Рамзи украдкой пододвинул священнику очередной кубок. Голова отца Лаггана шла кругом от крепкого вина и наглого мошенничества Бьюкенена. Считая своей святой обязанностью позаботиться о бедной девушке, он снова промокнул лоб и выступил вперед.

— Последний раз спрашиваю: был ли брак осуществлен? — загремел он на весь зал.

Джиллиан не знала, куда деваться от позора.

— Неужели нужно допрашивать меня о столь нескромных вещах перед всеми этими людьми?

— Мне необходимо знать, — громко прошептал священник. — Господи, как здесь жарко!

Язык у бедняги заплетался. Он вытер шею капюшоном и в который раз повторил все тот же вопрос.

— Итак, был ли…

— Нет, — едва слышно пролепетала Джиллиан.

— В таком случае, возможно, я и сумею распутать эту паутину лжи и обмана.

— Попробуй только! — пригрозил Бродик.

Священник прищурился, пытаясь получше разглядеть гиганта, но тот отчего-то расплывался перед глазами.

— Боже милосердный, — прошептал он, — да их двое! — Тряхнув головой в безуспешной попытке ее прояснить, он грозно объявил: — Ты ввел в заблуждение эту милую девушку.

Бродик даже не потрудился отрицать обвинение и просто пожал плечами. Отец Лагган обратился к Джиллиан, чтобы, как подобает пастырю, осушить слезы несчастной в черную минуту ее жизни.

— Ты должна держаться как можно дальше от него, девушка, пока я не соображу, как все исправить. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Не позволяй ему и пальцем коснуться тебя, если хочешь расторгнуть этот брак. Как бы получше объяснить? — задумался он, погладив ее по руке. — Как только он и ты… словом… ты понимаешь, не так ли? Иначе я ничего не смогу предпринять. Ясно?

— Да, святой отец, яснее некуда.

— Вот и хорошо, милая. Теперь иди спать. Утро вечера мудренее. Завтра мы посоветуемся и решим, как поступить. Я никогда еще не слышал ни о чем подобном и просто потрясен, хотя чему тут удивляться, если имеешь дело с Бьюкенена-ми. А их лэрд — просто наказание Господне. Все они язычники. Подумать только, отвести глаза, и кому? Духовному пастырю! Ничего, посмотрим, что будет, когда отцы церкви обо всем узнают! Уверен, что они найдут способ освободить тебя от этого человека! Я лично напишу жалобу папе с просьбой отлучить от церкви весь этот безбожный клан!

— О, святой отче, пожалуйста, не надо! Я не хочу, чтобы Бьюкенены из-за меня поссорились с церковью!

Бродик, явно забавляясь возмущенными речами священника, наклонился к Рамзи и негромко спросил:

— Где это?

Друг, с полуслова поняв, что он имеет в виду, шепотом дал необходимые разъяснения. Джиллиан тем временем угрожающе наступала на Дилана и, тыча его пальцем в грудь, вопрошала:

— Как ты мог не сказать мне?

— Но вы не спрашивали, леди Бьюкенен.

— И не смей называть меня леди Бьюкенен! — взорвалась она, путаясь от негодования в словах.

— Разве вы не хотите принадлежать нашему клану, миледи? — удивился Роберт.

— Не желаю я вообще никому принадлежать!

— Почему же в таком случае вы вышли замуж за нашего лэрда? — вторил Лайам.

— Я не знала, что выхожу замуж!

— Зато мы знали! — жизнерадостно провозгласил Эрон.

— Мы просим вас остаться, миледи, — встрял Стивен. — Вы любите нашего лэрда. Мы слышали это из ваших уст!

— Вот именно, — поддакнул Роберт. — И вы теперь одна из нас, миледи.

Возможно, потому, что они дружно надвигались на нее и выглядели при этом такими обиженными и встревоженными, Джиллиан немного успокоилась. В конце концов она действительно любила Бродика и хотела быть с ним, отныне и вовеки. Господи Боже, они кого хочешь с ума сведут!

Отец Лагган грузно плюхнулся на скамью и оперся ладонями о колени.

— Тебе, пожалуй, лучше закрыться на засов, перед тем как ляжешь, — предложил он. — Надеюсь, ты все хорошо усвоила? И подходить к нему не смей!

— Джиллиан!

— Ну что тебе, Бродик?

— Мне нужно срочно поговорить с тобой. Сейчас.

И, не дав ей времени опомниться, схватил и повлек за собой к выходу.

Едва дверь за ними закрылась, в зале раздались радостные крики. Бриджид недоуменно пожала плечами. Что тут такого веселого? Отец Лагган, напрасно пытаясь подняться, сокрушенно покачал головой.

— Она, наверное, помешалась или не слышала, о чем я тут распинался. О Господи милостивый!

Рамзи поспешно предложил тост за молодых. Бриджид вытаращила глаза. И этот рехнулся? Не видит, что здесь творится?

— Лэрд, по-моему, нам следует подождать, пока Джиллиан и Бродик вернутся. И какой тут тост? Ведь отец Лагган пообещал завтра же… Почему вы смеетесь?

— Ах, Бриджид, я совсем забыл, как ты молода и наивна, — вздохнул Рамзи.

— Вовсе нет!

— Ну конечно, и при этом свято веришь, что Джиллиан вернется?

— И что тут такого?

— Да то, что они исчезли на всю ночь.

Священник продолжал трясти головой и бормотать слова молитвы.

— Попалась птичка в когти ястреба, — грустно заключил он.

Глава 24

Едва они оказались во дворе, как Бродик подхватил ее на руки и унес в темноту. Джиллиан обняла его за шею, спокойно ожидая, пока он объяснит, куда несет ее. В душе она уже примирилась с неизбежным. Она любила этого человека, любила всем сердцем, а остальное значения не имело.

Девушка провела пальцем по его щеке и прошептала:

— Бродик…

— И не смей со мной спорить! — безапелляционно изрек он. — Сегодня и все последующие ночи до конца жизни ты проводишь со мной, и только со мной. Ясно?

К его удивлению, она не вскрикнула, не стала протестовать, не набросилась на него. Несколько минут прошло в молчании. Наконец девушка заговорила.

— Ответь мне всего на один вопрос.

— Какой еще вопрос? — настороженно пробурчал Бродик.

— Что я скажу нашим детям?

Бродик от неожиданности споткнулся и замер.

— Что?!

— Что слышал. Что я скажу нашим детям? Я решительно отказываюсь признаться, что венчалась с их отцом, не слезая с коня. Может, и рожать мне прикажешь прямо в седле?

Взгляд Бродика был полон такой непривычной нежности, что у нее захватило дух.

— По-моему, нам сначала нужно сосредоточиться на том, как сотворить моего сына, прежде чем волноваться по таким пустякам.

— Это невозможно, — призналась она, целуя его в шею.

— Почему?

— В твоем присутствии я не могу сосредоточиться. У меня мысли разбегаются. Конечно, я сделаю все, что от меня зависит, но…

— Это все, о чем дано мечтать мужчине, — рассмеялся Бродик.

— И впредь не воображай, что тебе всегда удастся взять верх.

— Вот тут ты ошибаешься.

— В браке следует уступать друг другу.

— Ни за что.

Джиллиан чувствительно прикусила мочку его уха.

— И ничего не изменилось, так и знай. Я вернусь в Англию, чтобы докончить начатое.

— Все изменилось, милая…

Следуя указаниям Рамзи, Бродик свернул с тропинки и начал спускаться вниз. Домик из серого камня, окруженный высокими соснами, стоял у самого подножия, в стороне от других домов. Бродик распахнул дверь, перенес невесту через порог и, прислонившись к стене, облегченно вздохнул.

Внутри было тепло и уютно и пахло свежесрубленным деревом. В очаге трещали дрова, оранжевые отблески плясали на потолке. Бродик поставил Джиллиан на ноги и принялся зажигать свечи. Джиллиан нерешительно переминалась у входа, нервно поглядывая на покрытую пледом кровать. Комната казалась достаточно просторной, пока Бродик не начал двигаться и не занял при этом почти все свободное пространство. Остальное занимала кровать.

Джиллиан заметила свою торбу на полу рядом с маленьким столиком, в самом углу. Она решилась было вытащить ночную сорочку, но как же переодеваться в присутствии Бродика, когда здесь даже ширмы нет?! Нет, ни за что!

Стены, казалось, смыкались над ней, потолок становился все ниже. Девушка отступала, пока не прижалась к двери, завела руку за спину и нащупала засов, но тут же приказала себе успокоиться. Грудь ее часто вздымалась, но, как ни странно, она все сильнее задыхалась, словно в комнате совсем не осталось воздуха, а на горле лежала чья-то тяжелая рука.

Бродику достаточно было одного взгляда, чтобы убедиться: Джиллиан обезумела от паники. И конечно, всему виной он — не дал ей времени подумать, ничего не объяснил.

Он подошел к Джиллиан, приподнял ее подбородок и осторожно оторвал руку от засова. Девушка, казалось, вот-вот лишится чувств.

— Немного не по себе, сердце мое? — весело осведомился он.

Девушка раздраженно поморщилась.

— Я дышать не могу! — выдавила она. — Мог бы и посочувствовать!

Но Бродик рассмеялся ей в лицо. Пораженная таким бесчувствием, Джиллиан забыла о страхе.

— Вижу, тебя это забавляет, Бродик?

— Да, но ты ведь все равно меня любишь, верно?.

Его ладони легли на ее талию. Притянув Джиллиан к себе, он ошеломил ее властным поцелуем. Сначала Джиллиан была неподатливой, скованной, но Бродик не торопился и, вдоволь насладившись вкусом ее губ, почувствовал, как она немного расслабилась.

Он жаждал выразить все, что накопилось в его душе, осыпать похвалами и нежными словами, объяснить, что она значит для него, но не знал, что сказать, ибо всю свою жизнь провел в схватках, сражениях и поединках и не ведал любви. Настоящий свирепый воин, язычник и дикарь, как верно выразился отец Лагган, он впервые в жизни жалел, что, подобно Рамзи, не умеет нести всякую поэтическую чепуху.

Но он многим жертвовал ради этой женщины. До сих пор он не заботился о том, что испытывают в такие моменты его случайные любовницы, но теперь опасался спешить, ибо она была невинной и, как все девственницы, страшилась неведомого.