— Кто? — Максим с детской непосредственностью ткнул в незнакомца пальцем.

— Это дядя Султан, — улыбнулась Сеня.

— Сутан? — снова переспросил мальчик.

— Пусть будет так. Из уст ребёнка я приму своё имя в любом обличии. Вот тебе подарок, герой. Надеюсь, я правильно угадал. Всё мальчики любят машинки.

Брат протянул коробочку, в которой лежало четыре небольшие модели автомобилей. Сана видела их, когда выбирала плюшевую собаку для Максима. Машинки были сделаны из железа, точные копии настоящих. Эти модели стоили дорого, но брат решился на подарок, и Арсении осталось лишь поблагодарить от имени малыша, тот уже пытался открыть коробку одной рукой, усиленно пыхтя.

— Подожди, малыш, дядя Султан тебе откроет. Сейчас подождём, чтобы кровь из вены не пошла, и сможешь играть, — ласково произнесла Арсения, держа вату на руке ребёнка. — Какие новости, Султан?

— Я был сейчас у следователя, давал показания. Ничего страшного, всё в рамках закона. Заодно привёз для врачей справку, что ты можешь находиться рядом с ребёнком вместо отца. Меня попросили не отпускать от тебя охрану. Жена Полонского исчезла. Нашли её машину у торгового центра. Там по камерам видно, что она садится в такси. Смогли даже найти его. Таксист сказал, что подвозил девушку к окраине города. Куда она пошла потом, он не знает. В доме Володи организовали засаду, но его жена так и не появилась. А что у тебя?

— Как видишь, Максим идёт на поправку, хотя второй день лечения всего. Заходили Любавины, принесли фруктов. Валентина Георгиевна сказала, что звонила родителям Володи, те сейчас с ним. Он ещё в коме, но врачи говорят, его жизни больше ничего не угрожает. Валентина сообщила им, что мальчик нашёлся и сейчас в больнице. Те отнеслись с прохладцей, заверили только, что сообщат сыну, если он проснётся, — ответила Арсения грустным тоном.

— С прохладцей? — искренне удивился, брат. — Они должны были радоваться, это же их внук. Что за нравы у вас тут?

— Владимир Сергеевич говорил, что они с матерью не ладят. Она была против его первого брака, потому что он женился на девушке из бедной семьи. Теперь она Максима и за внука не считает и на Любе заставила жениться только потому, что та беременна и из приличной богатой семьи.

— Жизнь ей преподнесла урок, Сана, что богатство не всегда показывает чистоту твоей души. Совесть деньгами не меряют, но в последнее время люди непростительно забыли об этом. Когда твоя душа предстанет перед Аллахом, он спросит тебя о делах твоих, а не о том, сколько денег ты заработал и с кем общался на земле.

— Но ты тоже богат и гребёшь деньги? — спросила Арсения, ей стал интересен этот неожиданный разговор.

— Да, я зарабатываю деньги для семьи. Владею большой фирмой. Только и людям помогаю. У меня есть специальная программа, мы отправляем талантливых детей наших сотрудников учиться в любой вуз Европы. Проживание питание и прочее оплачивает фирма. Есть ещё пару ежегодных благотворительных организаций. И Максиму я помог от всего сердца, потому что это ребёнок, попавший в настоящую беду, и мне неважно, что он мне чужой. Я знаю, ты поначалу обижалась на меня, но поверь, когда я узнал диагноз Любы от Виктора, я просто хотел оградить тебя от неё. Кто знает, что у сумасшедшего на уме?

— Спасибо, Султан. Я очень рада, что ты меня нашёл, — Арсения встала и, подойдя к брату, тепло обняла его.

* * *

Люба изнывала в этой забытой Богом и людьми деревне. Заняться оказалось нечем, кроме как читать книги. Связь на телефоне отсутствовала, а следовательно, и интернет тоже. Она жила тут уже пять дней и готова была стены грызть. Приходилось самой топить печь и несколько раз баню, хорошо хоть печи каким-то чудом работали, и удалось помыться. В бане Люба была не раз. Раньше бандиты таскали её то в бани, то в сауны с бассейном. Потом её пёрли во все дыры в закрытых комнатах, а иногда и на виду у всех прямо на бортике бассейна. Тогда приходилось обслуживать сразу нескольких, но она делала это и даже не морщилась. Однажды какой-то пьяный мужчина начал разглагольствовать о моральных и этических устоях. Люба даже не поняла, о чём он. Что за устои такие? Где их искать? Живи, пока можешь, выжимай из судьбы всё. И она выжимала: с шестнадцати лет пила и курила, пробовала разные наркотики. Последнее увлечение быстро пресёк Ветерок. Он приставил дуло пистолета к виску и заявил, что вышибет мозги, если она ещё раз будет употреблять. Смотрящий не любил среди своих подчинённых наркоманов, те под кайфом могли сболтнуть лишнего.

Да, Люба в своё время была шлюхой, но таковой себя не считала. Она не была в притонах и не подчинялась сутенёру. Она элитная золотая девочка, работавшая только по приказу самого смотрящего.

Люба посмотрела за окно и подумала, что пора бы доехать до трассы. Там хоть какая-то связь работала. Она быстро оделась и выехала, чтобы позвонить свекрови. Тревога за мужа жгла душу. Вовка. Её любимый мужчина сейчас в больнице, а она забилась как таракан в щель.

Через какое-то время она подъехала к краю леса. Сложив разобранный кнопочный телефон, Люба удивилась. Заряд батареи показывал половину. Связь работала плохо, но она дозвонилась до свекрови. Та сначала вывалила на неё все кары небесные, а потом спросила:

— Где ты?

— Не важно, где я. Как Володя? — спросила Люба раздражённо.

— Сегодня утром ненадолго приходил в себя. Он вышел из комы и пару дней будет ещё долго спать. Так врачи говорят. Мы успели ему передать, что с Максимом всё хорошо. Он тоже в больнице, но живой. Там вроде Катькины родители приехали.

— Вот и хорошо. Я счастлива, что Вовочке лучше.

— Тебя ищут. Полицию на ноги поставили.

— Пусть ищут. А ты не вздумай ляпнуть, что звонила. Если я попаду в тюрьму, то расскажу о подставе с лекарством, что ты дала мне наркотик. А ещё поведаю, что именно ты подсказала мне, как подставить няньку с кражей, — зло рыкнула Люба.

— Да как ты смеешь?! — возмутилась Элина.

— Ой, ладно придуряться, будто не ты помогала мне. Ты, Элиночка, себя со счетов не снимай. Я знаю, что такое подельница, и это расценивается в полиции. Запомни, если меня поймают по твоей наводке, ты на соседней шконке спать будешь, мамочка, — ледяным тоном произнесла Люба.

— Не говори никому. Я молчу, мне неприятности не нужны, — тут же затараторила свекровь.

— Вот и славно, мама. Пока, ещё увидимся, — ехидно улыбнулась Люба, будто собеседница её видит, и отключилась.

Разобрав телефон, Люба похвалила себя, что вместе с новым смартфоном догадалась купить ещё и кнопочный. Она уже и позабыла, что они способны долго держать зарядку аккумулятора.

Всё складывалось хорошо. Элина запугана. Володя идёт на поправку. Она, правда, не представляла, как снова воссоединится с мужем, но обещала себе что-то придумать. А пока нужно пересидеть тут, прячась от полиции. Токсикоз её больше не мучал, чувствовала она себя прекрасно. А этот ребёнок, которого она родит, возможно, поможет получить условный срок, если она родит.

Глава 72

Балабины были в шоке от всего происходящего. Их дочь натворила такое, что даже в уме не укладывалось. Ещё эта разоблачительная статейка в газете вышла. Можно было потребовать опровержение, начать судиться с владельцем издания, вот только Юрий понимал, что всё равно не выиграет. Люба оказалась под следствием. В их дом наведались полицейские с ордером и перевернули всё вверх дном. Потом они потребовали отпустить нескольких слуг в отпуск, а на их место поставили своих людей.

— Лишнее слово вашей дочери, и сядете на одну скамью подсудимых вместе с ней. Не вздумайте её предупредить, — заявил следователь.

А до этого были долгие нудные допросы, гневные письма на сайт фонда. Кто-то написал, что они мошенники и деньги не доходят до больных детей, раз владелица позволяла себе на эти средства в Европе одеваться.

В конечном итоге деньги в фонд перестали поступать даже от предпринимателей. Юрий принял решение его закрыть, а всех детей, что числились там, разобрали другие благотворительные организации, благо хоть они понимали, этим детям действительно нужно дорогостоящее лечение.

Последней каплей стала ссора с братом. Леонид заявил, что они больше не родня. Люба разрушила его политическую карьеру, а всё из-за того, что два любящих родителя не держали свою бешеную дочь на коротком поводке, а именно в психушке. Открестилась от них и семья Головко, с которыми дружили с молодости.

Юра не знал, что делать. Хоть продавай бизнес и уезжай из города. Ведь на работе его стали сопровождать презрительные взгляды, несмотря на то что он владелец фирмы и платит им зарплату. Сейчас уезжать было нельзя, с них взяли подписку о невыезде, но фирму Юрий на продажу всё же выставил. Когда приедут Полонские, на звонки которых Юрий не отвечал, то им не поздоровится. Из-за Любы Володя чуть не умер.

— Тань, махнём в другую страну, а? Деньги будут. Купим маленький домик на двоих и станем жить тихо и скромно. Того, что удастся выручить, нам хватит до конца наших дней, — спросил Юрий, сидя в столовой.

Татьяна нехотя нанизала на вилку кусочек курицы, поднесла ко рту, но сразу уронила её в тарелку.

— А Любу мы тут, в тюрьме гнить оставим? — спросила она дрожащим голосом.

— Я узнавал у адвоката. Её точно признают невменяемой. Она не попадёт в тюрьму. Будет сидеть срок в психиатрической клинике, — грустно сказал Юрий. — Мы всё равно не сможем её видеть, разве что продукты передавать получится. Здесь не жизнь, Таня. Думаешь, если Люба родит благополучно, Вовка нам позволит видиться с ребёнком? Он и сам после такого скандала может уехать из города.

— Полонским только всё нипочём. Элина выставила себя жертвой. Читал, какое интервью она дала по телефону Кляксе. Этот журналист очень талантлив. Я слышала, благодаря ему рейтинг газеты зашкаливает. Статью о нас другие издания выкупили. Клякса, разумеется, доработал всё по-новому — мальчик-то нашёлся. Наша с Элей общая подруга уже прислала ссылку. Статья вышла в Москве и нескольких других городах. Позор какой, Юра. Что же она, глупая, натворила? Эх Люба, как же так, — на глазах Татьяны появились слёзы.