Дрэйк вынул из ботинка нож и попробовал его лезвие большим пальцем. – Ты должна сделать так, чтобы Доминик вышел из дома без охраны. Я неожиданно на него нападу, изобью до полусмерти и добьюсь обещания, что он всех отпустит.

Селена удивленно посмотрела на Дрэйка и даже перестала одеваться.

– Изобьешь? Заставишь пообещать? – Она подошла к нему прямо в нижнем белье. – Мы же говорим о Густаве Доминике.

– Ну и что? Он, как и все, человек, и в меньшей степени мужчина, чем большинство из тех, кого я знаю в Техасе.

– Но он гипнотизер. Может произойти что угодно.

– Я не верю во всю эту чепуху, Селена.

– Тогда объясни, что происходит.

– Я тебе уже говорил: наркотики или что-нибудь еще в этом роде.

– Он осторожен, не выходит из дома без охраны.

Она повернулась и пошла одеваться.

– Только не с тобой. Ведь так?

Она покраснела. В присутствии Дрэйка она почему-то все время смущалась. Это было ей абсолютно не свойственно.

– Да, наверное. Может быть, мне придется заключить с ним сделку: я – за всех остальных. Я останусь с ним на какой-то оговоренный период, если он пообещает отпустить остальных.

Дрэйк подскочил и бросился к ней.

– Нет. Так не будет. Сейчас же выброси это из головы.

– Но, Дрэйк. – Он так сильно прижимал ее к себе, что она едва дышала. Она хотела высвободиться, но он лишь слегка ослабил объятия.

– И слышать больше не хочу о том, что ты принесешь себя в жертву Доминику. – Он позволил ей отстраниться от себя еще чуть-чуть, чтобы она могла взглянуть ему в глаза.

– Давай попытаемся придумать что-нибудь получше.

– Дрэйк, по-моему, пока у нас маловато информации. Густав согласился поговорить со мной о гипнозе, и я хочу выяснить, мог ли он на самом деле воздействовать так на этих людей.

– Нам помогут старейшая, Жозефина и их люди. Или, наоборот, мы им в этом поможем.

– Жозефина – просто прелесть!

– Ты еще не видела старейшей, – улыбнулся Дрэйк. – Я хочу, чтобы мы вместе с тобой пришли к ней и поговорили о переменах, которые произвел на Мартинике Густав. Ты можешь выходить из дома?

– Сегодня мне удалось, но это не просто. – Она наконец оделась. – Мне на самом деле пора возвращаться.

– Ты уверена, что не стоит пробовать выбить что-нибудь прямо из Доминика? Она покачала головой.

– Мне бы очень этого хотелось, но нужно думать о Джой Мари, Джимми и остальных.

– Я хочу еще немного порыскать по острову и особенно по плантации Доминика. И если я выясню, что его рабочие…

– А я выясню, что Густав…

– То, возможно, мы остановимся на этом плане. – Дрэйк провел большим пальцем по ее щеке. – Только береги себя. И ничего не обещай Доминику.

– Я буду делать то, что потребуется.

– Твой ответ мне что-то не нравится. Она улыбнулась и взяла его за руку.

– Ты придешь ко мне сегодня ночью?

– Меня не смогут остановить все зомби и собаки Доминика. Она поежилась.

– Они – не зомби.

– Если я почему-нибудь не смогу, то пришлю Жозефину.

– Мне бы очень хотелось поговорить со старейшей.

– Подумаю, как это устроить… Так не хочется тебя отпускать. – Он крепко ее обнял и, подержав так несколько долгих секунд, отпустил. – Иди. А то я снова забуду обо всем, кроме нас, и передумаю.

Она быстро его поцеловала, взяла корзину с уже начавшими вянуть цветами и поспешила прочь. Выйдя на тропинку, она обернулась, послала ему воздушный поцелуй и скрылась за большим валуном.

Подходя к особняку Густава, она решила свернуть с дороги и подойти к дому с другой стороны, на случай, если кто-нибудь ее ищет. Ее не было достаточно долго, и она не знала, что сейчас происходит в доме. Но после встречи с Дрэйком ей хотелось выяснить все как можно быстрее, чтобы положить конец своим сомнениям и вернуться к нормальной жизни.

Она переложила цветы в корзине так, чтобы завядшие не слишком бросались в глаза. Встав под деревом недалеко от дома, она рассматривала белую беседку. Если ее вдруг увидят именно здесь, она скажет, что просто заснула в беседке.

Она осторожно пробиралась от дерева к дереву, надеясь незаметно войти в дом. Наконец остановилась у большого дерева, ветви которого нависли над беседкой, и приготовилась к последнему броску. Вдруг послышались голоса, и она поняла, что в беседке кто-то есть. Теперь незаметно подойти к дому не выйдет. Раздосадованная, она собралась было уйти, как вдруг раздался гневный голос:

– На колени, Джой Мари!

Селена удивленно посмотрела на беседку, но вспомнила об осторожности. Она прижалась к дереву и осторожно выглянула. В беседке были Густав и Джой Мари.

Густав так сильно встряхнул Джой Мари, что ее волосы разметались по плечам. Он встряхнул ее еще сильнее.

– Так ты подыскиваешь себе мужика из этих мулатов?! Из этих грязных рабочих с плантации?! Так вот, значит, зачем ты сюда приехала?!

– Нет, Густав. Нет. Я очень тебя люблю. Он отступил и ударил ее кулаком в живот. Она со стоном упала.

Селена направилась было к ним, но, сделав несколько шагов, остановилась. Все же она не должна себя выдавать. По крайней мере сейчас. Она поможет Джой Мари, подтвердив, что Густав ее бьет, но сделает это, когда нужно и где следует.

– Вставай! – грубо приказал Густав. Селена еще никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Она похолодела. – Джой Мари поднялась, держась обеими руками за живот. Посмотрев на Густава, она улыбнулась.

– Ты единственный мужчина, которого я хочу. Он теребил ее волосы, потом, намотав прядь на палец, сильно дернул.

Ее лицо исказилось от боли, и она подалась к нему. Она даже приподнялась на цыпочки, он снова дернул ее за волосы, и она застонала.

– Густав, не надо, пожалуйста. Мне больно.

– Ты меня вынудила. Я хочу сделать из тебя леди, а ты готова отдаться первому мужику с плантации. Это началось у тебя еще с братом твоего мужа.

– Нет! Никогда! Я тебе уже говорила…

Он снова ударил ее в живот, и Джой Мари согнулась пополам.

Выронив корзину с цветами. Селена прижалась к дереву. Неужели еще в Новом Орлеане она была права. Неужели и правда Дрэйк любит Джой Мари? Были ли между ними эти отношения до того, как Джой Мари сбежала с Густавом?

Дрэйк хочет, чтобы она поехала с ним в Техас, и на Мартинику он якобы приехал за ней. То ли это самое, что у Густава с Джой Мари? Что, если он возится с одной женщиной, а хочет на самом деле другую? От этой мысли ей стало плохо.

Джой Мари все еще стояла, согнувшись, держась руками за живот.

– Я люблю тебя, Густав.

– Тупая сука! Что ты знаешь о любви?! По щекам Джой Мари потекли слезы.

– Не говори так, Густав. Ты ведь тоже меня любишь. И просто боишься, что я от тебя уйду. Не бойся. У нас уже семья. Ты, я и маленький Джимми.

Схватив за волосы, Густав поднял ей голову и заглянул в глаза.

– У нас маленькая счастливая семья? Джой Мари кивнула.

– Густав, если ты только захочешь, я подарю тебе ребенка. У нас будет свой ребенок. И Джимми останется с нами.

Прижавшись к дереву. Селена чувствовала себя глубоко несчастной и оскорбленной. Неужели это правда? Неужели нельзя верить никому, даже Дрэйку? Или это всего лишь сумасшедшие фантазии Густава? Но зачем? И почему Джой Мари позволяет Густаву обращаться с собой подобным образом? Неужели любовь и самопожертвование – это одно и то же? Она заплакала. Больше всего на свете сейчас ей хотелось уйти, но она не могла. Она должна знать все, как бы неприятно это ни было.

– На колени, Джой Мари, – хрипло сказал Густав.

Джой Мари опустилась перед ним на колени. Достав из жилетного кармана кристалл, он начал покачивать им перед лицом Джой Мари.

– Да, – Джой Мари улыбнулась. – Убери своим чудесным кристаллом мою боль.

Вытерев слезы, Селена во все глаза смотрела на них. Сейчас она должна оставить свои эмоции и думать лишь о том, как спасти Джой Мари.

Густав покачивал кристаллом.

– Ты расслабляешься, Джой Мари. Тебе хочется спать.

Джой Мари кивнула.

– Ты покажешь мне, чем занималась с рабочими плантации, с Дрэйком Дэлтоном, со своим мужем. Покажешь мне, как уже это делала. Помнишь?

Джой Мари кивнула.

Он медленно покачивал кристаллом, его голос был спокойным.

– Усни. Сейчас твои глаза закроются. Но полностью ты не уснешь. Ты будешь сексуальной, привлекательной, готовой принять меня в свои объятия. То, что ты сделаешь, будет тебе приятно. Это напомнит тебе о любви к мужу. И проснувшись, ты будешь счастливой и радостной.

Окаменев, Селена наблюдала.

– Твои веки становятся тяжелыми, очень тяжелыми. Тебе хочется спать, – мурлыкал Густав. Джой Мари закрыла глаза.

– Но ты горячая, очень горячая, – Густав убрал кристалл от ее лица.

Джой Мари сняла бюстгальтер, обнажив красивую грудь.

Селена отвернулась, но, снова заставила себя смотреть. Она была в ужасе от происходящего.

– Ты влюблена. Ты соскучилась по телу любимого.

Джой Мари схватила Густава за бедра и, прижавшись к нему грудью, стала о него тереться.

– Ты знаешь, что нравится твоему мужчине, детка.

Быстро расстегнув Густаву брюки, она вытащила пенис и стала тереть его. Потом взяла в рот.

Селена отвернулась и вдруг услышала свое имя. Вздрогнув, она встретилась взглядом с Густавом. Положив руку на голову Джой Мари, он улыбался.

Она бросилась прочь от беседки и остановилась только у дома. На веранде Джимми и Джон пили лимонад.

– Что случилось.

Селена? – обеспокоенно спросил Джимми.

Она посмотрела на них широко раскрытыми глазами. Попыталась что-то ответить, но не смогла и пошла к лестнице, ведущей наверх.

– Сядьте, мисс Селена. – Джон поставил стул рядом с Джимми. – Вас искали.

Покачав головой, она отказалась от приглашения, желая как можно скорее укрыться в доме.