«Как там Лия? Как там Маркус?» — думала Лейя, лежа в своем гостиничном номере. Дети были взрослыми, жили своей жизнью, но она скучала без них. Здесь, в безликой равнодушной комнате, отрадой был только Ралф, но и он куда-то запропастился. Лейя ждала от него хотя бы телефонного звонка. И телефон зазвонил. Она живо подняла трубку и нежно проворковала: «Алло». Женский голос попросил Ралфа.

— Ах, его нет? Передайте ему, что звонила Сузана.

Ностальгической тоски Лейи как не бывало. Она расхаживала по номеру, яростно осыпая проклятиями негодяя Ралфа. Наглость! Какая наглость! Звонить мне! Сюда! За кого они все меня принимают?! Ну, пусть только Ралф появится.

Но Ралф и не думал появляться. Он ласково похлопал по голой спине Сузану, только что положившей трубку. Глаза его весело смеялись. Ралф находил проделанную шутку очень забавной. Но как ни странно, Сузана не разделяла его веселости.

— Если ты когда-нибудь проделаешь такое со мной, — мрачно сказала она, — убью! Я не твоя размазня Лейя.

Ралф протянул ее к себе. У него почти всегда были две женщины одновременно. Одна была влюблена в него без памяти, в другую не без памяти, но был влюблен он. Сузана явно не любила его, и поэтому его к ней тянуло. Она была богата, избалованна и не любила отказывать себе в удовольствиях. Но она дорожила и своим мужем, который обеспечивал ей эту полную удовольствий жизнь. Ралф прекрасно понимал, какое место ему отведено в жизни Сузаны, и его поначалу изумила ее такая странная реакция. Но тут же он сообразил, что дело было вовсе не в привязанности к нему, а в самолюбии, которое пострадало. Его взяли в качестве инструмента, и он должен служить. Ранить ни при каких обстоятельствах он не имел права, и его об этом резко и однозначно предупредили. Ралфа неприятно покоробило предупреждение, хотя при других обстоятельствах оно бы ему польстило. Он привык, что женщины — инструменты в его руках, и в Сузане он предпочел бы иметь веселую и бесшабашную компаньонку по всевозможным развлечениям, а не мрачную, ревниво следящую за каждым его шагом хозяйку. Но он не стал сосредоточиваться на неприятных эмоциях. Зачем? Когда можно сейчас порадовать друг друга! Он, нежно поглаживая округлое плечо Сузаны, стал целовать ее шею. Нет, Ралф не находил удовольствия в сценах ревности, тем более что он не сомневался, что теперь, после звонка Сузаны, такая сцена была ему обеспечена. Хотя сделал это только из предосторожности — Лейя не должна была думать, что он с Сузаной.

И Ралф не ошибся. Когда он вернулся в отель, Лейя осыпала его упреками. Она не спала всю ночь! Она даже не ужинала! Чем она заслужила такое отношение?! Она, которая оставила ради него дом, мужа, детей?!

— Я тебя об этом не просил, — холодно отозвался Ралф.

После того как он понял, что ему не придется пользоваться деньгами Мясного Короля, Лейя не казалась ему такой уж привлекательной. Он был не прочь избавиться от нее, но хотел, чтобы она ушла от него сама, потому и вел себя так вызывающе. Лейя пусть подсознательно, но не могла догадываться, чего добивается от нее Ралф, однако не находила в себе сил на решающий шаг и только плакала, вызывая в любовнике еще большее раздражение.

Между тем обидные звонки продолжались а Ралф все чаще и чаще отсутствовал. Лейя всерьез страдала. Однажды женский голос посоветовал ей отправится на квартиру Ралфа и застать его с поличным. Лейя тут же помчалась туда, но, к счастью, никого не застала. Вернувшись к себе, она долго плакала, увидев вдруг всю унизительность своего положения: как она опустилась, если не замечает этого и готова мчаться сломя голову по первому оскорбительному звонку! Она стала игрушкой в чужих недобрых руках!

Наплакавшись, она решительно подошла к телефону, подняла трубку и набрала номер. Подошла Лия.

— Я хотела бы вернуться к вам, — сказала Лейя. — Что ты скажешь на это, дочка?


Лия считала, что они с Маркусом должны помирить родителей. Хотя в родительской ссоре, в том, что они разъехались, для нее лично были свои положительные стороны. С тех пор как она влюбилась в Аспарасиу и стала для дуэта Светлячок-Кулик менеджером, у нее появилось много забот. Но все они были ей в радость. Чего она только не делала! Продала драгоценности и устроила для своих подопечных несколько концертов. Организовала рекламу. Назначила очень высокие цены на билеты и дала об этом анонсы в газетах, и все для того, чтобы привлечь внимание к молодым исполнителям.

Концерты прошли с успехом, певцов заметили и даже предложили записать свой первый диск. Окрыленная успехом, Лия стала пробивать их выступление на радио. Она не сомневалась, что ее избранник станет звездой эстрады с мировой известностью. Но она совсем не хотела, чтобы отцу стали известны ее близкие отношения со Светлячком. Потому ей и была на руку ссора родителей. А когда в жизни Бруну появилась Луана, Лия и вовсе вздохнула с облегчением. В чем ее мог упрекнуть теперь отец? Но мать ей было очень жалко, ведь она связалась с откровенным негодяем. Так что ей все же очень хотелось, чтобы родители помирились. А когда Лия услышала полный отчаяния материнский голос, она тут же собралась в Сан-Паулу. У матери явно были неприятности, и кто ее мог утешить, как не родная дочь?

— Вернусь — расскажу, — бросила Лия на ходу Аспарасиу и села в машину.


Отзывчивость дочери растрогала Лейю до слез. Она успела отвыкнуть от тепла, от сердечности! Как опрометчиво она поступила, когда очертя голову бросилась за Ралфом!.. Говоря с Лией, она выдавала желаемое за действительное:

— Понимаешь, доченька, я рассталась с Ралфом. Люди, бывает, устают друг от друга.

Лия испытующе посмотрела на мать, и та выдержала ее взгляд.

— И после этого я подумала, что у меня больше нет причины жить в разлуке с вами, — продолжала Лейя. — Мне бы так хотелось жить дома — с тобой, с Маркусом. Как тебе кажется, у отца с той девушкой что-то серьезное? Он не даст мне еще один, последний шанс?

Глава 11

В чудесном имении Арагвайя Луана чувствовала себя счастливой. С каждым днем она любила Бруну еще больше. Этот грозный, и, возможно, жестокий для других человек поражал и пленял ее своей силой. Эту силу она ощущала во всем: и в поступках, и в чувствах. И убедилась, что Бруну способен любить глубоко, искренне, от всего сердца. Луана знала, что его любовь принадлежит ей безраздельно! Ей одной. Хозяин над всеми, Бруну становился с ней робким, опасливым, боясь нечаянно совершить какую-нибудь неловкость, причинить ей боль. Он относился к ней так бережно, так нежно, что она сама себе казалась цветком, который расцветает и набирается сил под щедрыми лучами солнца. Она мечтала о ребенке от Бруну, и единственной ее болью было то, что он больше не хотел детей. Бруну был недоволен своими взрослыми детьми, они доставали ему слишком много огорчений. Он считал, что дети — это пустая трата сердечных да и всех прочих сил, и не хотел больше тратиться впустую…

Ласково, но не без затаенной печали смотрела Луана на Лилиану — ждет ребенка! Счастливица!

А Донана взяла Лилиану под свое особое покровительство. В любом доме, стоит в нем только появиться беременной, все женщины сплачиваются вокруг нее, чувствуя свою причастность к великому таинству, что свершается день за днем у них на глазах. Им радостно всячески способствовать и помогать ему. Невольно и разговоры у них ведутся о родах да об ощущениях, которые испытывают беременные.

— Моя свекровь рожала, присев на корточки на берегу реки, и вон видите, каков вышел Зе ду Арагвайя! — рассказывала Донана.

«И я бы хотела так рожать, — мечтала про себя Луана, — чтобы и у меня сынок был таким же здоровым и крепким и прожил до преклонных лет, не старясь и не теряя силы».

— Нет уж, я предпочитаю обыкновенный родильный дом, — поморщившись, сказала Лилиана. Ей, казалось, претили все эти разговоры и вызывали даже что-то вроде брезгливости. И чувствуя это, Луана с удивлением поглядывала на нее.

— Как я тебе завидую, — как-то сказала Лилиана Луане, и Луана опять с удивлением посмотрела на нее.

— Чем же? — спросила она.

— Ты любишь, ты любима, — с горечью объяснила Лилиана.

— Не горюй. Вот появится у тебя малыш, и море любви окружит тебя. В нем потонет твоя горечь, оно растопит сердце Маркуса. Слушайся пока его, — кивком указала она на живот Лилианы. — Люби его, и все будет хорошо.

— Да я и не беременна вовсе, если хочешь знать, — вдруг выпалила Лилиана. — Я все выдумала, лишь бы быть вместе с Маркусом, но и это не помогло!

До чего же жаль стало Луане глупую девчонку! Как ей пусто, одиноко, бесприютно!

Но Лилиана тут же спохватилась:

— Только смотри, никому не проболтайся! Ладно? — с тревогой сказала она.

— Не бойся. От меня никто ничего не узнает, — пообещала Луана.


На губах Маркуса горел поцелуй Мариеты, который он отважился сорвать. Они должны были увидеться как можно скорее! И Маркус вновь позвонил Мариете и уговорил ее встретиться с ним.

Старик Жеремиас с недоумением посматривал на племянницу — глаза блестят, щеки так и полыхают, и все в город за покупками ездит. Разохотилась, что ли? Но он ей не препятствовал. Напротив.

— Если нравится что, покупай, детка, — повторял он. — Я и счет на твое имя открою. Денег хватит, покупай.

И Мариета отправилась в город. Ей не хотелось обманывать дядюшку, но поделать с собой она ничего не могла. Как ей было устоять перед голубыми глазами Маркуса, перед его такой страстной, такой безоглядной любовью? В ее сердце тоже вспыхивал огонь, как только она думала о нем.

«У Маркуса глаза Джованы, так говорил дядюшка, а Джована полюбила Энрико Медзенга и встречалась с ним на кофейной плантации. И я готова любить этого сумасшедшего Маркуса на земле под пальмами, как когда-то юная Джована», — мечтала Мариета.