые серьезные виды. И непременно наступит такой день, когда и он задумается о женитьбе.

– Что ж, в таком случае, я с радостью готова пожелать ему счастья! – резко бросила в ответ мисс Тавернер. Подняв книгу, она пробежала несколько страниц глазами, вновь опустила ее и с надеждой осведомилась:

– Это, случайно, не он попросил вас узнать, не собираюсь ли я замуж за капитана Одли?

– Уорт? Что вы, дорогая, честное слово, нет! Он даже не заговаривал со мной об этом.

Мисс Тавернер вновь уткнулась в книгу с видом столь решительным и неприступным, что миссис Скаттергуд почла за благо промолчать.

Она положительно не знала, что и думать. Природная проницательность с самого начала подсказывала ей: Джудит отнюдь не грозит опасность влюбиться в капитана. И намека на то, что люди начинают связывать их имена, должно было хватить, чтобы девушка стала вести себя более осмотрительно, если и в самом деле не собиралась за него замуж; но ее слова не произвели на Джудит вообще никакого впечатления. Она продолжала флиртовать с капитаном, а ее брат однажды добродушно заметил мистеру Тавернеру, что полагает, будто они вдвоем составят чудесную пару.

– Одли и ваша сестра! – неожиданно побледнев, воскликнул его кузен. – Но это же невозможно!

– Невозможно! Почему же? – осведомился Перегрин. – Он славный малый, можете мне поверить, совсем не такой, как Уорт. Стоило мне увидеть его, как я понял – он идеально подходит Джудит. Мне представляется, что они без слов понимают друг друга. Я попробовал было расспросить Джудит, но она лишь покраснела и отшутилась, так и не дав мне определенного ответа.

Собственные же дела Перегрина вскоре претерпели поворот к лучшему. Он обзавелся привычкой ездить в Уортинг два раза в неделю, оставаясь на ночь у Фэйрфордов; вернувшись однажды после очередной такой экспедиции, сообщил Джудит, что сэр Джеффри, которого явно не устраивала неопределенность с помолвкой дочери, решил приехать в Брайтон и повидаться с Уортом.

– Посмотрим, что он теперь скажет, – тоном глубокого удовлетворения заявил Перегрин. – Как невнимательно ни относился бы Уорт к моим уговорам, он не сможет отказать такому влиятельному и почтенному человеку, как сэр Джеффри. Полагаю, день свадьбы будет назначен совсем уже скоро.

– На твоем месте я бы не очень на это рассчитывала, хотя всей душой желаю тебе счастья, – ответила Джудит. – Но должна признаться, буду удивлена, если сэр Джеффри сумеет убедить его светлость. Нам с тобой, как ты помнишь, это не удалось.

Перегрин, однако, продолжал излучать оптимизм, и уже через несколько дней ход событий подтвердил его правоту. Однажды вечером они ужинали у себя в доме на Марина-Парейд, когда дворецкий передал им визитную карточку сэра Джеффри. Перегрин помчался ему навстречу, чтобы первым услышать новости, а миссис Скаттергуд в некотором волнении окинула взглядом лобстера в масле, после чего распорядилась, чтобы кухарка подала наверх пирог с гусиными потрохами и фрикандо из телятины. Она все еще встревоженно размышляла вслух, а не приготовить ли на скорую руку, кроме прочего, и сырники, сожалея, что сладкий пирог с открытой фруктовой начинкой и сливками, сбитыми с вином и сахаром, съели за обедом, когда Перегрин ввел в столовую их гостя. По выражению лица брата Джудит моментально догадалась – он получил хорошие известия; глаза его сверкали и, не успела она пожать руку сэру Джеффри, как Перегрин выпалил:

– Ты ошибалась, Джу! Все устроилось как нельзя лучше! Я знал, что так и будет! Я женюсь в конце июня. А теперь пожелай мне счастья!

Она устремила на него изумленный взгляд. Ей даже показалось, будто ослышалась.

– Да-да, конечно, я желаю тебе счастья! Но как такое случилось? Лорд Уорт согласен?

– Да, разумеется. А почему он должен возражать? Но сэр Джеффри все расскажет нам сам. Я же лично доволен лишь этим фактом.

Джудит пришлось обуздать свое нетерпение, чтобы узнать, как именно все произошло и какие аргументы смогли переубедить лорда Уорта, поэтому она предложила сэру Джефрри присаживаться. С общего молчаливого согласия обсуждать его разговор с Уортом в присутствии слуг сочли неприличным, и только когда они перешли в гостиную, любопытство дам было удовлетворено.

Впрочем, сэр Джеффри не мог задержаться у них надолго; он не собирался оставаться на ночь в Брайтоне и посему рассчитывал вернуться в Уортинг еще до наступления темноты. Собственно говоря, рассказывать было почти нечего; он изначально полагал, что нежелание лорда Уорта дать согласие на брак проистекает из сомнений, вполне естественных для человека в его положении. Так оно и оказалось: его светлость прекрасно понимал всю опасность вступления в брак в столь юном возрасте; но после того как сэр Джеффри обратил внимание графа на похвальное постоянство Перегрина (поскольку шесть месяцев в возрасте девятнадцати лет – это действительно большой срок), он уступил.

– Следовательно, никаких трудностей не возникло? – осведомилась Джудит, не сводя взгляда с его лица. – Но когда я сама заговорила с ним об этом, он ответил мне в таких выражениях, что у меня сложилось впечатление, будто его решение окончательно! Однако это же прекрасно! Хотя и необъяснимо.

– Небольшие трудности все-таки имели место, – признал сэр Джеффри. – Его светлость продемонстрировал явное нерасположение, которое мне между тем удалось преодолеть. Я с ним не знаком, до сегодняшнего дня не обменялся и парой слов, поэтому трудно представить, о чем он думал. Он показался мне очень сдержанным человеком; не стану притворяться, будто прочел его мысли. Временами мне даже начинало казаться, что его беспокоят не только сомнения по поводу юного возраста людей, решивших сочетаться браком.

– Почему вы так думаете? – быстро спросила мисс Тавернер. – У него не может быть иных причин для отказа.

Сэр Джеффри сложил пальцы «домиком».

– Видите ли, возможно, я ошибаюсь, кто знает. Его манеры, показавшиеся мне резкими, могли ввести меня в заблуждение. Но, стоило мне объяснить ему цель своего визита, как он отказался, немедленно и недвусмысленно. Правда, при этом добавил, что не имеет никаких возражений ни против моей дочери лично, ни против ее нынешнего либо будущего положения.

– Возражения! – с негодованием вскричал Перегрин. – Какие же у него могут быть возражения, сэр?

– Никаких, полагаю, – спокойно ответил сэр Джеффри. – Но выражение его лица ясно дало мне понять – мое ходатайство ему крайне неприятно. Он решительно заявил, что вы еще слишком молоды. Я взял на себя смелость напомнить ему: он сам предложил выдержать паузу в шесть месяцев после обручения; он же с раздражением, изрядно меня удивившим, ответил, что совершил непростительную глупость, вообще согласившись на помолвку.

– В общем, я тоже так подумала, – заметила миссис Скаттергуд. – Правда, мне это казалось сущей ерундой, как наверняка и вам, сэр. Я была твердо уверена в том, что для них обоих это всего лишь каприз, который со временем пройдет.

– Но почему? Почему? – спросила Джудит, нервно сплетая и расплетая пальцы. – Сомнения в возрасте Перегрина не могли тяготить графа. Я решительно отказываюсь понимать его! Но что же он сказал потом? Как вам удалось переубедить лорда Уорта?

– Мне остается надеться, – с улыбкой ответил сэр Джеффри, – мои аргументы оказались настолько действенными и убедительными, что его светлость не мог с ними не согласиться, хотя я уверен – он пропустил мимо ушей добрую половину из них. Собственные мысли занимали его куда больше.

– Так оно и есть! – закивала головой миссис Скаттергуд. – Его отец вел себя точно так же. С ним можно было разговаривать часами, как я убедилась на собственном опыте, но потом обнаруживалось, что мысли его были заняты чем-то совершенно другим.

– Что до этого, мадам, – я не могу обвинить его светлость в том, что он забыл о цели моего визита. Я всего лишь хочу сказать: собственные доводы показались ему убедительнее моих. Он несколько раз прошелся по комнате, а когда в нее вошел капитан Одли, вкратце сообщил ему о том, почему я здесь.

– Капитан Одли! Полагаю, в его лице вы обрели союзника!

– Да, мисс Тавернер, все было именно так, как вы говорите. Одли незамедлительно посоветовал брату соглашаться. Проявив свойственное ему добродушие, он провозгласил, что прекрасно понимает нетерпение Перегрина. Он также добавил: отсрочка не имеет смысла. Лорд Уорт при этом взглянул на него так, словно тот прочитал его собственные мысли, но ничего не сказал. Капитан же Одли, после недолгой заминки, заметил: «Что сейчас, что потом – результат будет один и тот же». Лорд Уорт еще несколько мгновений смотрел на него, но при этом у меня сложилось впечатление, будто он не слушает брата, а потом вдруг ответил: «Очень хорошо. Пусть будет так, как вы желаете».

– Долой предрассудки! – заявил Перегрин. – Но я знал, все так и будет, когда он встретится с вами, сэр. Зато теперь вы представляете, какой ужасный человек наш опекун. Да, Мария, можете делать вид, будто вам не нравятся мои слова, однако в глубине души вы признаете, что я прав.

– Призна́юсь, склонен был полагать его светлость именно таким, как вы его мне описывали, – сказал сэр Джеффри. – Но при этом я обязан отметить: после того, как он дал мне свое согласие, его радушие показалось мне неподдельным. У этих щеголей есть свои странности и причуды, знаете ли. Оказалось, он готов обсудить со мной все детали; мы обговорили с ним условия брачного контракта и размер дохода, полагающегося Перегрину вплоть до момента его совершеннолетия, и пришли к полному согласию по всем пунктам. После этого он с изысканной вежливостью пригласил меня отужинать с ним, и я почел бы за честь принять его предложение, если бы не посчитал своим долгом поспешить сюда, дабы успокоить вас, мой дорогой Перри.