…Вайшьи — каста земледельцев с утра до ночи в полях. Земля кормилица, но вместе с тем и космос. И общение человека с Землей, с ее вечностью — основа его нравственности…

…Вертолет легко месит винтом горный воздух, преодолевая расстояние, управляемый летчиком по имени Викас, который взлетел бы на седьмое небо, но маршрут есть маршрут, и он, сжимая рычаг твердой рукой в кожаной перчатке, улыбался при воспоминании о том, что там внизу, на земле, его жена Ешода ждет ребенка. Она скоро родит ему, наверное, сына…


Время летело незаметно. Ананд целыми днями пропадал на работе. Забот прибавилось: началось строительство нового корпуса фабрики, а на днях пойдут первые поставки технологического оборудования. И он, так же, как и Викас — его случайный знакомый и прекрасный человек, ждал того времени, когда станет отцом.

Каждый день Деваки навещал врач — полная, средних лет женщина, очень добрая, внимательная, спокойная и вежливая. Она наблюдала за развитием ребенка в организме матери.

Раджа должен был скоро возвратиться из отпуска.

«Все же он послушался моего совета. Поехал, и не один, в штат Керала — край кокосовых пальм», — подумал Ананд и улыбнулся.

Солнце зашло за параллелепипед небоскреба, от которого упала тень, тяжелая, как чугунная плита. В изломах острых и прямых углов небоскребов, в их вертикалях и горизонталях, казалось, блуждало разочарованное лицо Ле Корбюзье. Троица высоких и стройных арековых пальм, словно гордые аборигены, ловили своими кронами искристую зыбь океана и ветер странствий.

Ананд задвинул ящики стола и стал поспешно собираться домой. В его сердце закрадывалось легкое волнение. Приближалось время родов. Надо побольше находиться рядом с женой.

Ананд, нажав на кнопку, вызвал лифт, двери которого легко распахнулись перед ним. Ананд спустился на первый этаж, вышел на улицу, сел в машину и поехал домой. Его мысли были сосредоточены на одном: лишь бы все прошло благополучно, а мальчик или девочка не столь уж и важно!..

На террасе Ананда встретил слуга и сообщил, что в доме все в порядке, а к госпоже пришел врач. Поблагодарив его, он быстро поднялся наверх. На его стук ответил приятный женский голос: — Можно войти!

Деваки сидела на оттоманке, откинувшись на ворох подушек. На ее лице при виде мужа расцвела улыбка, в которой угадывалась легкая тревога.

Он поздоровался и справился у доктора о здоровье матери и ребенка.

— Все очень хорошо, господин Ананд. Никаких отклонений. Развитие подходит к завершению, и на днях, видимо, ребенок войдет в наш суетный и прекрасный мир.

Ананд облегченно вздохнул и нежно посмотрел на округлившуюся Деваки, на ее большие глаза, в которых смешались радость и настороженность. Она смотрела на него, как бы прося защиты.

— Деваки, я рад, что вы чувствуете себя хорошо. Не бойся, я с тобой. Скоро нас будет трое! — Он подошел к ней и дотронулся до ее руки.

Она сильно сжала его руку своей горячей ладонью и немного задержала ее. Затем взяла веер из павлиньих перьев и принялась обмахивать им свое лицо…

Врач, облаченная в белый халат, с фонендоскопом на высокой груди, встала со стула.

— Я думаю, господин Ананд, что, для подстраховки и чтобы все было под рукой, как говорится, и надежно, вашу жену следует на эти предродовые дни поместить в больницу, — спокойно и рассудительно произнесла она.

— Я с вами согласен, — ответил он. — Конечно, ей не хочется туда, но лучше поехать. Это разумно и вполне надежно.

— Хорошо, — ответила Деваки, — только вот соберусь и…

— Возьмите необходимое из привычного туалета и два халата, — сказала врач, — лишнего не берите ничего. Когда родится малыш, я сообщу, что нужно привезти.

— Для новорожденного у нас все готово, доктор, — сказала Деваки.

— Даже с избытком, — вставил супруг.

Ананд и доктор вышли из комнаты, предоставив возможность Деваки собраться в больницу.

— Раму, будь любезен, принеси доктору чаю.

— Сию минуту, господин.

Когда Ананд и врач устроились на террасе за небольшим мраморным чайным столиком, Ананд еще раз спросил:

— Простите, доктор, но действительно все хорошо?

— Да, да, господин Ананд, вы можете быть абсолютно спокойны. Вам повезло. Все идет хорошо, и венец будет легким и прекрасным.

— Спасибо, доктор! — облегченно вздохнул Ананд и отпил глоток чаю из изящной фарфоровой чашки, расписанной голубыми розами.

Минут через двадцать спустилась Деваки, поддерживаемая Раму. Ананд подошел к жене.

Он уложил ее вещи в машину, и они вместе с доктором медленно поехали в сторону больницы, которая находилась в пятнадцати минутах езды от их дома. Это было трехэтажное белое здание, утопавшее в огромном саду с ухоженными цветниками и аллеями.

Деваки поместили в предродовое отделение, куда Ананду вход был воспрещен. Некоторое время он сидел в приемной на жестком кресле, поджидая врача Деваки.

Минут через десять появилась врач и сообщила Ананду номер палаты, имя дежурного врача и номер телефона. Затем, посмотрев на Ананда взглядом, выражавшим полное внутреннее спокойствие и доброжелательность, сказала:

— Мне нравится, господин Ананд, ваше отношение к жене, как к будущей матери. Вы создали для нее благотворную обстановку. Будьте также внимательны, предупредительны и после родов относитесь к ней с лаской и пониманием. Уравновешенный ум и хорошее расположение духа, вера в благополучный исход создают для пациента прекрасную атмосферу и основу для успешного лечения вообще… Вы, конечно, знаете, что женщине Богом предназначено в муках рожать детей…

— Да, а нам, мужчинам, в поте лица своего добывать хлеб, — с улыбкой ответил Ананд.

— Так вот, — повеселев, продолжала врач, — при благополучном исходе, а я в этом уверена, родится ли мальчик или девочка, вы должны воспринять это, как дар Божий. Я говорю вам это и заостряю на этом ваше внимание потому, что многие мужчины хотят иметь только мальчика, сына, как свое второе я. Этот эгоизм понятен, на протяжении веков он поддерживался обществом в социальном смысле, поскольку наследником становился сын. Но времена меняются. Кроме того, вы молоды, и у вас еще будут дети. — Она перевела дыхание и подытожила:

— Вы ни в коем случае не должны ни одним движением, ни выражением лица, ни тем более словом показать своего, может быть, подсознательного недовольства, если ваши сугубо мужские «надежды» не исполнятся. Роженица, то есть ваша супруга, после принятых мук должна встретить благорасположение, радость и соучастие, граничащее с благодарностью, чтобы ее внутренний мир не был травмирован. Я надеюсь, вы меня понимаете, господин Ананд. — С этими словами она встала.

За ней поднялся и он.

— До завтра, господин Ананд, — сказала она и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, — я вам позвоню. Спите спокойно!

— До свидания, доктор, — ответил успокоенный и проинструктированный врачом будущий отец.

Немного постояв, он подошел к двери, осторожно открыл ее и по неширокой дорожке, выложенной мраморными плитами, направился к стоянке машин.

В машине он несколько минут посидел, опершись на баранку, затем включил зажигание и медленно выехал на шоссе…


Ананд разделся и лег на их широкую кровать. Впервые со времени своей женитьбы он был в одиночестве. Он думал о Деваки. Ему стало очень тоскливо и тревожно. Целый час он безуспешно пытался уснуть, ворочаясь с боку на бок. В голову лезли всякие мысли: и хорошие, и такие, от которых его бросало в холодный пот. Порой он утопал в розовых мечтах: ему казалось, что он держит на руках младенца, который, поводя глазками, улыбался ему, пытаясь сказать какие-то таинственные слова.

«А вдруг? Нет, нет! Все будет хорошо. Ведь я же родился нормально. Деваки сильная и здоровая женщина. Беременность проходила естественно и хорошо. Расположение плода, по словам доктора, правильное…», — думал он, мысленно успокаивая себя.

Однако уснуть не мог. Молодой в голубом ореоле месяц сиял в темном небе. Крупные звезды ярко горели. Ананд встал и подошел к бару. Откупорил бутылку бренди, налил рюмку, выпил и снова лег.

Проснулся он перед рассветом. Ему снились кошмары. Поплавав в бассейне и немного полежав на воде, он вышел и вытерся насухо полотенцем. Выпив кофе, он спустился в сад, где уже работал Раму.

— Рам, рам, господин Ананд! — поздоровался слуга и поклонился, сложив ладони у подбородка.

Ананд, ответив на приветствие слуги, быстро отомкнул гараж и вывел свой «премьер».

Слуга не задавал никаких вопросов. Он все прекрасно понимал.

Вспыхнул луч солнца и пробежал по лобовому стеклу.

— Лобовое стекло, счастливое стекло, помоги мне! Господи, сделай так, чтобы все было благополучно! — проговорил он про себя и, затем прошептав несколько мантр, завел мотор и выехал на зеленую, широкую и пока еще свободную улицу…

Припарковав автомобиль на стоянке у больницы, он почти бегом направился в приемную. Назвав себя и имя своей жены, он стал ждать ответа у дежурной — молодой девушки в белом халате с быстрыми глазами, которая набирала номер внутреннего телефона.

— Ее зовут Деваки, да, да, — коротко подтвердила она в трубку.

Сердце Ананда колотилось, как никогда в жизни. У него ослабли ноги, и он вынужден был присесть в кресло.

— Господин Ананд! — обратилась к нему дежурная.

Ананд вздрогнул от неожиданности и, поднявшись, словно в полусне, подошел к стеклянной перегородке с овальным окошечком.

— У вас все в порядке. Сейчас спустится врач.

— Благодарю, — пробормотал Ананд, но волнение его не уменьшалось. Минуты тянулись бесконечно. Он то и дело поглядывал на большие круглые часы, висевшие высоко на стене. Казалось, их стрелки застыли на месте.