— «А еще ж и детей должна успеть родить! Или ты из этих, которые сейчас везде и против детей?» Тут они обычно начинают подозрительно рассматривать меня с ног до головы, — видимо, вспомнив то самое внимание соседей и знакомых, еще веселей рассмеялась Лера. — И всегда уточняют: «а ты, вообще, мужиков любишь или этих, ну, тоже женщин?». И все потому, что я действительно люблю свою работу и много времени посвящаю развитию, — по всему было видно, что ее это все больше забавляло, чем расстраивало.

А Руса такой подход скорее удивлял. То ли детством в селе заложено было, да еще и не в самой благополучной семье, то ли той самой бабкой — сельской ведьмой, а может непростой и длинной дорогой к любимой работе и нынешней должности — в нем настырно и подспудно, вечно вертелось опасение «что люди подумают?». Вроде и не осознанное, да и не делал его Рус своим девизом по жизни, наоборот даже, иногда показательно игнорировал всех. С виду… Однако вот в таких ситуациях, как сейчас с танцами, испытывал неловкость и нежелание выставить себя нелепо перед другими…

Лера же подобным, похоже, действительно ни капли не заморачивалась, продолжая танцевать рядом с ним. И ее сумасшедший аромат арбуза все очевидней сводил и его с ума.

— И знаешь, что еще смешнее? — взгляд, которым Лера наградила его, смело можно было охарактеризовать искристым.

И его это околдовывало. По ходу — это она его как-то прокляла. Или приворотила — точно. Не мог глаз отвести от ее безыскусного удовольствия музыкой и движением.

Не будь Руслан на сто процентов уверен, проведя весь вечер с ней, решил бы, что Валерия выпила шампанского, как минимум. Или пару коктейлей. Но ведь только лимонад пила. И совершенно без алкоголя. А такая жизнерадостная сейчас, веселая… бурлящая. Елки-палки! Он и сам уже почти забыл, что сегодня отпахал смену, спорил с ней о развитии больницы, а после еще и был на тренировке. Да и обо всех тех проблемах, которые еще предстояло решить — не вспоминал. А если и мелькала мысль, внутри не возникало разочарованного и усталого протеста с отвращением. И все — только оттого, что она его жизни учила, веселя и забавляя своими доводами? Даже наивными, по факту. Но тем же и верными. Искренними…

Руки зудели от желания сгрести эту женщину в охапку. Он четко понимал, что плечи и шея напряжены не от физической нагрузки за сегодня, а от попытки сдержаться и не дать себе волю. Ибо только Богу ведомо, куда их тогда выведет… У него понемногу срывало стоп-кран — это факт.

— Что? — не смог удержаться от широкой усмешки. Старался отвлечь себя, поддерживая разговор.

Да только… Зачем? Когда так хочется поддаться! Погрузиться в это искрящееся удовольствие. И не столько тело даже довлело над ним, хоть Рус и солгал бы, начав утверждать, что физически не возбуждается, глядя на нее. Ага, где там!

Но еще больше он какой-то эмоциональный кайф ловил рядом с Лерой. Почти как на операции, если честно. Только без давящего груза ответственности за жизнь другого человека в твоих руках. Странное и немного пугающее понимание, учитывая не настолько длительное знакомство и все оговорки. Однако Руслану настолько дико хотелось душой, вечно напряженными мозгами погрузиться в эту искрящуюся эйфорию имени «Леры» и саму ее жизнерадостную суть, что не срабатывали привычные принципы и установки.

Сам не вполне отдавал себе отчет, когда протянул руки и обхватил Леру за талию, обнимая в этом танце. И она это восприняла совершенно нормально, только на секунду пытливо скрестив свой взгляд с его, а в какой-то момент даже полностью откинулась на руки Руса в своем импровизированном танце. Ее тепло, ее какая-то бьющая изнутри энергия, легкость и радость — словно передавались ему.

Да! Ему это чертовски нравилось! Руслан даже от их разговора отвлекся. Но Лера продолжала свои мысли излагать:

— А то, что когда ты на работе выкладываешься до нуля или минусов — это тоже никому не надо, Руслан Альбертович, проверено! — Лера подмигнула ему и, как-то вообще неожиданно для Руса, даже подпрыгивать начала под музыку.

В ритм и в тему, не поспорить. Просто он не ждал…

Глаза закрыла, полностью доверившись его поддержке, выходит. Вскинула руки над головой, откровенно наслаждаясь музыкой, встряхнула волосами…

А ему кровь ударила в голову. И в грудь. Жарко стало… Горячо. Ни за что сейчас не выпустил бы ее из своих рук.

— Незаменимых нет. И если с тобой что-то случается, все, для кого ты пахал как ненормальный, повздыхав пару дней и даже посочувствовав, уже через неделю найдут на твое место нового кандидата. Правда жизни. Проверено, — Лера бросила на него ироничный взгляд сквозь ресницы. — И тогда я поняла одну вещь, Рус: если ты боишься того, что скажут люди — уже не ты, а эти люди управляют твоей жизнью, мыслями и желаниями. А я не хочу, чтобы кто-то другой решал, что для меня хорошо или плохо. Хочу сама своей жизнью управлять!

У нее немного сбилось дыхание, пока пыталась и говорить с ним, и танцевать вот так. Понятно…

Только вот Рус отреагировал на все подсознательно и на инстинктах. И этот ритм ее жадных вдохов, раскрасневшиеся щеки, пылающая кожа на шее, глаза, светящиеся удовольствием — буквально растормошили в нем просто мужчину. Которому было плевать на то, что неудобно, или некорректно оказывать прямые знаки внимания своей подчиненной. Или на то, что вокруг толпа незнакомых людей… Ему на все в этот момент «плевать» стало.

Вот прям как она и говорила! Да и нельзя сказать, что со многим Рус не был согласен. Наоборот — слова Леры находили отклик у него внутри. И не только слова…

Да настолько, что оказалось критично важно держать эту конкретную женщину в своих руках, продолжая буквально впитывать часть ее жизнелюбия и веселья. И ту энергию, которая однозначно между ними струилась. Отчего его кровь, необъяснимо для логики и здравого смысла, бесшабашно бурлила в теле, пусть Карецкий шикарно представлял всю физиологию и составляющие химических процессов в теле.

И да, как ни крути, а он стал танцевать. Как умел и мог, и даже получал удовольствие, растягивая мышцы, уже начавшие «застывать» после тренировки.

— Ну ведь здорово, Рус, правда же? — явно заметив этот момент в нем, Лера опустила свои руки поверх его предплечий, обнимающих ее талию, опираясь.

И опять легко подпрыгнула. Ее волосы рассыпались по его рукам, щекоча кожу. Широкая и счастливая улыбка на все лицо, и все то же искристое счастье в глазах… Его ладони сами крепче схлопнулись на талии Леры. Он подхватил ее в одном из этих прыжков и потянул на себя, прижал вплотную к своему телу.

— Обалденно, — согласился он хриплым голосом, понимая, что сейчас преступит все правильные доводы.

И ни на кого не посмотрит! А что? Рус всегда быстро усваивал новую и полезную информацию! Особенно, если та была ему по нраву. Как и «лектор».

Сжал рукой ее затылок, наклонился и жадно прижался губами к удивленно распахнувшемуся рту Леры. Видит Бог, ему этого уже несколько дней хотелось! И даже дневная ссора не пригасила такой необходимости. Так что Руслан почти с алчностью притиснул ее к себе, целуя так, как, наверное, выкуривал первую сигарету после тяжелой операции, когда руки от усталости трясутся и в глазах чернота от эмоциональной опустошенности. А никотин помогает мозги прояснить и себя в кучу собрать. Зависимость. Да, он — врач, и свой диагноз хорошо знал. Только вот сейчас Леру ему в разы больше поцеловать хотелось, пусть это удивляло Карецкого. Но там, где-то далеко в сознании, отодвинутом сейчас новосозданной потребностью и тягой: втянуть в свой рот ее губы, глотнуть тихий удивленный вздох. И пальцы в волосы Леры. Накрутить, намотать, обернуть свои запястья. Он словно выпить ее пытался. И таки да, вообще как-то про всех вокруг забыл. Вот как отрезало.


Ого…

Такого она от этого вечера точно не ждала. Но у Леры не нашлось ни единой причины, чтобы воспротивиться вот такому поступку со стороны Руса. Да и желания не возникло. Господи! У нее вообще мысли пропали и ощущение окружающей действительности, когда Рус дернул ее на себя прямо посреди танца и начал так целовать, что она и свое имя с ходу не назвала бы.

И вся та эйфория, весь кураж, что последний час потихоньку бурлил внутри тела, толкая на танцпол, требуя хоть какого-то выхода — трансформировался в желание стать ближе к Русу. Ударило в голову пониманием, что к этому и стремилась: припасть к нему. К его жару, к его нутру. Хоть каким-то способом понять и приблизить… Приблизиться самой. Ответить на его горячий, даже немного сумасшедший поцелуй… Нет, правда, вот только что она доказывала ему, что не стоит стесняться танцевать, а теперь Рус открыто целует ее посреди танцзала… Видимо, у нее развился куда более выраженный дар убеждения, чем Лера предполагала…

Но… А! Лесом! Все иное сейчас не важно… Только это жгучее и нежданное прикосновение-ласка.

Лера и сама уже не придавала значения тому, где они и кто. Поддалась понуканию объятий Руса, запрокинула голову, позволив мужчине полноценно завладеть ее ртом, не противясь тому, насколько плотно его пальцы ее волосами завладели. И не сумела удержать полувздох-полустон, скорее от неожиданности. А еще от какого-то бесшабашного душевного восторга: она, оказывается, так хотела этого поцелуя! Сама отчета себе не отдавала, а буквально жаждала ощутить, понять, прочувствовать. И сейчас ее накрыло всеми этими эмоциями и восприятием, выбивая опору из-под ног. Так, что позволила своему телу с его сплестись, как-то непонятно, но так гармонично совпасть настолько, насколько это все же было допустимо в общественном месте…


— Елки-палки! — дыхание хриплое. Голос сипел.

Рус как на поверхность из-под воды вынырнул.

В голове шумело и сердце грудь рвало на части тахикардией, в причине которой сложно было разобраться: то ли желание дикое, то ли потребность в кислороде, которого ему… им — сейчас точно не хватало.