Кристина Додд - Роковой бал

– Кто, милая?

– Как кто? Мама, конечно, когда была больна, – произнесла Адорна как само собой разумеющееся. – Она много рассказывала мне о вас.

Джейн стало не по себе.

– Зачем Мелбе рассказывать такие вещи восьмилетнему ребенку?

– Именно потому, что она любила вас.

Казалось, в глазах Адорны это все объясняло. И, несмотря на то, что Джейн очень хотелось расспросить племянницу подробнее, она понимала, что не получит более внятного ответа.

– Почему же ты ничего не говорила мне раньше?

– Вы никогда не спрашивали.

Лошади замедлили ход, и Адорна потянулась к окну.

– Это здесь, тетя Джейн? Это площадь Кавендиш? Дома здесь такие величественные.

Джейн вздохнула, стараясь что-то вспомнить.

– Леди Тарлин тоже величественна.

Экипаж остановился у самого высокого дома с массивными роскошными дверями.

– Уже по дому ясно, что леди Тарлин незаурядная личность. – Но Джейн едва ли слушала племянницу.

Молодой веснушчатый лакей леди Тарлин, важно расшаркиваясь, опустил подножку экипажа и широко распахнул дверь. Джейн вышла из кареты. Теперь она на самом деле была в Лондоне, где высшее общество питалось скандалами и где когда-то некая Джейн Хиггенботем была первым блюдом для сплетников.

Джейн поставила ногу на ступеньку: теперь она обречена.

Вдруг Адорна взяла тетю за запястье и вложила ее безвольную кисть в руку лакея в белых перчатках. А затем Джейн окликнули откуда-то сверху:

– Джейн, дорогая моя Джейн! Наконец-то ты приехала!

На пороге резиденции, как на картине, стояла модно одетая женщина. Лицо ее светилось радостью.

Джейн вспомнила заплаканную девушку, отчаянно выкрикивающую подруге: «Возвращайся в Лондон, как только сможешь. Мы еще заставим Блэкберна пожалеть об этом, обещаю!»

Джейн вежливо склонилась в реверансе.

– Леди Тарлин, как приятно вновь видеть вас!

– Довольно. Оставь эти свои «леди Тарлин». Что за чепуха? Для тебя я Виолетта. – Она мгновенно слетела с крыльца, взяла Джейн за плечи и посмотрела ей в глаза.

– Мы же друзья, не правда ли?

Джейн облегченно вздохнула и улыбнулась.

– Очень на это надеюсь. Мысль о твоей дружбе спасала меня, когда казалось, что все хорошее в жизни... – Радость от встречи увяла так же быстро, как и появилась. Будет ли ей где жить после окончания сезона?

Виолетта крепко обняла ее.

–Я рада, что ты здесь. Наконец ты уступила моим уговорам.

Появление на свет троих детей изменило изящную фигурку Виолетты. Если раньше она имела идеальные пропорции песочных часов, то теперь весь песок словно перетек в нижнюю часть. Потускневшие каштановые локоны обрамляли круглое лицо. Но в карих глазах по-прежнему светился насмешливый огонек, а уголки тонких губ всегда были чуть приподняты, как будто в каждой ситуации она находила скрытый юмор.

Улыбаясь, Виолетта спросила:

– Ну, а где же твоя подопечная, о которой я так много наслышана?

Адорна вышла из экипажа и ждала. Она сделала шаг вперед, поклонилась и вежливо сказала:

– Леди Тарлин, мы с тетей очень благодарны, что вы согласились принять нас в своем доме на сезон.

– Ко мне это не относится, – заметила Джейн, – мой дебют далеко в прошлом.

Адорна говорила размеренно и четко:

– Я задумала две свадьбы.

Когда минуту спустя до Джейн полностью дошел смысл сказанного, она в смущенье и ужасе воскликнула:

– Адорна!

– Превосходная мысль! – Виолетта звонко рассмеялась, увидев выражение лица Джейн.

– Что за нелепое предположение! Не представляю, что натолкнуло ее на такую мысль.

– Может, она сама это придумала? – Взяв Адорну за подбородок, Виолетта изучала невинное лицо, доверчиво глядящее на нее. – Она красива и умеет очаровывать. Ты была права, Джейн. Она станет открытием сезона.

Взяв обеих дам под руки, Виолетта повела их наверх.

– Мы должны торопиться. У нас меньше месяца на подготовку. – Окинув взглядом Джейн и Адорну, она добавила:

– Вам обеим нужен новый гардероб.

– Мне – нет, – сказала Джейн.

– Новые прически, – добавила Адорна.

– Дорогая, твой отец... – запротестовала Джейн. Адорна выпятила подбородок, что изменило мягкий овал ее лица.

– Папы здесь нет.

– Ты, конечно, не хочешь, чтобы лорд Блэкберн решил, что ты переживаешь тяжелые времена, – вставила Виолетта, что, по мнению Джейн, было совершенно неуместно.

Джейн взглянула на Адорну, но та, подойдя к двери, отвернулась и смотрела на улицу, словно забыла о своих спутницах.

– Как здоровье лорда Блэкберна? – прошептала Джейн. Виолетта вскинула голову.

– Лучше, чем он того заслуживает. Хотя я сделала все возможное, чтобы заставить его страдать. Это действительно так тебя интересует?

Сжав губы, Джейн отрицательно покачала головой. Это не должно ее интересовать. Она теперь дуэнья. Старая дева. Незамужняя тетка. Возможно, в этом сезоне она будет носить скучный чепец.

– Пойдем, милая, – сказала она Адорне. – Нам не нужно задерживаться на лестнице.

Но Адорна от избытка чувств вскинула руки, словно хотела обнять весь город и объявила:

– Я покорю высший свет! Я заставлю вас обеих гордиться мной! Клянусь!

Ее золотистые волосы освещало вечернее солнце, и Джейн подумала, что Адорна с распростертыми руками, в струящейся накидке похожа на торжествующую богиню. Виолетта с любопытством посмотрела на Адорну и пробормотала:

– Прекрасное чувство...

Все это время молодой чопорный лакей, стоящий внизу, наблюдал за сценой, непочтительно разинув рот.

Вдруг раздался крик кучера. Роскошный экипаж, ехавший по площади, накренился. Человек на козлах натянул вожжи, не переставая, как рыцарь на Священный Грааль, с благоговением смотреть на Адорну.

–О нет, – произнесла Джейн. – Уже началось.

Кучер и лакей безуспешно пытались отогнать лошадей. Джентльмен, правящий экипажем, отклонился, и как раз вовремя. Чудом не задев дам, карета промчалась мимо и врезалась в бордюр. От удара она резко развернулась и с грохотом, вызвавшим эхо на узкой улице, перевернулась.

Адорна завизжала и отвернулась. Проделав сальто, кучер упал на мостовую.

– С ним все в порядке? – спросила Джейн.

Однако кучер тотчас же поднялся на ноги. Поправляя галстук и приглаживая волосы, он церемонно поклонился. Несмотря на расстояние, поклон явно был адресован Адорне.

Когда он подбежал к упавшим лошадям, Адорна спросила:

– С лошадьми все в порядке? – Глаза ее были закрыты руками.

Джейн наблюдала, как джентльмен подошел к лошадям и разговаривал с ними, пытаясь успокоить.

– Они не пострадали. Так же, как и кучер, хотя он того и не заслуживает.

– Знаю. – Адорна повернулась к Джейн и гневно свела брови. – Зачем мужчинам нужно ездить в этих опасных экипажах, если они не умеют править лошадьми?

– Я бы сказала, проблема заключается в том, что они не в состоянии смотреть на дорогу, – ответила Джейн.

– Не понимаю, как это могло произойти. – Виолетта выглядела не на шутку озадаченной. – Мистер Пеннингтон правит обычно очень осторожно.

– Иди в дом, дорогая, – сказала Джейн племяннице. – Я знаю, как подобные происшествия расстраивают тебя.

– Спасибо, тетя. – Адорна взглянула на Виолетту. – С вашего позволения...

Виолетта махнула рукой в направлении дверей. Джейн выждала, пока строгий дворецкий с поклоном провел Адорну в затемненные комнаты, и важно сказала:

– Я тебя предупреждала. Виолетта нахмурилась.

– Ты полагаешь, что мистер Пеннингтон увидел Адорну и потерял управление лошадьми?

– Это случается постоянно. Виолетта звонко расхохоталась:

– Это что-то невероятное! Я предвижу весьма занятный сезон рядом с Адорной, которая вызывает крушение повозок, и лордом Блэкберном, который снова увидит тебя в Лондоне.

Месяц спустя, стоя наверху широкой лестницы в доме леди Гудридж, Рэнсом Квинси, маркиз Блэкберн, вытащил из кармана темно-синего жилета серебряный лорнет и поднес его к глазам.

Внизу в ярко-розовом зале для бала текла, огибая колонны, разодетая в пух и прах толпа. Люди свешивались с балконов, переходили из банкетного зала в игровой и обратно. Пустовал лишь танцевальный зал, все ожидали, когда заиграет оркестр.

Его сестра Сьюзен будет в восторге: ей удалось не только с блеском открыть сезон, но и уговорить присутствовать при этом своего невыносимого брата.

По крайней мере, она так думала, и он совсем не хотел ее разочаровывать. У него имелись свои причины уступить прихотям сестры, не имевшие ничего общего с желанием доставить ей удовольствие.

– Блэкберн! – Джеральд Фицджеральд подошел к нему сзади. – Что ты здесь делаешь? Я думал, с этим давно покончено.

– Я тоже так думал, но ошибся. – Не опуская лорнет, Блэкберн взглянул на бывшего командира кавалерии.

Они познакомились в Итоне, куда Фица отправила его овдовевшая мать, которая пожертвовала всем, чтобы обеспечить сыну достойное образование. Рэнсома в Итон отправил отец, считавший обучение в школе обязательным для своего наследника. Несмотря на неравное положение, – или, может, благодаря ему – они быстро подружились. Молодые люди пронесли эту дружбу через смерть отца Рэнсома, через первые легкомысленные годы в свете, через болезнь миссис Фицджеральд.

На Фице, как обычно, был костюм хорошего кроя – сюртук из темно-красного бархата с накладными плечами, расшитый золотом жилет, черные брюки и натертые до блеска туфли, украшенные золотыми кистями. Наряд несколько вычурный, но Фиц умел носить такое. Важнее было другое.

– Ты, кажется, здоров... – деликатно уточнил Рэнсом.

Фиц хлопнул себя по бедру.

– И не скажешь, что я пережил приступ. В твоей части хороший хирург. Спасибо, что одолжил мне его. – На правах друга он опустил лорнет Рэнсома.