Ринувшись в комнату, Люба открыла шкаф. На вешалках пылилось пахнущее плесенью тряпьё. Одежда была старая, видимо, принадлежала ещё бабке бывшего любовника, но она как нельзя лучше подходила для конспирации. Женщина, носившая когда-то эти вещи, была слегка полноватая. Любе в её положении оказалось это на руку. Она напялила на себя вонючие шмотки, потом натянула на голову старый советский парик из искусственных волос, тот нашёлся на полке. Довершила образ драповым серым пальто и траченным молью шерстяным платком. Прихватив с комода старушечьи очки, она пошла на улицу.

Удалось благополучно доехать до окраины посёлка. Её никто не остановил, что несомненно было здорово. Оставив машину у какого-то дома, Люба поплелась к остановке. Очки она надела уже подходя к автобусу. Они мешали хорошо разглядеть предметы, но для конспирации подходили.

— Бабуль, ну куда тебя понесло? Сидела бы дома, — покачала головой кондуктор, стоящая у дверей.

— К внукам еду, милая, к внукам, — прохрипела Люба, стуча по асфальту прихваченной в прихожей дома клюкой.

Несмотря на слегка бомжеватый внешний вид, её пустили в автобус, она заплатила за проезд и вскоре выходила на окраине города.

В Макдональдсе не обошлось без скандала, её не хотели пускать, но Люба показала тысячную купюру.

— Сядь вон за тот стол в тёмном углу, бабка, и не отсвечивай. Сам тебе заказ принесу, — рыкнул администратор, морща нос от отвращения и запаха.

Любе это оказалось на руку. Она готова была приплатить парню, лишь бы самой не светится у касс с камерами.

Таким образом она наелась, зарядила телефон и залезла в интернет. В первую очередь просмотрела сайт местного печатного издания. Там её поливали грязью в комментариях и желали кары небесной. Элина в одной из статей выставила себя жертвой, говорила, что переживала за внука и рада, что тот нашёлся. Была ещё одна статья. Клякса писал, что с Максимом всё хорошо, он лежит в самой лучшей частной клинике города и скоро его выпишут. С ним самая лучшая няня в мире, которая его не бросила. Тут же висела её, Любы, фотография с просьбой откликнуться и сообщить, где она находится.

Люба побагровела от злости: от пацана избавиться не удалось и проклятая нянька всё ещё крутится вокруг её семьи. Она набрала номер Элины и спросила, даже не поздоровавшись:

— В какой клинике лежит Макс?

— Так я тебе и сказала. Хочешь до Арсении добраться? Ну уж нет. Эта девушка настолько богата, что не чета каким-то Балабиным. Скоро мой сыночка с тобой разведётся и женится на ней. Наша семья породнится с арабским магнатом. Мне выжившая из ума невестка не нужна. Учти, родишь дурачка, уговорю Вовика оставить его в детском доме. Ты-то в тюрьму сядешь, — ехидным тоном заявила Элина и скинула вызов.

У Любы кровавая пелена встала перед глазами. «Вовка мой! Мой! Убью тварь! Он никогда не достанется ей! Если не мне, то и не ей!»

Набрав в браузере поиск всех частных детских клиник, Люба начала их обзванивать. Говорила, что она представитель органов опеки, и спрашивала, когда можно взять для них справку о Максиме Сергеевиче Полонском. Ей отвечали, что такой у них не лечится, но в одной из клиник повезло.

— Максима Полонского выписывают сегодня. В час дня он уедет от нас. Приезжайте к лечащему врачу за справкой после часа. Какого рода вам нужна справка? Девушка алло… — дальше Люба не слушала, тупо скинув вызов.

Это была невероятная удача, она знала, где лечится пасынок, но стоило торопиться. Люба думала, что никакого оружия, кроме кухонного ножа, сейчас найти не сможет. Ножи в супермаркете можно купить, а пистолет просто так не достанешь. Вот только загвоздка состояла ещё и в том, что к няньке просто так не подойдёшь. Наверняка у брата охрана.

Люба решила, что сначала сходит в уборную, а уже выйдя из здания, подумает, что делать дальше.

С улицы заходил щуплый низенький мужичок. Пряча ключи от машины в карман, он направился прямиком в полутёмный коридор с уборными. Забежав за ним в туалет, пока тот не закрылся, Люба ударила его по виску палкой. Мужчина упал на плитку, орошая её своей кровью. Люба забрала у него кошелёк с деньгами и ключи, после быстро вышла из уборной. В зал она выходила шаркающей старушечьей походкой, не спеша никуда. Кто заподозрит старую бабку в преступлении?

Да, на это раз она снова поймала удачу за хвост и ехала к клинике с налитыми кровью глазами. «Мой! Вовка мой! Убью суку! Всё из-за неё, из-за этой твари!» — звенело в голове постоянно. Она нажимала на педаль газа, передвигаясь по городу на предельно разрешённой скорости. Цель была одна: переехать машиной няньку и противного щенка. Они больше не должны стоять у неё на пути.

Показалось здание клиники, Люба остановилась на обочине. Нянька прощалась с Катькиными родителями. Жаль, мальчишка останется жить, но ничего, она и до него доберётся. Люба выждала, пока такси уедет, и втопила в пол педаль газа. К Арсении подскочил какой-то мужик, а потом они повалились на асфальт, как кегли в бильярде. Захотелось переехать сучку несколько раз, чтобы уж наверняка, но к ним уже неслись мужики. Люба помчалась вперёд, проехала три остановки, потом бросила машину на обочине и села в троллейбус, чтобы снова попасть на окраину города. Там всегда останавливался пригородный автобус. Осталось только закупить продукты в магазине и уехать к своему автомобилю.

Глава 77

Люба сидела на кухне заброшенного дома и наслаждалась купленными в магазине пирожными. Она так и не поняла, убила няньку или нет, но знала точно, что Володя вышел из комы и поправляется. Об этом она прочла в интернете. Жаль, что в этой деревне не ловила связь, но и включать телефоны было опасно. Сейчас гаджеты лежали в разобранном виде на полке в шкафу. Да, ей удалось благополучно добраться до дома, но поберечься всё равно стоило.

После того как Люба добралась до Зорек, где оставила машину, она сгрузила пакеты с покупками в багажник и взяла с собой сумку. От посёлка отходило несколько автобусов, а один был пригородный и проезжал мимо раз в два часа, до соседней области. Люба час тряслась по ухабистой дороге и вышла на автостанции небольшого городка. Стоило засветиться перед камерами. Она кинула кошелёк под лавку, потом вышла в город. Удалось зайти в подъезд ближайшего дома. Там она переоделась в мужскую куртку с глубоким капюшоном брюки и ботинки. Было неудобно, подпоясанные ремнём брюки сложились в складку и неприятно ощущались на коже. Ботинки норовили слететь с ног. Капюшон закрывал обзор, но и её саму.

Люба бросила бабкины шмотки в урну и, как в прошлый раз, доехала до конца года. После она села на пригородный автобус и вернулась в Зорьки, а уж там поджидал автомобиль, доставивший прямо к дому.

Как же было здесь тоскливо, она запивала её купленным вином и закусывала пирожными. Странное вкусовое сочетание, но сейчас хотелось именно этого, а ещё чтобы кто-то поговорил рядом. Люба вынула из пачки купленные батарейки и вставила в старое радио, сделанное в советское время. Оно немножко похрипело, будто обижаясь, что разбудили, и, к большому удивлению, поймало волну русского радио. Люба даже подпрыгнула на месте, от радости вскидывая руку вверх. Теперь она сможет слушать новости и песни, жизнь явно становилась веселее. Как здорово, что она догадалась прикупить как можно больше батареек.

Расплачивалась Люба деньгами того мужика, которого она огрела в кафе. К счастью, в кошельке оказалась не только карта, но и двадцать тысяч наличными. Она накупила деликатесов, колбасы, сыра, копчёностей. Не забыла прихватить несколько бутылок хорошего вина и бренди. То, что быстро портилось, уложила в пластиковое ведро, прикрыла крышкой и вынесла на веранду, где не было отопления. Зимой можно прекрасно обходиться без холодильника. Жаль только, что там не было электричества, и валявшаяся на веранде древняя стиральная машина была не у дел. Бабкины вещи стоило перестирать. Скоро она уже не влезет в свои вещи. Джинсы еле сходились и давили на живот, она разжирела, но не могла ничего с этим поделать. Таблетки, вызывающие роды, в аптеке ей не продали, как она ни уговаривала. Ребёнку было три месяца, и Люба знала, что ещё немного, и тот начнёт шевелиться, причиняя дополнительные неудобства.

Решив завтра затопить баню, помыться и постирать несколько вещей, она направилась спать. В голове была лёгкая эйфория от выпитого вина. Ещё бы, она одна умудрилась выдуть почти всю бутылку.

* * *

Султан выслушивал просьбу сестры навестить Владимира в больнице, когда позвонил Шульц. Абдулахир поднял ладонь вверх, призывая сестру молчать.

— Пойду чай Халилу отнесу, — сказала она, беря кружку и выбегая из кухни.

— Слушаю, Гельмут, — ответил Султан на вызов.

— Мне только что сообщил следователь: в машине, которая вчера пыталась сбить твою сестру, обнаружили отпечатки пальцев Любы Полонской. Будьте там осторожны и без охраны никуда не ходите. Видимо, у дамочки совсем с головой плохо и она собралась пойти на убийство, лишь бы не допустить соединения Арсении и своего мужа. Оперативники обнаружили, что Полонская замаскировалась под бабку. Похожую даму видели в автобусе, ездившим до посёлка Зорьки. Сейчас ищут в Зорьках, но какой-то свидетель сказал, что она села на другой автобус и поехала дальше. Это всё, что удалось узнать.

— Спасибо, Гельмут. Будут новости — звони, — искренне поблагодарил Султан и отключился.

Вернулась сестра, села за стол напротив него и начала вертеть ложку в руках. Султан подождал пару минут и всё же начал разговор первым. Он рассказал о новостях, а затем продолжил нервным гневным тоном:

— Теперь ты понимаешь, почему я попытался оградить тебя от этой семьи? Я искал тебя очень долго, а до смерти отца вообще не знал, что ты у меня есть. Я не хочу тебя снова потерять, Сана. Вчерашняя выходка этой сумасшедшей могла стать твоим последним днём.