— Расскажи, что случилось, — тихо попросила она.

Хью тяжело вздохнул.

— Я ждал их в «Соколе», как было договорено, но когда наступил вечер, а их все не было, я решил поехать верхом в город и узнать, в чем дело. На подъезде к Челси я обнаружил целую череду экипажей, полиция проверяла и допрашивала всех проезжающих по дороге. Они искали наших друзей и… — Хью едва усмехнулся, — похищенного ими заложника.

Эбби резко выпрямилась.

— Заложника?! Ричард и Харпер кого-то похитили? Кого же?

— Леди Розамунду Девэр.

На миг Эбби лишилась дара речи.

— Дочь герцога Ромси?! — придя в себя, изумленно воскликнула она.

— Именно! Понимаешь, мне удалось разговорить одного из полицейских. Судя по всему, сегодня в Лондоне были народные волнения. Толпа направилась к Нью-гейту, запрудив все улицы. Полагаю, Ричард и Харпер не смогли добраться до лошадей, а потому ухватились за первое, что подвернулось им под руку. Подвернулась им карета леди Розамунды, но вся беда в том, что в карете оказалась и сама леди Розамунда.

После этих слов Хью едва не засмеялся, но сдержался, увидев на лице Эбби неподдельный испуг. Впрочем, смешного тут, действительно, было мало. Желание смеяться — просто следствие напряжения, в котором он провел полдня, изнывая от тревоги за своих друзей. А ведь он еще сказал Эбби далеко не все!

Хью посмотрел на жену. Он знал, что большинство мужчин стараются держать жен подальше от своих дел, дабы не взваливать слишком много на их хрупкие плечи… Но с Эбби этот номер у него не пришел бы. Когда-то Хью занимался вместе с ней одним важным и смертельно опасным делом и остался жив только благодаря ее хладнокровию.

— Эбби, это еще не все. Полиция обнаружила брошенную карету на другом конце Челси. Правил ею Харпер, но он сумел уйти. Ричарда и леди Розамунды там не было, однако солдаты теперь прочесывают всю округу.

— Думаешь, они могут обнаружить домик?

— Все возможно.

Эбби с волнением заглянула ему в лицо.

— Хью, о боже, Хью, что нам теперь делать?

— Вести себя так, словно ничего не случилось. Посетим древнеримские руины и местные достопримечательности, а через пару дней вернемся в город.

Эбби отчаянно замотала головой. Хью порывисто вскочил и подошел к окну.

— Мне тоже это не по душе, — сказал он, не оборачиваясь, — но таков был наш план, и мы должны его придерживаться. Именно этого хотел от нас Ричард, и не только ради нашей безопасности, но и ради собственной. — Он обернулся к Эбби. — Ричард настаивал на том, что, если что-то пойдет не так, как задумано, — каждый сам за себя. Это значит…

— Знаю я, что это значит! Это… это жестоко!

Хью стиснул зубы.

— Это не жестокость, Эбби. Это закон, по которому мы жили, еще когда служили в разведке. Он действует и поныне. Я — первый, кого власти заподозрят в содействии Ричарду. Я думал, ты это понимаешь. Полиция может быть здесь с минуты на минуту. Быть может, уже сейчас, пока мы с тобой разговариваем, за нами следят. Я не желаю рисковать тем, что по моему следу они могут выйти на Ричарда.

— Я знаю, знаю… извини. — Эбби беспомощно пожала плечами. — Мне только жаль, что мы ничем не можем ему помочь…

Хью решительно подошел к ней и, взяв за плечи, заставил подняться на ноги.

— Слушай, Эбби, — сказал он, — Ричард был агентом высшего класса. В Испании он был связан с партизанами, за его голову назначили награду… и все же он всегда умудрялся хоть на шаг опережать своих врагов. То же будет и на этот раз, вот увидишь!

Эбби попыталась улыбнуться, правда, без особого успеха.

— Именно это Ричард мне как-то сказал о тебе.

— Эбби, Ричарда не схватят. Клянусь чем угодно, он вывернется и на этот раз!

— Но куда же он денется? Что станет делать? И… где сейчас Харпер?

— Не знаю. Однако ты можешь быть уверена, что Ричард все обдумал задолго до того, как выбрался из Ньюгейта. Где-то в Беркшире у него есть дом. Ричард получил его по наследству, не знаю уж, от кого. Вполне вероятно, что он направится туда.

— Впервые слышу об этом доме! Я всегда была уверена, что у Ричарда есть только квартира на Джермин-стрит. Ну, и где же находится этот дом?

— Этого я точно не знаю. Ричард никогда не упоминал о нем. Просто мне однажды удалось подслушать его разговор с поверенным. Обнаружив мое присутствие, он плотно прикрыл дверь кабинета. Думаю, что он направится именно туда, а Харпер вскоре присоединится к нему.

— Интересно, — с некоторой обидой сказала Эбби, — что такого загадочного в этом беркширском доме, что Ричард не мог рассказать о нем даже нам? В конце концов, у него не так уж много друзей, только мы да Харпер.

— Есть еще Джейсон Рэдли и его жена.

— Да, но с ними Ричард знаком не так уж давно, и как бы то ни было, они все равно сейчас путешествуют по Франции, верно?

— Да, насколько мне известно. Зато я точно знаю, что Джейсон примчался бы сюда, как на крыльях, если бы только Ричард дал ему знать о том, что произошло.

— Почему же тогда он этого не сделал? — сердито спросила Эбби.

— Потому, — сказал Хью, — что Ричард по природе своей волк-одиночка. Ему не так-то легко обзавестись друзьями. Он такой, как я, Эбби. — Хью привлек к себе жену и легко поцеловал ее в губы. — Такой, каким был я, покуда не встретил тебя.

Он ожидал, что Эбби в ответ улыбнется, но она лишь зябко поежилась.

— Вот почему все это так ужасно, — тихо сказала она. — Такое могло случиться и с тобой, да с кем угодно! Но неужели власти не могли понять, что человек, занимающий такой пост, как Ричард, ни за что не стал бы убивать эту бедную девушку?!

— Слишком уж хитроумно был составлен заговор… к тому же у Ричарда нет врага хуже, чем он сам. Он всегда держится отчужденно, особняком. Он ухитрился настроить против себя следователей. Он даже и не подумал обратиться за помощью к нам, друзьям, только предупредил нас, чтобы мы ни во что не вмешивались.

— Что же, — с чувством произнесла Эбби, — благодарение богу, что друзья его не послушались! И все же мне так жаль, что мы больше ничего не можем для него сделать…

— Я знаю, любовь моя. Знаю.

— Хью, он так одинок…

— Да, моя дорогая.

— Кому я сочувствую, так это его родителям. Они живут так далеко и не знают, что происходит.

Хью погладил ее по плечу.

— Да, родная моя.

— Если б только Ричард был женат…

— Не думаю, Эбби, что он когда-нибудь женится. Он чересчур сдержан и слишком привык к одиночеству.

— Все могло бы измениться, если бы он встретил женщину, которая ему нужна.

— Побойся бога, Эбби! Сейчас об этом думать рановато. Вначале Ричард должен отделаться от женщины, которая ему совсем не нужна.

Эбби сдвинула брови.

— Ну да, конечно, он же все обдумал заранее!.. И где в его планах место для леди Розамунды? А?

Хью усмехнулся.

— Да, этого обстоятельства Ричард никак не мог предвидеть. Впрочем, леди Розамунда недолго будет ему обузой. Бьюсь об заклад, что при первом же удобном случае Ричард бросит ее в каком-нибудь захудалом трактире и благополучно исчезнет.

— Знаешь, — строго сказала Эбби, — если бы я соглашалась биться об заклад всякий раз, когда тебе вздумается предлагать идиотское пари, я сейчас была бы уже самой богатой женщиной в Англии… Почему ты улыбаешься?

— Да вот думаю: Ричард и леди Розамунда… Они несовместимы, как огонь и вода. Ричард терпеть не может аристократов и охотно отправил бы в ад все высокородное сословие, а леди Розамунда вот-вот станет принцессой Кольнбургской. Она — воплощение всего, чего Ричард не переносит: горда, избалованна, высокомерна…

Хью осекся, увидев, что Эбби качает головой.

— Ты не считаешь ее высокомерной? — спросил он.

— Нет, не считаю. И избалованной, кстати, тоже.

— Эбби, она же дочь герцога. Эти люди существуют в ином мире, нежели мы, простые смертные.

— Именно об этом я и говорю! — Эбби решительно уселась на кровать, похлопала рукой по тюфяку, приглашая мужа присоединиться к ней. Когда он присел рядом, она продолжила: — Леди Розамунда, конечно же, никогда со мной об этом не говорила, но я часто наблюдала за ней на разных балах и собраниях, и мне показалось, что она… ужасно одинока. Ей не дозволяют общаться с обычными людьми, только с людьми ее круга. Она всегда вежлива, всегда улыбается, но порой на лице у нее появляется такое выражение… не знаю, как бы это выразить!.. словно она пленница, а те, кто ее окружает, не друзья, а тюремщики.

Хью засмеялся было, но оборвал смех, увидев лицо Эбби.

— Что ж, — сказал он неуверенно, — все возможно…

— Ты же сам всегда говорил, что я хорошо разбираюсь в людях!

— Нет. Я всегда говорил, что ты готова думать о людях только самое хорошее. И если бы не эта твоя склонность, мы бы никогда не поженились. Я по-прежнему был бы волком-одиночкой.

— Вот! — ухватилась Эбби за его слова. — А кто мог знать, что ты — волк-одиночка? Только не я! Почем мне было это угадать, если вокруг тебя так и увивались легкомысленные красотки, а ты, надо сказать, весьма охотно откликался на их авансы!..

— Эбби, но ведь это дело прошлое!

— Я вспомнила об этом только для того, чтобы пояснить свою мысль. Ты сказал, что Ричард и леди Розамунда — огонь и вода, а мне кажется, что они очень даже похожи. Хотела бы я знать, сколько у нее настоящих друзей, наверняка не больше, чем у Ричарда!.. — Эбби смолкла, поглощенная новой мыслью. — Хью!

— Что, сердце мое?

— Я так надеюсь, что Ричард не напугал бедняжку до полусмерти. Я хочу сказать, мы оба знаем, что он человек чести, но иногда он может быть по-настоящему безжалостным…

— Не тревожься, Эбби. Ричард отнюдь не дурак. У него и так довольно неприятностей, чтобы еще пробуждать высокородный гнев отца и братьев леди Розамунды. Эти трое куда опасней всех отделов Тайной службы, вместе взятых. Ричард это хорошо знает, а потому я уверен, что леди Розамунда очень скоро вернется в лоно семьи, не понеся почти никакого ущерба, разве что немножко напуганная…