— Мне не нужны ваши деньги. Я не собираюсь давать показания ни за миллион, ни за два, и за миллиард, чёрт возьми. Я просто хочу жить. И мне есть ради кого. Моя дочка…она ещё даже в школу не ходит. Что с ней будет, если меня не станет?

Мне было тяжело, что-либо говорить. На глаза накатывали слёзы от абсолютной безнадёжности. Я и понимаю Дениса и одновременно злюсь на него. Разве он не знал на что идёт? Почему же теперь, когда у нас у всех появилась надежда на лучшее, он даёт отходную?

— Мой папа сказал, что он готовит документы о покупке дома в Испании. В одном тихом спокойном городке на берегу моря. Ради покупки этого дома, он даже готов продать наш загородный коттедж. Вашей семье будет предоставлена полная защита, как и вам самому. Сейчас возле вашей палаты дежурят три телохранителя, а вокруг больницы постоянно делают обход ещё двое, в бывшем все эти мужчины служили в спецназе. Того что произошло, больше не повторится. И хотя я вас прекрасно понимаю….но и вы меня поймите. Через восемь месяцев я стану мамой. Как думаете, мне будет легко в одиночку воспитывать малыша, да ещё и при этом, зная, что его отец сидит в тюрьме за чужие грехи?

Наверное, я сейчас воспользовалась совершенно запрещённым приемом. Мало того, что попыталась надавить на жалость, так ещё и рассказала то, о чём надо было молчать. Если в суде узнают, что я жду ребёнка от Артура….ничего хорошего из этого не получится.

— Как? Но я думал, что вы и Артур…

— Нет, мы не родственники. Это очень долгая история, я не хочу её рассказывать и вас прошу этого тоже не делать. Просто…я хочу, чтобы вы знали, что вы наша единственная надежда. Без ваших показаний у нас ничего не получится. Артур сядет в тюрьму, и будет отбывать наказание совершенно за чужое преступление.

Денис молчал. Молчал очень долго, я даже начала волноваться, что все мои старания напрасны. Но после долгих раздумий, он всё-таки произнёс:

— Хорошо, я ещё раз всё хорошо обдумаю и возможно пересмотрю своё решение.


Парень действительно пересмотрел своё решение и к счастью, в нашу пользу. Уже через несколько дней адвокат сообщил мне, что Денис снова согласился дать показания. Я тогда по квартире чуть ли не до потолка прыгала, правда радость моя была недолгой. Папа всё-таки узнал о моём визите в больницу. Видимо кто-то из телохранителей меня сдал. И на этот раз родитель больше не стал ограничиваться предупреждениями. Под замок меня, конечно, не посадили, но уже к концу недели я, вместе со всеми своими вещами была перевезена в лечебно-оздоровительный санаторий для беременных, за тысячу километров от благ цивилизации. А ещё большим шоком для меня стало, что всего на две недели раньше меня отец отвёз маму в этот санаторий, мне, кстати, ни словом об этом не обмолвившись. Наверное, он стал замечать, что наши отношения изменились и тем самым хотел, чтобы мы снова сблизились. Но я…пока не была готова к откровенному разговору, который теперь был просто неминуем. И буквально сразу, как только я переступила порог своего номера, в дверь постучали и, не дождавшись разрешения, уже через пару секунд в моей комнате очутилась мама. Когда я увидела её округлившийся животик и взгляд полный безграничной любви и радости, я почувствовала болезненный укол совести. Я ведь даже ни разу не навестила её за всё это время….А ведь она моя мама. Какая разница, что и кто говорит? Она мой самый дорогой человек в жизни и сейчас ей как никогда была нужна моя поддержка. Мы обнялись. Крепко-крепко, как будто несколько лет друг друга не видели. На глазах мамы выступили слёзы, и совесть всё мучительней и мучительней стала меня терзать. Я не должна была себя так вести. Не должна была забывать о ней….о своей маме. Сама эта фраза звучит ужасающе. Как можно забыть о той, что дала тебе жизнь? А ведь у меня это почти получилось…под грузом всех этим проблем, я даже ни разу не вспомнила о ней.

— Дочка, я… совершенно не знаю, что сказать. Никак не могла подумать, что мы будем лежать с тобой в центре для будущих мам в соседних номерах. Игорь сказал мне…ты и, правда, ждёшь ребёнка от…Артура?

Я видела, что маме очень нелегко дались эти слова. Но ещё более нелегко мне дался ответ на них. Я бы предпочла вообще сейчас не затрагивать эти темы, хотя и понимала, что пока мы всё не выясним, наши отношения не смогут быть такими же тёплыми и доверительными как раньше.

— Да, правда. Но мы обе знаем, что я и Артур не родственники.

В глазах мамы промелькнула острое сожаление. Дрожащими руками она поправила немного растрепавшуюся причёску и тихо ответила:

— Я никогда не думала, что моя ошибка повлечёт за собой такие последствия…

— Благодаря этой ошибке я родилась, — улыбнувшись, мне удалось хоть на немного стереть тоску и сожаление с маминого лица. Столько вопросов мне сейчас хотелось ей задать, а слова будто застряли в горле. Я боялась её задеть, ранить. К тому же мне было страшно, что случайно я могу проболтаться об Артуре. Ведь мама не знает, что он сейчас в СИЗО. И не должна узнать. Ей сейчас совсем нельзя волноваться. Да и мне кстати тоже….Но я бы не смогла спокойно жить в этом пансионате, если бы не прояснила одну ситуацию. — Мам, вчера я встретилась с Анной — женой Руслана, она сказала мне, что ты и он на протяжении долгих лет были любовниками. Это, ведь, неправда, да?

— Анна, — мама устало усмехнулась, присев на краешек кровати, — я встречалась с этой женщиной только один раз. У нас тогда состоялся очень неприятный разговор, из которого я узнала о себе много нового. Почему-то я сейчас даже не удивленна, что эта женщина приходила и к тебе. Я знаю о смерти Руслана…и о том, что он включил тебя в своё завещание…дело ведь в нём? Анна не хочет, чтобы ты вступала в права наследства?

У меня даже рот от удивления приоткрылся. Значит, мама всё это время действительно общалась…

— Да, я поддерживала с ним связь, — пока я ещё не успела впасть в полный шок, мама тут же добавила. — Но только в форме общения, и то вынужденного. Ещё до твоего рождения, я соврала Руслану, сказав, что беременна не от него. Обман раскрылся быстро и Руслан сразу предъявил на тебя свои права. Тогда было очень напряжённое время. Мы с Игорем только-только поженились, постарались забыть обо всём, что произошло, да и ты была очень маленькая….а в детстве у тебя было совсем слабое здоровье, мы с твоим отцом практически не вылазили из больниц. И я посчитала, что в такой ситуации было просто необходимо найти с Русланом компромисс. Нельзя было всё доводить до судебных разбирательств. И вот тогда мы и заключили с ним договор: он может тайно высылать тебе подарки, а я должна хоть вкратце рассказывать о тебе, что происходит в твоей жизни, чем ты увлекаешь и так далее. Взамен на это Руслан пообещал, что всё останется сугубо между нами. Игорь никогда не о чём не узнает. Но были такие моменты, когда Руслан хотел нарушить договор, настаивал на личной встрече с тобой. Я была вынужденна ехать в Германию и отговаривать его от этих безумных мыслей.

Несколько минут я пыталась переварить всю вывалившуюся на меня информацию. С одной стороны я маму понимала….она хотела сохранить брак, сделать как лучше….Но с другой, разве у неё это получилось? Точнее, брак она, конечно, сохранила, но выходит, что всё это время мы жили в обмане. Разве это семья?

— То есть папа…он до сих пор ничего не знает?

— Нет, — мама резко отвела взгляд, положив ладони на округлившийся животик. — Я понимаю, что это неправильно….но зачем ему это знать? Мы с Русланом никогда не были любовниками, я даже помыслить о таком не могла. А теперь…его уже нет. И все, что было осталось в прошлом. Не надо там копаться. Я только хотела спросить…ты собираешься вступать в права наследства? Юля, не делай этого. Зачем? У нас ведь всё есть, мы живём в достатке. Не бери этих денег.

Я не знала, что ответить. Нельзя было рассказывать маме ни о том, что Артур сидит в СИЗО, ни о том, что нашёлся свидетель, который запросил за свои показания миллион рублей.

— Бумаги об отказе уже готовы, — и не соврала и не сказала всей правды. Документы об отказе от наследства действительно уже давно готовы, ждут только моей подписи. Но я пока не решила, стоит ли это делать. — Мам, а я у тебя вот о чём хотела спросить….а куда подевался отец Артура? Говорят, что он…хочет развестись с Оксаной.

Мне довольно легко удалось перевести разговор на другую тему, кроме того меня саму очень интересовал этот вопрос.

— О разводе я ничего не знаю, — хоть голос мамы оставался всё таким же ровным и спокойным, я всё равно уловила промелькнувшую в нём грусть. — Он сейчас, кажется находиться в Испании, решает какие-то там бизнес-вопросы. А, что касается его отношений с Оксаной…даже, несмотря на то, что они наши родственники, это не совсем наше дело, Юль. Мне только известно, что у него действительно есть девушка на стороне, хотя за последние годы у него таких было много.

После этих слов на душе стало ужасно гадко. Хотя теперь многое было понятно. И резко ухудшившиеся отношения Артура с отцом, и практически полное бездействие последнего в проблемах родного сына. Впрочем, нет, соврала. Я всё равно не понимаю, как можно отвернуться от семьи в такое трудное для всех время? В конце концов, помимо Артура у его отца есть ещё двое детей…и жена, любимая как мне раньше казалось.

— Но почему? Я ведь помню как дядя Костя…

— Да, раньше он был совсем другим. Тот Костик-весельчак, которого я знала ещё в студенческие годы и мужчина, в которого он теперь превратился — два совершенно разных человека. Знаешь, двадцать лет назад всё было совсем наоборот. Знала бы ты своего отца в то время, когда мы с ним познакомились. Он был ужасным просто отвратительным типом. Последний бабник, натуральный хам, самовлюблённый эгоист и вообще редкостная свинья. Однажды был случай, когда он просто вытолкал меня из своей квартиры, не пожелав знакомить с родителями.