Джиллиан схватила короля за руку и попыталась оттащить его, но Иоанн, в редком для него порыве истинной галантности, толкнул ее себе за спину и загородил собой.

Прежде чем она успела завопить во все горло, все было кончено. Бродик даже не запыхался. Он хладнокровно вытер клинок о тунику мертвеца, сунул меч в ножны и, обернувшись, не смог скрыть удивления при виде короля, защищавшего его жену. Иоанн потрясение воззрился на предателей.

— Четверо против одного, — хрипло прошептал он. — Великолепно, лэрд.

— Вы еще не видели настоящего великолепия, сир, — равнодушно отозвался Бродик.

В свете огня упавшего факела король снова встал на колени и, бережно подняв сокровище, нажал скрытую пружинку. Крышка поднялась. Несколько минут Иоанн молча рассматривал содержимое шкатулки. И тут из его горла вырвался странный вой, быстро превратившийся в разъяренное рычание, потрясшее ветхие стены. Грусть о навеки утерянном сменилась неукротимым бешенством.

Джиллиан застыла, как парализованная, и все, что терзало ее последнее время: предательство, обман, страх, сердечная боль, — легло на плечи невыносимым грузом. Она словно перенеслась в детство. В тот момент, когда стояла перед спускавшимися в никуда скользкими ступеньками. И все тот же дракон, рассекая тьму длинным хвостом, прыгал со стены. Еще немного, и они с Кристен полетят в бездонный провал. Она снова превратилась в маленькую несчастную девочку, одинокую и брошенную. Вокруг звенели отчаянные крики, и отец опять смотрел на нее с сожалением и скорбью. Он не смог спасти ее…

И неожиданно в царство горестей ворвался голос Бродика.

— Джиллиан, взгляни на меня!

Нежное прикосновение руки к ее щеке прогнало боль воспоминаний, и Джиллиан с рыданием упала в его объятия.

— Я хочу домой, — всхлипывала она.

— Скоро, — пообещал он, — а сейчас спрячься за мою спину и не высовывайся.

Властный приказ обидел Джиллиан, но она тут же сообразила, что факел успел поджечь мусор на полу и на дым и крики сбегутся солдаты, а увидев мертвецов, разумеется, нападут на Бродика. Обернувшись к королю, она заметила, как тот поспешно вытер слезы и, захлопнув шкатулку, сунул ее обратно в торбу. Должно быть, он тоже услышал топот ног, потому что быстро встал рядом с Бродиком и поднял руку, когда в конюшню ворвались самые проворные.

— Это ваши люди или его? — осведомился Бродик.

— Мои, — заверил король и со зловещим спокойствием приказал Бродику следовать за ним. Бродик тащил Джиллиан за собой, но, оказавшись во дворе, пронзительно свистнул. Дилан и Роберт выехали вперед.

— Немедленно заберите ее отсюда, — приказал Бродик Дилану. — Роберт, а ты подожди Бриджид. Возьмешь ее с собой.

Ей не дали времени возразить. Дилан перегнулся, подхватил Джиллиан и пустил коня в галоп.

— Впустите горцев! — прокричал Иоанн своим солдатам, а сам дал знак Йену и Рамзи сопровождать его и Бродика в зал. Элфорд даром времени не терял и успел созвать едва ли не все свое войско. Бродик и Йен стояли за королем, но Рамзи, увидев сидевшую в углу Бриджид, направился туда, рывком поднял девушку и, не говоря ни слова, поволок за собой. Бриджид боялась заговорить с ним. Она еще ни разу не видела лэрда в таком гневе, и это пугало ее куда больше всех английских баронов, вместе взятых. Он даже Роберту ничего не сказал, просто подтолкнул к нему Бриджид и скрылся за дверями. Когда он вошел в зал, король что-то тихо говорил Йену Мейтленду. Рамзи прислушался. Король спрашивал, действительно ли похищенный ребенок оказался его сыном. Йен коротко кивнул, и король протянул руку:

— Могу ли я позаимствовать у тебя меч?

Иен неохотно позволил монарху завладеть оружием. Иоанн повернулся и, сжимая в одной руке меч, а в другой торбу, направился к столу, за которым сидел Элфорд. Барон попытался встать, но Иоанн приказал оставаться на месте.

— Горьким был для меня этот день, — ледяным тоном заметил он.

— Значит, вы все-таки не нашли сокровища, сэр? — улыбаясь глазами, вопросил Элфорд и, не получив ответа, уверился в своей правоте. — К чему здесь эти горцы? — нагло пробормотал он.

Иоанн взглянул на взволнованных чем-то Хью и Эдвина. Оба исподтишка бросали на короля косые взгляды, очевидно, опасаясь за исход сегодняшних событий. Повелитель посмотрел на шотландцев. Глаза Мейтленда пылали ненавистью, казалось, испепелявшей врага. Лэрд Бьюкенен тоже воззрился на будущую добычу.

— А ты боишься их, Элфорд? — насмешливо поинтересовался Иоанн, кивком указывая на горцев. Элфорду и впрямь было не по себе, но что они посмеют сделать ему в присутствии короля? Стоит кому-то потянуться за мечом, как королевская стража изрубит дерзкого на куски.

— Разумеется, нет… просто уж очень они неотесанные!

— Ты негостеприимен, — укорил Иоанн и принялся медленно обходить стол. — Сегодня старая боль вновь терзает меня, — объяснил он лэрдам. — В этой жизни я любил одну лишь женщину, прекрасную Арианну. Мой друг Элфорд привел ее во дворец, и я влюбился с первого взгляда. Думаю, и она отвечала на мои чувства. Рано или поздно я нашел бы способ жениться на ней.

Он остановился и швырнул торбу на стол.

— Открой ее, — скомандовал он Элфорду. Элфорд молча перевернул суму и высыпал хлам на столешницу. Последней упала шкатулка.

— Вот видишь, я все-таки нашел, — объявил король. — На дне лежит мой кинжал, тот, что я послал Арианне с просьбой отрезать золотистый локон ее волос. Помнишь, Элфорд? — И прежде чем тот успел ответить, добавил: — На кинжале и лежит тот самый локон. Скажи, Элфорд, что находится сверху?

— Не… не знаю, — пролепетал тот.

— Знаешь. Твой клинок.

— Но это не мой! — взвыл Элфорд. Иоанн шагнул к нему.

— Нет? А на рукоятке твой герб.

— Кто-то… украл мой кинжал. Должно быть, отец Джиллиан…

Голос короля ударил его, словно кнутом.

— Ее отца не было в то время при дворе, а вот ты — был. И убил ее!

— Нет… это не я…

Иоанн ударил кулаком по столу.

— Если хочешь жить, скажи правду!

— Если хочу жить…

— Я не убью тебя, если во всем признаешься, — пообещал Иоанн. — Но хочу точно знать, что случилось. Говори, это ты виновен в ее гибели?

— Она хотела предать вас… — бормотал Элфорд. — Не слушала моих… советов… и старалась вбить клин между вами и вашими советниками. Я всего-навсего пытался защитить своего короля. Она обезумела от жажды власти… зная… зная, что может управлять вами… играть…

— Я желаю знать, как это вышло, — снова потребовал король, дрожащим от ярости голосом.

— Я пришел в ее покои, с тем чтобы урезонить упрямицу, а она смеялась мне в глаза, милорд. Клянусь, так оно и было. В это время ваш оруженосец принес шкатулку и поставил на стол. Она была открыта, а внутри лежал кинжал. Оруженосец не заметил меня, а после его ухода Арианна отрезала прядь своих волос и положила вместе с кинжалом в шкатулку…

— И ты продолжал уговаривать ее? — допытывался Иоанн.

— Верно, но она слушать ничего не желала. Заявила, что никому не позволит встать у нее на пути. Набросилась на меня с кулаками, и я принужден был защищаться.

— И перерезал ей горло.

— Случайно! Это вышло случайно! Признаюсь, я запаниковал. Ваш оруженосец как раз вернулся и принялся колотить в дверь, и я, сам того не сознавая, швырнул свой кинжал в шкатулку и закрыл крышку. Я собирался сказать вам… да-да, собирался! — визжал Элфорд.

— И легко ускользнул из комнаты, потому что у тебя был ключ, верно? Запер дверь, а шкатулку захватил с собой. Так и было, Элфорд?

— Да…

— И потом ты так трогательно утешал меня, когда ее тело было обнаружено… как полагается хорошему другу.

— Клянусь, рано или поздно я все сказал бы… но вы были так расстроены и огорчены, что я решил подождать.

— И задумал все свалить на барона Даненшира.

— Каюсь, — всхлипнул Элфорд, пытаясь принять сокрушенный вид. — Отец Джиллиан приехал ко мне по каким-то делам, вошел в зал без приглашения и увидел шкатулку, но притворился, что ничего не заметил. Как только я отвернулся, он украл ее, намереваясь, должно быть, завладеть сокровищем.

— Ты сам этому не веришь, — пробормотал Иоанн. — И точно знал, что он принесет ее мне и обличит тебя. Поэтому и осадил Даненшир и убил его, чтобы заставить замолчать.

— Мне пришлось расправиться с Арканной, — тупо повторил Элфорд. — Она уничтожила бы вас.

— Меня? — завопил король и, задыхаясь от злости, встал позади Элфорда и поднял меч Йена. — Дьявол забери твою грешную душу! — прошипел он, вонзая меч в спину Элфорда. Барон резко выгнулся и медленно упал лицом на стол. Иоанн, красный от бешенства, отступил. В комнате воцарилась мертвая тишина. Король поднял шкатулку и пошел к двери. — Твой сын отомщен, — бросил он Йену Мейтленду и махнул рукой, призывая солдат следовать за собой.

Хью, упав на колени, взмолился:

— Повелитель, Эдвин и я ничего не знали о предательстве Элфорда.

Король, словно не слыша, объявил лэрдам:

— Они ваши.

Дверь за ним закрылась. Йен, Рамзи и Бродик медленно наступали.

Глава 39

Рамзи и Бродика не так-то легко было смутить или запугать, но к тому времени, когда Морган Чепмен высказал им все, что думает о них и кем они являются в его глазах, лэрды явно присмирели и честно признали свою вину. Хотя у обоих чесались языки возразить сварливому старичку, но они не смели, потому что с детства были приучены уважать старших, и Морган совершенно сровнял их с землей.

У него ушла целая вечность, чтобы дойти до сути дела. Он стоял перед ними выпрямившись, со скрещенными на груди руками, и вел себя в точности как строгий отец, который только что узнал об очередном проступке детей. Это было чертовски унизительно, но Рамзи и Бродик молча страдали.