Стоявший рядом с Родди Фэлен молча наблюдал за толпой, переводя взгляд с одного арендатора на другого. Казалось, он не чувствовал холода, который пробирал собравшихся до костей и заставлял Маклассара жаться к ногам Родди. В конце концов у одного из всадников сдали нервы, и он, пришпорив коня, подъехал к самому крыльцу.

— Вы начнете говорить, милорд, или мы будем целый день здесь топтаться? — с вызовом спросил он.

— Вы Руперт. — Фэлен окинул всадника надменным взглядом. — Руперт Маллеин, я вас помню.

Фэлен говорил спокойно, не повышая голоса, но его тон настораживал. Руперт Маллеин кивнул. В глубине души он был польщен тем, что его узнали, но не подавал виду.

— У вас, как видно, прекрасная память на имена, — заметил Маллеин. — Не понимаю, почему вы так долго отсутствовали. Вы могли бы раньше приехать сюда и продемонстрировать нам ее… милорд.

— Будьте так любезны, мистер Маллеин, — промолвил Фэлен, — уберите свою лошадь с моих глаз…

Родди заметила, что это публичное унижение Маллеина не оставило равнодушными троих крестьян, стоявших в задних рядах. Двое из них были молодыми парнями, а третий достиг уже почтенного возраста и был одет в стоптанные, заляпанные грязью башмаки и поношенную одежду. Все трое одобрительно отнеслись к словам Фэлена. Родди сосредоточилась на мыслях старика. Он слушал вполуха разговор во дворе, размышляя о корове, которая перестала давать молоко, и о том, сколько денег возьмет с него Маллеин взамен молочных продуктов.

Однако, когда Фэлен снова заговорил, его слова привлекли внимание старика.

— Джентльмены, — произнес Фэлен, когда Маллеин с кислым видом отъехал от крыльца и спрятался за спины собравшихся, — я хочу сообщить вам о своих намерениях. Они просты. Я буду добиваться того, чтобы это имение процветало. Меня не интересуют ваше вероисповедание, политические взгляды и образ жизни. Я требую от вас только одного — полного сотрудничества во всем, что касается труда на моей земле. Если вам и вашей семье нечего надеть, если ваши дети голодают, приходите ко мне, я помогу. Но в благодарность за эту поддержку вы должны будете сеять и сажать то, что я вам скажу. Те, кто пожелает принять участие в строительстве на территории моего поместья, смогут арендовать у меня скот по цене пять шиллингов за голову в год. Все вы должны выполнять мои распоряжения, иначе я не заключу с вами новые арендные договоры. Есть вопросы?

Родди с сожалением подумала о том, что Фэлен совершенно не чувствует настроения окружающих. Только трое крестьян, которых уже давно заприметила Родди, да еще несколько человек переглянулись, удивляясь великодушию помещика, который соглашался отдать им в аренду рогатый скот за небольшую сумму. Впрочем, они не до конца поверили ему. Арендаторы были явно недовольны требованиями Фэлена.

— А вы будете взимать десятину? — раздался чей-то голос из задних рядов.

Во дворе воцарилась тишина. Родди охватила тревога. Она чувствовала нарастающее напряжение. Арендаторы и крестьяне могли спорить из-за аренды рогатого скота, но по поводу религиозного вопроса между ними царило полное единодушие. Ради своей веры они готовы были объединиться и пойти на крайние меры, даже на убийство.

— Какую десятину? — с невозмутимым видом спросил Фэлен.

В толпе раздался ропот. Маллеин снова, подстегнув лошадь, выехал вперед.

— Десятину для проклятой ирландской церкви! — крикнул он и так натянул поводья, что бедная лошадь чуть не встала на дыбы.

Родди в страхе начала пятиться. Однако Фэлен крепко взял ее под руку и удержал на месте.

— Мне все равно, кому вы платите — ирландской церкви, или римско-католической, или не платите никому, готовясь после смерти попасть прямиком в ад, — заявил он. — Но если вы сейчас не поддержите меня, не обращайтесь к графу Дьяволу за помощью, когда будете умирать с голоду!

Ропот стих. Все смущенно молчали. Арендаторы впервые услышали, как Фэлен сам себя назвал графом Дьяволом. Они действительно смотрели на него как на исчадие ада. Это прозвище Фэлену дали в здешних краях. За время отсутствия Фэлена оно обросло мифами, им пугали непослушных детей. И теперь, когда Фэлен явился к ним собственной персоной, местные жители ощутили в нем что-то сатанинское. В нем и в его молодой жене…

Люди старались не смотреть открыто на Родди и только исподтишка следили за ней краем глаза. Внезапно всем стало не по себе и захотелось покинуть это жуткое место. Их больше не интересовали арендные договоры, цена на скот и даже выплата десятины. Когда арендаторы начали один за другим подходить к графу и графине и неловко кланяться, Родди почувствовала, что охватившее толпу волнение граничит с паникой. Многие не могли подавить в себе суеверный страх перед сверхъестественными силами.

Руперт Маллеин подошел к чете помещиков последним. Он спешился с видом, исполненным достоинства, и церемонно поцеловал Родди руку. Он панически боялся, что Фэлен разорит его, поэтому стремился любой ценой выжить и сохранить свое благополучие.

Когда все начали поспешно расходиться, Фэлен повернулся и направился в дом. Но Родди негромко окликнула мужа и кивнула в сторону пожилого крестьянина и его сыновей, которые замешкались во дворе. Они явно хотели поговорить с помещиком, но не решались приблизиться к нему.

Фэлен сразу понял, что хотела сказать ему жена.

— Пошлите к ним Марту, — сказал он. — Я буду ждать их в кабинете.

Родди кивнула. Она была рада тому, что ее муж наконец-то проявил деликатность и не стал рубить сплеча. Крестьянин и его сыновья были не прочь воспользоваться предложением Фэлена и обратиться к нему за помощью, но не решались открыто сделать это.

Родди в сопровождении верного Маклассара поспешила в дом, где Марта вела героическую борьбу с грязью, скопившейся здесь за многие годы.

— Видите вон тех людей? — спросила Родди, подведя Марту к окну. — Пригласите их выпить чаю, а потом проведите в кабинет графа. Скорее, а то они уйдут!

Марта с удивлением посмотрела на свою госпожу, однако безропотно повиновалась. Подхватив свои юбки, она бросилась вслед за крестьянами, которые медленно двинулись прочь со двора.

Родди запахнула шаль на груди и направилась в так называемый кабинет, бывшую комнату для слуг, расположенную в той части дома, над которой уже успели возвести новую крышу. Два дня назад, когда Марта наконец приехала с багажом в Ивераг, Родди с помощью служанки навела порядок в этой ком-чате и соорудила стол, положив старую перегородку из конюшни на два кухонных котла. В «кабинете» было очень холодно, у Родди шел пар изо рта. Переступив порог, она увидела, что Фэлен, стоя на коленях, пытается развести огонь.

— Они сейчас придут, милорд, — сказала она, подходя к окну.

Родди протерла треснувшее стекло краем шали, надеясь, что в комнате станет хоть немного светлее. Услышав за спиной шаги Фэлена, она обернулась. Фэлен взял ее руку и прижал к своим губам. У него были теплые пальцы. Родди видела, что ее муж напряжен и собран. Он придавал большое значение предстоящему разговору с крестьянами. Результат этой встречи был жизненно важен для него. Неудача могла перечеркнуть все его надежды.

Марта ввела в комнату пожилого крестьянина и его сыновей с таким важным видом, с каким обычно слуги вводили в Лондоне гостей своих господ. Однако в этом убогом помещении подобные почести казались королевскими.

— Мистер Дональд О’Салливан, мистер Ивен и мистер Фа… Фах… — Язык явно не слушался Марту.

— Фахтнан, — подсказал ей парень с веснушчатым лицом и застенчивой улыбкой. — Впрочем, мисс, называйте меня, как вам будет угодно. Вы так мило делаете это.

Марта сделала книксен, покраснев до корней волос от удовольствия. «Да я ему, оказывается, нравлюсь!» — подумала она, посмотрев на Фахтнана. Марта подбежала к печке и, раздув посильнее огонь, поставила чайник на конфорку. Родди собиралась сама приготовить чай, но она не решилась отослать служанку из комнаты и тем самым лишить ее шанса пофлиртовать с молодым крестьянином.

В помещении не было стульев, и Родди надеялась, что Фэлен не станет прислоняться к шаткому самодельному столу, который мог в любой момент рухнуть. Стоя посредине комнаты, Фэлен посматривал на крестьян с обычным для него суровым высокомерием. Убогая обстановка только подчеркивала элегантность и загадочность хозяина этого таинственного дома. На Родди гости вообще не смели взглянуть.

Крестьяне чувствовали себя не в своей тарелке, они не знали, что делать, и со смиренным видом ждали, когда Фэлен заговорит с ними. Отец припомнил старинную историю о человеке, который продал душу дьяволу, и настороженно посмотрел на Фэлена, ища в нем черты сходства с героем этого предания. Родди не знала, как рассеять страхи и опасения гостей, как заставить их увидеть в ней и Фэлене людей, а не сверхъестественные существа и не образы из ночных кошмаров.

Марта начала расставлять фарфоровые чашки на столе. Их звяканье казалось слишком громким в мертвой тишине, царившей в комнате. Рыжеволосый Фахтнан нервно кашлянул.

— Не хотите ли чаю, джентльмены? — предложил Фэлен.

— Нет, нет, милорд, спасибо, — быстро сказал Фахтнан, испугавшись, что кто-нибудь из них по неловкости разобьет дорогую чашку.

Его отец и брат закивали, соглашаясь с ним. Родди посмотрела на Фэлена, и ей показалось, что он хочет опереться о шаткую столешницу. Боясь, что муж перевернет ее по неосторожности и перебьет всю посуду, она бросилась к нему и почувствовала под ногами что-то мягкое. В следующий момент раздался пронзительный визг.

Маклассар выскочил из-под ее юбок. Сначала он подбежал к старшему О’Салливану, а затем помчался к Марте, собираясь спрятаться под ее юбку. Однако служанка приняла поросенка за крысу. Завопив от ужаса, она кинулась в объятия Фахтнана, ища у него защиты.

Придя немного в себя, Фахтнан покраснел от смущения.

— Не бойтесь, мисс, — сказал он, — это всего лишь поросенок.

— Это любимец графини, — спокойным тоном сказал Фэлен и, наклонившись, взял на руки Маклассара.