Карецкий пялился на нее еще пару мгновений. А потом так заразительно засмеялся, что она и сама расплылась в улыбке.

— Валерия, вы страшная женщина, знаете?! — все еще продолжая смеяться, выдохнул Карецкий.

— Я? — наигранно обиделась она. Даже «надула» свои губы. — Обижаете, Руслан Альбертович. А я же все для вас: и для больницы, и для здоровья, и для свободного времяпрепровождения… Одни же выгоды с любой стороны. А еще и со скидкой. И вообще, можете записать в рабочие расходы «на рекламные» цели. Только и мой пакет тогда туда включите, как автора идеи, — ни капли не обидевшись по-настоящему, подмигнула Лера.

— Вот об этом я и говорю… — Карецкий внезапно глянул на нее очень внимательно, будто по новой оценивал. — Вы очень целеустремленная. И упорная в достижении цели. А главное, с чувством юмора и невосприимчивостью к негативу. Убойная смесь.

Она не совсем поняла его настроение. А потому, хоть и не прекратила улыбаться, но внутренне собралась.

— Разве вы искали не лучшего менеджера для свой больницы? — резонно заметила Лера.

— Искал, — все с той же задумчивостью согласился Карецкий. — Но меня прямо пугает, насколько хорошего сотрудника я нашел — ради работы штанги таскать готова.

Тут уже Лера рассмеялась.

— Тю! Я на это в свободное время для своего здоровья и антистресса готова, — «беззаботно» отмахнулась. — Регулярно посещаю тренировки уже два года. Правда, штангу не особо уважаю, — так, словно бы повинилась в грехе, пожала плечами она. — Но вам штанга точно пойдет…

— А что, фигура моя не нравится? — снова вздернул брови Карецкий, с новой иронией глядя на нее. — Под свои вкусы прокачать решили?

— Что вы знаете о моих вкусах, Руслан Альбертович? — в тон ему протянула Лера и шутливо «повела» бровями, в глубине души дивясь тому, куда их разговор «вырулил». — А вот о здоровье непосредственного начальника искренне беспокоюсь, — многозначительно глянула на пачку сигарет, которую Карецкий, похоже, не вполне осознанно, начал вертеть в пальцах. — Хочется надеяться на длительное и плодотворное сотрудничество, а потому — уберечь вас от ранней смерти. Что, как не спорт, в этом лучший помощник?

«Выкрутилась или нет — непонятно», — Лера внутренне испытывала странное напряжение. Но какое-то искрящееся.

— Еще раз повторяю, я плохо подхожу для длительных отношений, — хмыкнул Карецкий, словно пытался ее подначить, сознательно меняя акцент разговора.

Но сигареты отложил.

— Я понятливая, Руслан Альбертович, с первого раза запоминаю, — отмахнулась Лера. — А еще целеустремленная и настойчивая… — уже другим тоном ответила его словами, начав накручивать волосы на палец.

Карецкий попытался сдержать улыбку. Но не сумел, расплылся в широкой усмешке.

— Елки-палки! Таки да! Упорства вам не занимать, Валерия! — признал он. — Ненавижу тренажеры, — «поделился» с ней.

— То есть все-таки «в кусты»? — «недоверчиво» округлила свои брови. — И будете мне дальше про нехватку времени и смысла жизни рассказывать? Неужели мне одной придется своими фото подтянутого и здорового тела в соцсетях хвастаться? — склонила голову набок.

— Е-мое! Уели! — Карецкий хлопнул ладонью по столу. — И где этот ваш спортклуб находится? — почти рявкнул.

Но не особо сердито, правда. Мужчин часто «на слабо» пробирает. Но было видно, что Карецкому даже интересно стало.

— Рядом. Семь минут от крыльца больницы пешком. Я вчера засекала, — уверенно сообщила Лера, поднявшись, будто бы у нее внезапно появились важные дела вне этого кабинета. А на самом деле вдруг вспыхнувший внутренний мандраж ему не хотела показывать. — И не забудьте, что это все в рекламных целях, и на мой абонемент тоже, и там берем скидку как пара, — уже двинувшись к двери, «напомнила» она.

Карецкий хмыкнул с сарказмом.

— Не знай я, что вы пока не набрали помощников, решил бы, что это какой-то запланированный и подозрительный заговор, — смотрел он на нее очень внимательно.

А Лера замерла у двери и медленно повернула к нему лицо через плечо.

— Хотите верьте, Руслан Альбертович, хотите нет, но это все — чистой воды экспромт, — широко улыбнулась она. — Ну, и клуб классный, поверьте мне, не пожалеете.

— Я уже жалею, — проворчал он. Но с улыбкой.

— В пять, после окончания смены, идем покупать абонементы, — решила «согласовать» действия Лера.

И уже не ожидая его комментариев, быстро выскользнула в коридор больницы, подумав, что для спокойствия и здоровья ее собственных нервов и тарахтящего сердца, длительная прогулка по этажам — точно не будет лишней. Исключительно с целью инспекции и планов по реконструкции, само собой.


— Сколько?! Сейчас. Мы пару минут подумаем, — Руслан ухватил Валерию за руку и уверенно увлек в сторону.

Пожалуй, его даже насторожило то, насколько «уверенно» и автоматически у него это вышло. И насколько крепко Карецкий ее держал. Так, словно бы они в самом деле «пара». Что, хоть и было задумано изначально маскировкой, казалось совсем не к месту, если рассуждать здраво.

— Это, по-вашему, выгодная цена? — отступив вместе с Валерией в сторону, тихо поинтересовался Рус. Хотя претензии в голосе не скрыть. Не привык вокруг да около ходить.

— «По-твоему», у нас маскировка, помните? — с лукавой улыбкой напомнила Валерия.

Лера.

Блин! Словно бы ему легче стало от того, что она вот так разрешила себя называть. И на «ты» к тому же.

— И потом, если на каждый день в году разбросать, то цена и правда выгодная. Тем более для этого клуба, учитывая их тренеров и оборудование, — добавила она, упрямо встряхнув своей головой.

Отчего у Карецкого по руке (которой он, кстати, продолжал крепко обнимать ее плечи, блин!), заструились ее волосы. Его это постоянно отвлекало, кстати. Нет, понятно, что Валерия — не врач. И он не требовал от нее обязательного соблюдения врачебного «дресс-кода». И волосы заплетать или прятать не заставлял. Даже не намекнул ни разу.

Хотя они, волосы эти, его капитально отвлекали. Постоянно. От всего: от разговора, мыслей, обдумывания плана операций… С первого дня их совместной работы. И не сами локоны. Это такое, не первый раз он у женщин красивые волосы видел. Слава Богу, опыта по жизни хватало. Но вот эти ее вечные взмахи головой, или смех, когда искренний, и Валерия чуть назад голову запрокидывает — он зависал на этих моментах почему-то. Все вместе, в совокупности ее образа — цепляло его глобально и конкретно.

Не мог глаза отвести. А еще — аромат. Ее духи его уже буквально завораживали, елки-палки! И Рус никак не мог понять, чем же они таким пахнут? Вроде и сладким, и в тоже время свежим до неконтролируемого желания сделать максимально глубокий вдох. Знакомым до жути, и при этом Рус все вспомнить не мог, что же это такое пахнет?! И оно его цепляло все сильнее. И аромат, и сама эта женщина.

Буквально три дня назад зашел в кабинет после ужасно сложной операции, едва ноги переставлял, несмотря на то, что дневное дежурство, и ночью спал нормально. Но пять часов у операционного стола и остановка сердца у пациента, когда едва откачали — вытянули все силы. Успел и забыть, что теперь кабинет с кем-то делит.

Все, о чем мечтал — это о чашке кофе, паре сигарет и о том, как Величко… Тьфу! Кузьменко… Короче, напишет Кристине об этой операции. Где-то пожалуется, где-то съязвит о вечной надежде людей на то, что «само рассосется», а им потом вот такие казуистичные случаи вытаскивать приходится. Кристина скучала за работой, Рус это сквозь строки в ее письмах видел. Да и Кузьма пару раз ему писал, вроде как даже с просьбой о том, чтобы Карецкий держал его жену в курсе, хоть так оставляя связь с работой и призванием, от которого Кристина отреклась, лишь бы с любимым рядом быть. А Русу что? Ему это только в радость. И для него самого ниточка, не позволяющая разорваться их странной и для многих непонятной дружбе-связи, которая держала вместе столько лет.

Так вот, открыл двери своего кабинета — и напрочь забыл: и про кофе, и про сигареты, и про письмо, если честно. Уставился на новую сотрудницу, что-то пишущую в блокноте у его стола. Причем, нет бы села, а так — стоя, даже пританцовывая на месте, что-то в блокноте чиркала, невнятно подпевая тихой музыке, которую сама и включила, видимо. И не мог два слова связать внятно. Потому что на его появление Лера оторвалась от своих записей уже с широкой улыбкой на лице, и так на него глянула…

Карецкому захотелось в пару шагов пересечь кабинет, обхватить ее двумя руками. Крепко, плотно. И уткнуться носом в ямку над ключицей, прижавшись кожа к коже. Чтоб эти ее волосы — у него по лицу. И полной грудью вдохнуть будоражащий, какой-то веселый, сладко-свежий аромат, которым уже весь кабинет пропитался, почти вытравив заскорузлый привкус сигаретного дыма. Только горячий, от ее тела нагретый, а потому более яркий. И губами этот запах на вкус попробовать…

С чего бы, кто бы сказал?! С какой придури?

Накрыло тогда капитально. Едва сумел себя в руки взять. А ведь он дураком не был. Понимал, что это тупой вариант. Карецкий нуждался в Валерии. В ее знаниях, умениях, опыте да и, чего там, даже связях в сфере, с которой хоть и сталкивался опосредованно каждый день, а сам ни хода не имел, ни опыта, ни времени заниматься…

«Или это и правда его отговорки? Про вечную занятость?»

Мысли перескочили на ее замечания и укоры, озвученные уже сегодня утром во время их то ли пикировки, то ли спора. Двусмысленного и неправильного. Когда то, что говорилось, имело смысл, только он слышать не хотел, а она все время себя словно тормозила. Правда, и при этом умудрилась на голову Карецкому полное «ведро» упреков выплеснуть.