Внезапно сердце Наоми подскочило. Пересекая террасу с видом на берег Атлантического океана, в ее сторону направлялся Андреас. Возгласы стали еще громче.

– Наоми, Ханна, – он отметил их присутствие, опустил взгляд на Дору, которая оставила новых друзей, чтобы быстренько подползти к нему. Он позволил ей, добравшись до него, схватиться за штанину, потянуться и встать на ножки, а когда малышка посмотрела на него с самым милейшим выражением на личике, не смог устоять и взял ее на руки.

Собравшиеся зашумели, кто-то, смеясь, объявил, что скоро конец света, другие начали жаловаться, что с их детьми Андреас так себя не ведет. Он невозмутимо смотрел на всех, пока Дора прижималась к нему.

– Я не по своей воле поднял на руки Доротею. Она испытывает на мне свои чары. Заметили, как она посмотрела и улыбнулась? Можете спросить Наоми. Этому ребенку мастерски удается получать все, что хочет, видимо, ей просто хотелось осмотреться по сторонам с высоты.

Все рассмеялись, подтрунивая над ним за то, что он оказался падким на детское очарование. Наоми знала, что это неправда. Если бы Дора капризничала, Андреас не взял бы ее на руки. Он вообще никогда первым не делал шаг навстречу. Дора заворочалась, ей хотелось поиграть с другими детьми. Гости стали сбиваться в небольшие группы. Казалось, все специально пытались оставить Наоми с Андреасом наедине. Андреас собрался на террасу. Наоми последовала за ним, ей не терпелось поскандалить.

Он оперся о перила балюстрады, обратив взгляд вдаль, легкий ветерок лохматил ему волосы. Убедившись, что их никто не может подслушать, Наоми тоже всмотрелась в даль.

– Что ты здесь делаешь?

– В эту секунду смотрю на океан.

Наоми повернулась и заметила, что он смотрит на нее озорным насмешливым взглядом, явно ожидая, что она разделит его настроение. Она не находила в ситуации ничего забавного, не понимая, куда он пропал на десять дней.

– Как насчет правдивого ответа?

– А какая же твоя теория? Ты должна была уже что-то придумать.

– Есть у меня одна идея. Ты решил поиздеваться надо мной.

– Зачем?

Его взгляд неожиданно стал серьезным, в глазах явно читалось некоторое непонимание и раздражение. Наоми усомнилась в своей правоте. Неужели опять что-то себе напридумывала, а он, может, просто решил повидаться с семьей и это не имеет отношения к ней? Самое неприятное, что это вполне логичное объяснение. Чтобы замышлять козни, сначала надо было вообще о ней подумать, а он, кажется, уже оставил ее в прошлом.

Наоми развернулась и направилась в дом в поисках Ханны и Доры. Уехать отсюда! Господи, да зачем она сюда приехала? Теперь любая встреча с его семьей и с ним – очередная боль, удар в сердце. Он и так уже сломал ее.

Она напряглась, ощущая приближение Андреаса, и ускорила шаг, стараясь как можно быстрее добраться до гостей, подошла к Каллиопе, та радостно улыбнулась, останавливая Наоми.

– Уже вернулась? Неужели на улице стало прохладно? Или же причина в другом?

– Какая креативность! И только для того чтобы выставить меня холодным, Кали? – пробормотал Андреас.

– Не холодным, дорогой братец, а невнимательным и равнодушным. Иногда это просто бесит.

– И снова ложь, ведь я не твой «дорогой» братец. Нам хорошо известно, что в списке дорогих тебе людей я занимаю последнее место.

Каллиопа рассмеялась, но не стала ему перечить. Она очень его любила.

– Это потому, что мы тебя почти не видим. Если будем чаще встречаться, ты очень скоро станешь одним из первых в этом списке.

– Хм. И это все? Тогда я могу это устроить.

– Правда? – И Каллиопа бросилась ему на шею. – Ох, пожалуйста, Андреас.

Он посмотрел на нее в замешательстве, словно от удара молнии. Наверняка Каллиопа обнимала его впервые. Наоми надеялась, что он не оттолкнет ее своим равнодушием. Медленно, словно обращаясь с бомбой, которая может в любую секунду взорваться, Андреас обнял сестру. Каллиопа подпрыгнула и поцеловала его в щеку. Вероятно решив, что на сегодня сантиментов достаточно, Андреас высвободился из ее объятий, Каллиопа поняла, что на большее рассчитывать не стоит, тяжело вздохнула и отступила.

– Неужели я заполучила обещание, что теперь мы будем видеться чаще? И ты пришел на мою свадьбу. Я уже говорила, как много это для меня значит?

– Только тридцать четыре раза.

– Ох. А я думала, тридцать пять.

– И четыре раза мне позвонила.

– Ты считаешь, сколько раз тебе позвонили?

– Только когда звонишь ты и Аристидес с какими-нибудь будоражащими новостями. Твоих звонков, маленькая Кали, я боюсь еще больше.

Каллиопа засмеялась, повернувшись к Наоми.

– Ты считаешь меня маленькой? И что же такого ужасного в моих звонках? Я просто рассказываю, где и как живут наши родственники, чтобы ты смог к кому-нибудь из нас заглянуть в гости.

– Пугают твои попытки меня изменить.

Каллиопа заговорщически посмотрела на Наоми:

– Думаю, теперь я могу не так стараться, да?

Наоми сможет его изменить? Если бы только Каллиопа знала правду. Наоми хотела поскорее уйти, не видеть сцену семейного воссоединения. И больше никогда и близко не подходить ни к кому из семьи Сарантос. Андреас внимательно смотрел на нее, будто ожидая ответной реакции на слова сестры, но, заметив, как Каллиопа поморщилась и погладила свой слегка выпирающий живот, снова обратил внимание на нее.

– С тобой все в порядке?

– Ох, кажется, начались ежедневные акробатические тренировки Татьяны.

– Вы уже дали имя ребенку?

– Мы выбрали имя Татьяна-Анастасия в честь мамы Максима и его погибшей сестры еще до того, как узнали пол ребенка. Все сложилось удачно, когда мы узнали, что это девочка.

Что-то похожее на восхищение промелькнуло во взгляде Андреаса.

– На свадьбе ты выглядела прекрасно, а теперь просто сияешь изнутри. Знаю, это клише, но по-другому не скажешь. Семейная жизнь идет тебе на пользу.

– Максим хорошо обо мне заботится. Он просто восхитительный. И после всех испытаний мы стали только ближе.

– Просто восхитительный? Максим, должно быть, супермен.

Лучезарная улыбка Каллиопы чуть не ослепила Наоми.

– Так и есть.

– Приятно знать, что теперь я в родстве с супергероем. Он может быть полезен.

Каллиопа ткнула его пальцем в бок, рассмеялась и посмотрела на мужа, наблюдавшего за ней с обожанием. В случае Каллиопы и Максима их словно объединяло нечто большее. По словам Селены, им пришлось пройти через настоящий ад, и они стали единым целым. Максим с обожанием смотрел на Каллиопу, Наоми почувствовала дискомфорт. Так сильно любить, кажется, невозможно.

– Прости, но Максим мой в этой и последующих жизнях. У тебя будут свои испытания на пути к той единственной, к которой тянется твоя душа.

Наоми не смела посмотреть на нее, но, повернув голову, встретилась взглядом с Андреасом. Он медленно отвел глаза и повернулся к сестре:

– Разве для этого у меня не должна быть душа?

– Ох, она у тебя есть, просто спрятана где-то глубоко, погребена под горой пыли. Нужно ее раскопать.

– Хорошо, только давай ты оставишь это дело мне, не станешь в дальнейшем ко мне приставать.

Каллиопа обратилась к Наоми. Пришлось участвовать в беседе, пока не подошла Ханна с новостью, что отведет Дору к бассейну. Наоми считала секунды до того, как сможет наконец уехать, старалась поддерживать разговор со всеми, кто выказывал к ней интерес. Казалось, окружающие уже считали ее частью семьи. И от этого становилось еще тяжелее.

Но ей было интересно наблюдать за родственниками. Отец Наоми умер, когда ей было пять лет, а Надин исполнился годик. Мать воспитывала их одна, других родственников не было. Ханна всегда была частью небольшой семьи, потому Наоми не знала, каково иметь столько родных людей. Интереснее всего было наблюдать за общением с Андреасом и следить за ним. Складывалось впечатление, будто он очень тепло относится к родственникам, особенно к Аристидесу и Каллиопе.

Через какое-то время Наоми снова оказалась в компании с Каллиопой. На этот раз та рассказывала о жизни на Крите, в основном о родителях с их больными отношениями.

Их отец умел очаровывать и пользовался этим, появляясь и исчезая из жизни матери. Всякий раз, уходя, оставлял ее беременной, забирая все, что у нее было. И окончательно бросил семью, когда Каллиопа еще даже не родилась. Мать, сокрушенная горем, не хотела больше жить.

Наоми посмотрела на Андреаса другими глазами. Возможно, он унаследовал равнодушие от своего отца? Остальным близким родственникам, казалось, не перепали вредные гены. А погибший брат Леонидас и вовсе, по словам Каллиопы, был самым радостным и любящим человеком на земле. Скорее всего, Андреасу не повезло родиться похожим на отца.

Может быть, она увидела то, что хотела видеть, надеялась найти в нем что-то, достойное спасения?

Как бы там ни было, его отношения с семьей не имеют значения для нее. Она явно его больше не привлекает. Хотя осознание этого ранило сердце, зато, по крайней мере, Дора теперь в безопасности.

В конце вечеринки Наоми всех расцеловала и раздавала обещания о скорой встрече. Правда, не собиралась выполнять. Андреас в стороне наблюдал за тем, как она общается с его семьей. Просто наблюдал.

Ханна несла уснувшую Дору. Наоми подозревала, что та желает, чтобы между ними с Андреасом что-то завязалось, поскольку собиралась, уложив малышку, уехать ночевать к своей дочери.

Пожелав всем доброй ночи, Наоми поспешила к машине, желая, чтобы все это уже закончилось сию минуту. Уже на выходе она заметила, что Андреас увязался за ней.

– Ты хорошо провела сегодня время?

Чувствуя, что вот-вот заплачет, она смогла только кивнуть, не смея поднять на него глаза.

– Доротея и Ханна, кажется, довольны. – Господи, теперь ей известно, как чувствует себя мышка в бесстрастных лапах кота. – Все были счастливы увидеть вас.

Наоми хотелось закричать: «Все, кроме тебя. Что тебе нужно? Точно не я».