Розамунда лукаво глянула на него.

— Между прочим, это ведь Кэлли придумала поехать в Ньюгейт, чтобы навестить тебя. Думаю, ты в ее глазах настоящий герой, а для Кэлли это многое значит. Язычок у нее острый… но ты так захватил ее воображение, что в ее присутствии никто не смел сказать дурного слова о Ричарде Мэйтленде.

— Весьма обязан этой леди.

Розамунда улыбнулась этим словам.

— А ты, Розамунда? Почему ты отправилась в Ньюгейт? Ты ведь уже сказала, что считала меня чудовищем.

Лукавые огоньки в глазах Розамунды померкли.

— О, это была самая обыкновенная бравада, — серьезно ответила она. — Кэлли раззадорила меня, и я приняла ее вызов. Только я хочу, чтобы ты знал вот о чем: именно об этом решении я никогда в жизни не пожалею.

Ее слова тронули Ричарда до глубины души. Он крепче обнял Розамунду, притянул к себе и поцеловал в макушку.

— Если б твоя мать могла тебя сейчас увидеть, — сказал он, — она бы тобой гордилась.

Розамунда подняла голову, ошеломленно взглянула на него:

— Ты так думаешь?

— Я это знаю! Ты истинная дочь своей матери, и кому знать это лучше, чем мне?

Розамунда не без труда улыбнулась… но и эта улыбка погасла, когда она ощутила, что Ричард напрягся.

— Что случилось?

— Слушай!

И тогда Розамунда тоже услышала перестук копыт, приглушенный мягкой землей. К хижине приближался конный отряд.

— Туман, должно быть, редеет, — сказал Ричард. — Пора.

Лицо Розамунды сморщилось, как от боли.

— Нет, Ричард, нет! Я еще так много должна тебе сказать…

— Успокойся! — он с силой сжал ее руки. — Ради меня, Розамунда, ты сделаешь все так, как я сказал.

И прибавил уже мягче:

— Я бы все на свете отдал, чтобы избавить тебя от этой муки, но иного выхода у нас нет. Если ты сейчас смалодушничаешь, подумай, чем это обернется для меня. Дорогая моя девочка, все проходит. Пройдет и это. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты забыла меня. А теперь — иди!

Побелев, дрожа всем телом, Розамунда побрела к двери. Дойдя до порога, она обернулась.

— Не беспокойся, Ричард. Я понимаю, чего ты добиваешься, но этого не будет. Я никогда не забуду тебя. И вот еще что, я так легко не сдаюсь, так что не вздумай натворить глупостей.

— Розамунда…

Но она уже шагнула за порог.

Глупец, трижды глупец! Что толкнуло его изображать романтического героя? Если он хотел, чтобы Розамунда о нем Позабыла, зачем тогда целовал ее, зачем открыл ей свои истинные чувства, зачем выслушивал ее откровения?

А с другой стороны, как он мог удержаться? Человеку, который ждет смерти, простительно желание получить хотя бы такую малость — особенно от единственной в мире женщины, которая хоть что-то для него значит. Если б даже он дожил до ста лет, Розамунда и тогда осталась бы для него единственной.

Ричард мрачно усмехнулся этой непрошеной мысли.

Услышав звяканье шпор — а это значило, что всадники спешиваются, — он поднялся, взвел курок пистолета и встал так, чтобы свет, когда распахнется дверь, упал прямо на него. Остается лишь надеяться, что его преследователи не промахнутся.

Лучше бы, конечно, было оставить Розамунду в хижине, а самому выйти им навстречу. Да, так было бы лучше для него… но не для Розамунды. Ричард не хотел, чтобы она видела, как его убьют.

До слуха его долетел голос Розамунды — звенящий, повелительный, как надлежит голосу дочери герцога Ромси. Или же дочери леди Элизабет. Розамунда все еще пытается его спасти. Ричард стиснул зубы и приготовился к неизбежному.

Миновала, казалось, целая вечность — и вот дверь хижины медленно приоткрылась.

— Не стреляйте, сэр! — послышался знакомый голос.

Ричард опустил пистолет.

— Харпер? — проговорил он, не веря собственным ушам.

Харпер радостно хохотнул:

— Полковник Мэйтленд, ну и везунчик же вы, сэр! Здесь мистер Темплер… и лорд Каспар. Они приехали вас спасти!

14

Ричард не сказал бы, что происходящее было похоже на спасение. Едва он вышел из хижины, как его тесно обступила свора угрюмых головорезов, которые явно намеревались прикончить его на месте.

— Ричард, — окликнула его Розамунда, — они не причинят тебе зла! Они верны герцогу.

Верны герцогу?! Она что, думает, что сейчас Средние века?! Ричард пригляделся к окружившим его людям и лишь сейчас рассмотрел, что все они одеты в синие с золотым галуном ливреи герцога Ромси. Впрочем, Ричарда это не обмануло. Он-то с первого взгляда мог распознать старого солдата, а эти лакеи и слуги герцога, судя по всему, побывали не в одном сражении.

Тут наконец-то подал голос Хью Темплер.

— Ричард, — сказал он, — подчинись им, и все будет в порядке.

— Ну же, сэр, — поддержал его Харпер, — успокойтесь. Эти парни на нашей стороне. Они, конечно, злы на вас за то, что вы похитили леди Розамунду, но, ей-богу, пальцем вас не тронут. — Он хмыкнул: — Потому что знают, что иначе она их на кусочки изрежет.

Трое людей, которым Ричард верил как себе, говорили одно и то же, и лишь теперь он позволил себе немного расслабиться.

— Заберите у него пистолет и все оружие, какое найдете.

Тот, кто отдал этот приказ, стоял рядом с Розамундой, и Ричард без труда понял, что это ее брат, лорд Каспар — рослый, красивый, сумрачный, надменный, как и положено аристократу. Ричард невзлюбил его с первого взгляда.

Двое герцогских слуг бесцеремонно и со знанием дела принялись обыскивать Ричарда. У него отобрали пистолет и кинжал, спрятанный за голенищем сапога. Третий слуга хотел было завернуть ему руки за спину, но тут Харпер повелительно рявкнул, и все трое, как надлежит опытным солдатам, тотчас повиновавшись приказу, отступили.

Розамунда рванулась было к Ричарду, но брат проворно ухватил ее за руку и удержал подле себя.

Тогда к Ричарду подошел Хьюго и похлопал его по плечу. Ричард стоически перенес это дружеское приветствие. Ему не хотелось сейчас заводить речь о своем здоровье. Он хотел только одного — понять, что, черт побери, происходит!

— Ричард, — проговорил с улыбкой Хьюго. — Слава богу, ты жив и ничего дурного с тобой не случилось! — И, тут же помрачнев, добавил: — Знаю, ты ждешь объяснения, почему я приехал сюда, но на это сейчас нет времени. Здесь поблизости полицейский отряд. Не думаю, что им известно о нас, но кто знает? Надо убираться отсюда, и поскорее.

— Он не сможет ехать верхом! — крикнула Розамунда. — Разве вы не видите, что он совсем обессилел?

Никто не обратил внимания на ее вспышку. Ричарду подвели коня, того самого, который убежал от них с Розамундой. Ричард не был уверен, что у него достанет сил взобраться в седло.

Розамунда что-то сердито бросила брату, но тот лишь пожал широкими плечами. Хьюго нахмурился. Харпер сложил ладони лодочкой и нагнулся, чтобы помочь Ричарду сесть на коня.

— Ну же, сэр! — горячо прошептал он. — Вы справитесь, ей-богу, справитесь!

Этот шепот был заглушен скучающим голосом лорда Каспара:

— Либо в седло, Мэйтленд, либо на виселицу. По мне, так все едино.

Верзилы в синих ливреях радостно загоготали.

Ричард стиснул зубы, оперся одной ногой на подставленные Харпером ладони и взобрался в седло.

* * *

Немного спустя к парадным дверям Дансмура подскакал галопом конный полицейский отряд майора Дигби. Лицо майора от злости пошло красными пятнами. Осаживая коня, он с такой силой натянул поводья, что несчастное животное заржало.

Дигби злился, поскольку лишь теперь понял, как ловко телохранитель Мэйтленда обвел их вокруг пальца. Покуда они без толку гонялись за Харпером, сам Мэйтленд наверняка уже успел скрыться. Впрочем, Дигби не был до конца в этом уверен, а потому не знал теперь, что делать дальше — то ли обыскать дом, то ли броситься на поиски Мэйтленда… если только в таком тумане им удастся отыскать его след. Правда, после встречи с Харпером Дигби был уверен по крайней мере в одном: они на верном пути. Сведения, сообщенные Джорджем Уиверсом, оказались достойными доверия.

Проворно спешившись, он побежал к дому, за ним — Уорсли и еще несколько полицейских. С пистолетами наготове, прыгая через две ступеньки, они вмиг одолели лестницу. Дигби замолотил кулаком по входной двери и, не дождавшись отклика, велел своим людям ломать дверь.

Ворвавшись в дом, он громко крикнул:

— Все обыскать! Быть может, Мэйтленд еще здесь. И его телохранителя тоже ищите! Вполне возможно, что он повернул назад и теперь тоже прячется где-то в доме. А если кто наткнется на леди Розамунду, чтоб пылинки с нее сдували!

Очень скоро они убедились, что дом совершенно пуст, но еще совсем недавно здесь были люди: в каминах даже еще не погас огонь. А уж когда Уорсли обнаружил в кабинете заметки, написанные рукой Мэйтленда, они получили неоспоримое доказательство того, что беглец был здесь не так уж давно.

— Занятно, — проговорил Уорсли, перебирая заметки. — Мэйтленд припоминал свои прежние дела. Похоже, он пытается найти какую-то связь между ними и убийством Люси Райдер. — Он поднял взгляд на Дигби: — Как думаешь, возможно ли, что он на самом деле не убивал ее?

Дигби выхватил у него заметки и, не читая, запихнул в карман.

— Неважно, — сквозь зубы проговорил он. — Наше дело — найти Мэйтленда и вернуть в руки правосудия.

— Но если он невиновен, разве не следует нам передать эти заметки…

— Нет! С какой стати нам мутить воду? Суд признал Мэйтленда виновным, и дело его, с точки зрения закона, закрыто. Неужели ты и вправду хочешь, чтобы он вернулся на свой пост в Тайной службе? Поверь мне, если мы арестуем Мэйтленда, для службы это будет только благо.

— И что же нам теперь делать?

Дигби подошел к окну и выглянул наружу. С таким же успехом они могли бы сейчас оказаться на необитаемом острове. В таком густом тумане продолжать погоню в холмах попросту невозможно.