— Вот так спич!

— Как выражалась моя матушка, я за словом в карман не лезу. Не очень изящное выражение. Но простим ей, она была не из светских дам. Но, несмотря на это, очень меня любила и дала все, что смогла, — в итоге я получил кое-какое образование. Достаточное даже для того, чтобы быть принятым в великую империю Кредитонов скромным слугой хозяев.

— Послушать вас, получается, что вы не очень этим довольны.

— Вы о жертвах моей матушки?

— Нет, о службе империи.

— Как же, как же… Я всего лишь покорный и благодарный слуга империи.

— Теперь вы взяли тон Урии Гипа[2].

— Боже упаси. Впрочем, вы верно заметили: я не очень-то покорен.

— Это я заметила.

— Вы очень наблюдательны, мисс Брет.

— Если бы это было так!

— Как вам понравился Гибралтар?

Он ловко переменил тему, и, хоть я и испытывала легкое облегчение от этого, все же была немного разочарована. Я заговорила о Гибралтаре. Разговор пробудил воспоминание об обезьяне, похитившей шарф Шантели, и о картине — она под руку с Рексом.

«Всесильная империя, — подумала я. — А те, кто становились ей поперек пути… Что с ними бывало?»

Мы поболтали еще немного, и у меня создалось впечатление, что я приобрела нового друга. Наконец, он проявил заботу о моем здоровье, заметив, что я могу простудиться. Мне в самом деле было пора в каюту осведомиться о состоянии Эдварда, и, поблагодарив его за компанию и бренди, я двинулась обратно, соблюдая предосторожности, так как судно по-прежнему сильно качало.


Дик Каллум оказался прав. Хотя в Неаполе, где наша стоянка была очень короткой, было холодно, только мы оттуда отплыли, навстречу надвигалось тепло. Я часто замечала, как Дик Каллум то и дело поглядывал на меня. Я догадалась, что он занимает важную должность на судне, руководя большой частью команды, тогда как капитан был непосредственно занят судовождением и, соответственно, редко бывал на виду. Я сочла это хорошим знаком. Мои опасения, что мы будем постоянно сталкиваться, как водится, когда живешь под одной крышей, определенно не оправдывались.

— Капитан редко спускается со своих высот, — сказал мне Дик Каллум.

Шантель часто заходила в мою каюту, или я к ней. Однажды я обмолвилась, что видела, как она лишилась шарфа, но она не выказала ни малейшего смущения.

— В самую последнюю минуту, — объяснила она, — Рекс Кредитон пригласил меня составить ему компанию, и я согласилась. Ты, я вижу, шокирована. По-твоему, я не должна была идти без компаньонки? Анна, дорогуша, здесь тебе не Англия. За границей мы можем себе позволить некоторые вольности. Кстати, бедняге доктору Грегори навязалась в компанию мисс Рандл. Этого нам было не вынести. Ничего другого не оставалось, кроме как сбежать. Вот и решили потеряться. Бедный доктор вернулся выбившись из сил и выглядел так, словно готов на убийство.

— Не очень-то любезно с вашей стороны, — попеняла я ей.

— Не очень, но зато разумно.

— Разве? — вставила я, надеясь вызвать ее на откровенность, но этого не случилось. Она воспользовалась своим излюбленным приемом: сама пошла в наступление.

— Похоже, у тебя неплохо идут дела с мистером Каллумом.

— Да, он очень внимателен.

— Я заметила.

— Естественно. Ведь мы все на виду, — парировала я.

Она рассмеялась.

— А тебе здесь нравится, Анна. Не то что в Доме Королевы, а? Только вообрази, что бы ты теперь там делала. Гадала бы обо мне и о том, что здесь происходит?

— Признаюсь, мне здесь очень интересно. Но…

— О, перестань, Анна. Уж не собираешься ли напророчить что-нибудь мрачное? Надо тебе быть повеселее. Никогда не знаешь, что нас ждет за углом. Недаром же говорят: нет худа без добра. Не говорили бы, если бы это было не так.

— Еще говорят: беда не ходит в одиночку.

— Тебе, я вижу, хочется быть хмурой. А я намерена наслаждаться жизнью.

— Шантель, что будет, когда мы прибудем в Сидней?

— Сама хотела бы знать. Я слыхала, там фантастически красиво. Надо будет попроситься на мостик, когда будем входить в бухту, чтобы получше все рассмотреть.

— Там сойдут многие пассажиры, включая твоего Рекса Кредитона.

— Зато твой капитан останется.

— Мой капитан?

— Мой Рекс Кредитон?

— Ах, Шантель, временами мне становится не по себе.

— Бедняжка Анна! Надо мне научить тебя радоваться Жизни. Знаешь, у нас будет бал-маскарад. Так принято. Мы должны придумать костюмы.

— На этот раз ты не сможешь нарядиться леди-ключницей.

— Я же не в Замке. На кораблях ключниц не водилось. Наверное, оденусь танцовщицей. Распущу волосы — или лучше надену чадру? Вот было бы забавно и весьма кстати: нужно будет придать балу восточный колорит.

Она всегда возбуждалась, когда речь заходила о нарядах. Мне нравилась эта ее ребячливость. Я все больше в нее влюблялась, но одновременно все больше переживала по поводу ее отношений с Рексом. Я загадывала, что будет после того, как он сойдет в Сиднее, а мы поплывем дальше. Она будет мучиться от сознания, что в тот самый момент, когда мы пересекаем Тихий океан, Рекса окружают почетом, всячески обхаживают и улещивают, а сам он оказывает знаки внимания Хелене Деринхем и добивается счастливого оборота событий, на котором настаивала леди Кредитон и на который рассчитывает сэр Генри: соединение капиталов двух компаний.

Я очень боялась за нее.


Проснувшись однажды утром, мы узнали, что находимся у ворот Востока. Палубы были залиты солнцем, отовсюду неслись шум и суета. Не успели мы с Эдвардом как следует одеться и позавтракать в моей каюте, как миссис Блейки привела Джонни. Следом явилась Шантель. На ней были простое белое платье и кофта. Она выглядела прелестно, с выбивавшимися из-под белой шляпки волосами. Сколько бы ей ни шел наряд, меня всегда настораживало, когда она снимала сестринскую униформу.

— Бедные, — заговорила она, обращаясь к нам, — вам придется водить детей. Как я рада, что в порту у меня появляется хороший повод взять несколько часов передышки.

— Надо полагать, сам капитан присмотрит за женой, — заметила миссис Блейки.

— Да, увозит с собой с визитами, кажется, к агентам компании. Если будет вполне здорова.

— Похоже, она немного поправилась.

— Это от солнца: сухое тепло идет ей на пользу. Мы собираемся в город на экскурсию.

— Мы? — переспросила я.

— Небольшая партия. — Она напускала туману. «И Рекс?» — загадала я. Между тем она поспешно прибавила: — Надо бы и вам найти какой-нибудь выход. Вовсе не обязательно ходить за мальчиками вдвоем. Вы могли бы делать это по очереди. То есть один раз ты, Анна, присматривала бы за обоими, а миссис Блейки отдыхала, а в другой — наоборот.

Миссис Блейки сочла мысль превосходной, я тоже согласилась.

— Надо подумать.

— Анна самая сознательная женщина на свете, — засмеялась Шантель.

Судно стояло якорем на некотором удалении от порта, и, когда мы вывели наших мальчиков на палубу, они были захвачены зрелищем: маленькие арабы, ростом с них самих, шустро плавали вокруг судна, выпрашивая монеты. Когда в морс летели монеты, они ныряли следом на самое дно бухты. Вода была настолько прозрачной, что ясно проглядывались и монетки, и устремлявшиеся за ними смуглые тельца.

Эдвард и Джонни визжали от удовольствия, тоже хотели бросать в воду пенни. Мы с трудом сдерживали их, чтобы не кинулись сами. Всеобщее возбуждение охватило и меня.

Проходившая мимо мисс Рандл тоже примкнула к нам.

— Попрошайничество, — осудила она. — Ничего больше.

Она брезгливо сморщила нос. Но нас осеняло теплое солнце, мы были слишком возбуждены, чтобы обращать на это внимание.

Вдруг из-за спины донесся другой голос. Невольно оглянувшись и поймав на себе настороженный взгляд мисс Рандл, я тотчас почувствовала, как к моим щекам прилила краска.

— Доброе утро, капитан, — первой приветствовала его миссис Блейки.

— Доброе утро, — опомнилась и я.

Эдвард вытянулся в струнку, трепеща от распиравшего его ликования: видно было, что встреча с отцом затмила для него даже арабов-ныряльщиков.

— Доброе утро, капитан, — сказала мисс Рандл. — Не часто нам выпадает удовольствие лицезреть вас.

— Как приятно, что вы называете это удовольствием. Но, видите ли, мне вверен корабль, и это отнимает большую часть моего времени и внимания. Позже, когда мы выйдем в море, надеюсь, я тоже смогу доставить себе удовольствие от вашего общества.

Она была явно польщена, даже тихо прыснула.

— Ловлю вас на слове, капитан. Нам не терпится вас видеть.

«Способен обворожить даже ее», — мелькнуло у меня в голове.

— Моему сыну тоже нравится путешествие? — осведомился он.

— Так точно, сэр! — вскричал Эдвард. Все рассмеялись.

— Сэр, вы точно капитан? — спросил Джонни.

— Абсолютно точно, — уверил Редверс. — Обещаю, что не исчезну с клубами дыма. Можете не бояться, когда увидите нынче вечером Гулли-Гулли.

— Гулли-Гулли? — взвизгнул Эдвард.

— Да, фокусника, — ответил капитан. — Сегодня же увидите.

— Кого? Когда? — хором закричали дети.

— Вечером. Надеюсь, вам разрешат присутствовать на представлении. — Он повернулся к нам и улыбнулся. Мое сердце часто забилось, я боялась выдать свои чувства.

— Когда прибудет этот фокусник? — уточнила миссис Блейки.

— В половине девятого. Придется нам не затягивать обед.

— О, пожалуйста, — вскричал Эдвард, — разрешите нам посмотреть Гулли-Гулли! Гулли-Гулли!

— Полагаю, ради такого случая можно сделать исключение. А вы как думаете? — спросила я миссис Блейки.