– Идиот. – Неторопливым движением, выдающим в нем недюжинную силу, Блэкберн поднялся и направился к неплотно закрытой двери. – Я окружен идиотами.
Когда он проходил мимо, Джейн схватила его за руку. Но Блэкберн высокомерно взглянул на ее ладонь, и Джейн поспешно убрала ее. Затем девушка заговорила:
– Я не задержу вас надолго.
– В этом вы правы.
– Я пришла только сказать... Попытаться объяснить вам.
– Разве мало было сказано о нас на прошлой неделе? – отрезал он. – Где ваша сестра?
– Дома.
– Она все еще слишком больна, чтобы сопровождать вас?
– Ей лучше, благодарю вас.
– Благодарю вас, – грубо перекривил он ее. – Вы здесь одни. Без провожатой.
В одной руке у Джейн был платок, и теперь, как скульптору, которому нужно крепко держать молоток для своей работы, ей понадобились обе руки.
– Вы пытаетесь поймать меня в ловушку и скомпрометировать.
Джейн в ужасе пошатнулась, и сумочка хлопнула ее по руке.
– О нет!
– Почему же? Держу пари, Атоу не предложил вам свою защиту.
– Мы не видели лорда Атоу со времени того приема у леди Гудридж, – сказала Джейн. Ее это мало волновало, она не хотела замуж за лорда. Тем не менее она четко осознавала, что Атоу предал ее, когда из страха запятнать свое доброе имя даже не написал им, не поинтересовался о здоровье Мелбы.
– Удивительная вещь! Этот ветреный Атоу покинул вас. – Его насмешка относилась не к ней, а к Атоу. Затем Блэкберн снова пристально посмотрел на Джейн. – Итак, я ваша единственная надежда. Брак со мной восстановит вашу репутацию.
Девушка расправила плечи и прямо посмотрела на него, негодуя, что он превратно истолковал ее намерения.
– Такая мысль никогда не приходила мне в голову. Я не настолько коварна, милорд, и, можете быть уверены, я никого не привела за собой.
Сжав пальцами ее подбородок, Блэкберн поднял ее лицо и внимательно вгляделся в него. То, что он там прочел, очевидно, устроило его, так как он произнес:
– Прекрасно, потому что ваши старания все равно не увенчались бы успехом. Я женюсь тогда, когда сам сочту нужным, и если это нас обоих погубит, значит, так тому и быть. Ваша сестра не знает, что вы здесь?
Голос совести заставил Джейн отвести взгляд.
– Или она не учила вас правилам хорошего тона? Потрясенная такой несправедливостью, Джейн воскликнула:
– Она учила! Настоящая леди никогда не придет в дом к холостому мужчине. Мелба часто говорила об этом.
– Но вы не послушались ее.
– Моя репутация и так погублена. Что может случиться худшего?
Ухмыляясь, Блэкберн язвительно заметил:
– Значит, она недостаточно учила вас, маленькую дурочку, если вы так считаете.
Джейн переваривала сказанное. Она поняла, что Блэкберн имел в виду не только приличия, но и ту причину, по которой женщины избегают оставаться наедине с мужчинами. Не считая того короткого неприятного момента с Атоу, Джейн никогда это не заботило – высокий рост служил ей защитой. Поэтому она честно ответила:
– Она, конечно, говорила мне о мужской грубости, и что я не должна оставаться с ними с глазу на глаз, но вы же сердитесь на меня. Я вам никогда не нравилась, и вы так совершенны...
– О, ради Бога! – Он протянул к ней руки, но тотчас же убрал их и шагнул назад.
– Я знаю, что вы хозяин своих чувств, в отличие от других, более слабых мужчин.
Он обогнул стул и посмотрел на свои пальцы, напряженно сжимавшие его резную спинку.
– Меня бы это не остановило.
Джейн не поверила ему. Ведь если бы это была правда, то Блэкберн – не Бог, а всего лишь человек.
Но она была художницей. Она изучала внешность людей, их позы и мельчайшие черты, поэтому заметила, что Блэкберн был очень напряжен.
Он молчал и смотрел исподлобья, и в его взгляде читалось желание напасть на нее, разорвать, уничтожить.
– Вы не поняли. Я все сделаю для того, чтобы так же вас унизить, как и вы меня, – его зычный голос звучал очень убедительно. – Беги отсюда, маленькая девочка, пока я не забыл, что я джентльмен.
По спине Джейн прошел холодок, но она напомнила себе цель визита. Необходимо, наконец, объясниться.
– Я сама решила прийти сюда. Я должна пояснить, почему осмелилась запечатлеть ваш образ в глине.
Он вздрогнул, как от боли, и Джейн в волнении шагнула к нему. Но тут же заметила, что его губы скривились в улыбке, с которой коты наблюдают за прыгающей поблизости дичью, и поспешно отступила.
– Совершенно ясно, ПОЧЕМУ вы осмелились, – обойдя стул, он направился к ней. – Но то, КАК вы это сделали – непростительно.
Джейн настороженно взглянула на него и признала:
– Это плохая работа. – Как горько было это сознавать! – Теперь я это понимаю.
– Если бы это была плохая работа, никто бы не узнал в статуе меня. – Видя, что она все еще не понимает, Блэкберн пояснил: – Дело в... недостатке одежды. Это было причиной бурной реакции.
У Джейн упало сердце. Она догадывалась об этом, но Блэкберн был таким величественным и внушительным, что иначе изобразить его было невозможно.
– Это классический стиль, как у древних греков и римлян. Замечу в свое оправдание, я была уверена, что кроме меня статую никто не увидит.
– Вы ошиблись!
Джейн не могла удержаться. Ее взгляд скользил по нему в поисках неточности, которая привела его в такую ярость. Пропорции были правильные. Однако он подошел еще ближе.
– Я изучала человеческое тело, насколько это было возможно при моем материальном положении, но меня затрудняло отсутствие модели.
Став так близко от нее, что носки их туфель соприкасались, Блэкберн огрызнулся:
–Вы пришли просить, чтобы я вам позировал?
Джейн попыталась сделать шаг назад, подальше от его враждебной близости.
– Нет! Я бы никогда не позволила себе такую дерзость. Я лишь пытаюсь оправдать некоторую... неточность расчетов, которая обидела вас.
– Неточность расчетов, – произнес Блэкберн по слогам, – неточность расчетов. – Он резко схватил Джейн за плечи и притянул к себе. – Вы допустили уже много неточностей, мисс Хиггенботем, и самая страшная из них – ваш сегодняшний визит.
Они уже дотрагивались друг до друга – в танце и сегодня, когда она схватила его за руку, а он сжал ее подбородок. Джейн бережно хранила в памяти каждое прикосновение, каждый момент.
Но это... Это было чем-то другим. Блэкберн не собирался убивать ее. Он мог сейчас сделать это, потом приказать слугам избавиться от тела и вернуться к чтению. Вместо этого его пальцы почти до боли сжимали ключицы Джейн. Он тяжело дышал, и девушка ясно ощущала вблизи его запах – вчерашнее бренди, сегодняшнее лимонное мыло и запах мужского тела – теплый и жаждущий.
Но жаждущий – чего? Джейн хотела посмотреть на него, спросить, что он собирается делать, но вместо этого уставилась на то место, где рубашка была расстегнута. Сначала она разглядывала белоснежный хлопчатобумажный воротник, затем перевела взгляд на янтарную сияющую кожу и удовлетворенно вздохнула.
Она никогда прежде не видела то место, где его ключицы, смыкаясь, образуют ямку, но знала его. Она никогда не видела легкие завитки светлых волос на его груди или движение его кадыка, когда он глотал, ни его крепкой шеи. Но она угадала очертания, цвет кожи и все остальное с поразительной точностью. Сначала Джейн нарисовала Блэкберна, потом слепила его из глины с такой же любовью, с какой его задумывал сам Создатель.
Однако сейчас она опасалась. Опасалась Блэкберна. Но почему? Джейн никогда особо не осторожничала. Мелба всегда сердито говорила, что в этом ее проблема. Джейн смотрела мужчинам прямо в глаза как равная, и те отступали перед таким непривычным поведением.
Однако раньше между ней и Блэкберном стояла стена полного равнодушия с его стороны. Теперь стена исчезла, и Джейн ощущала на себе его взгляд с такой же остротой, словно это было дуновение холодного ветра на голой коже.
Что ей делать со своими руками? Они все еще прижимали платок к поясу и казались совсем чужими.
Она была в объятьях Блэкберна – Джейн не могла даже мечтать об этом – и думала о каких-то руках! Но пока оставалось неясным, как именно он собирается ей отомстить.
– Милорд, почему вы держите меня? – она не могла оторвать глаз от распахнутой рубашки, но наконец заставила себя посмотреть Блэкберну в лицо.
Его глаза были такими темными, точно впитали в себя всю синеву ночного неба. В этих глазах Джейн увидела какую-то внутреннюю борьбу, причины которой были ей непонятны.
– Милорд?
– Будь ты проклята, что пришла. Будь проклята, что появилась в моем доме.
Он сильно сжал ее. Джейн даже показалось, что будет синяк. Она вскрикнула, резко высвобождая руки. Ее кулаки уперлись ему в грудь, она пыталась вырваться. Блэкберн ошеломленно перевел дух и рассмеялся:
– А ты сильная. – Он схватил ее руки, повернул их к себе, взялся за кончик каждой перчатки и дернул, освобождая ее ладони из привычного укрытия. Затем уронил перчатки на пол, и Джейн увидела, как ее пальцы разжимаются.
Она почувствовала свою беззащитность.
Она сильная. Она таскает тяжелую глину, месит ее, наслаждаясь способностью своих рук создавать. Но Джейн хотелось, чтобы Блэкберн увидел и другую сторону ее натуры, узнал, что сила оставила ее сердце.
И он увидел это. Ее бог был таким чувствительным, что видел ее насквозь.
– Ты ведь любишь меня, да? – его голос дрожал.
Джейн с благоговением смотрела на его трепетавшие ноздри, на радостный свет из-под его тяжелых век.
– – Отлично. Так будет гораздо лучше.
Сжимая ее запястья, Блэкберн наклонился.
И поцеловал.
Поцелуй. Грубый, неистовый, яростный. Джейн трепетала от сознания оказываемой ей чести.
Их тела почти полностью соприкасались, и она покорно прижалась к Блэкберну, стараясь показать каждым жестом, что принадлежит ему. Он может делать с ней все, что захочет.
"Роковой бал" отзывы
Отзывы читателей о книге "Роковой бал". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Роковой бал" друзьям в соцсетях.