Честно говоря, к этому времени ее тоже данная перспектива уже не особо радовала, но нельзя же забывать и про здравый смысл. Не потому, что Руслан — ее начальник и такое развитие их «общения» может оказаться неуместным. А хотя бы из-за того, что она действительно частенько за эти дни создавала Карецкому сложности при консультациях и встречах с пациентами. Оба же отмечали такое… Но самое забавное, что об этом оказалось не так и просто помнить, когда Руслан стоял настолько близко и касался ее спины, волос, глубоко дышал запахом ее кожи. Да и сама Лера воспользовалась случаем оказаться к нему максимально близко, чего уж там…

Руслан взбудоражил ее настолько, что она полночи заснуть не могла потом, даже не взвешивая доводы «за» или «против» разумности подобного поведения, а просто перебирая в памяти мгновения их какой-то молчаливой и даже немного трепетной первой пробы осознанно оказаться настолько близко… Впритык.

И все же Лера перенесла стопки документов и папок, которыми успела «обрасти» за это недолгое время, в кабинет через несколько метров по коридору. С его помощью. То и дело задевая Карецкого плечами и бедрами — уж очень часто он оказывался прямо посреди ее дороги. Точно не просто так…

— Я банально создаю тебе беспорядок всем этим, — с улыбкой заметила она, пока Рус помогал ей сортировать их бумаги с недовольным выражением лица. — Смотри, ты половину своих историй болезни потерял среди моих планов и схем, — справедливо отметила Лера. — И потом, я же могу и дальше сидеть здесь, наслаждаясь прекрасным кофе и твоим юмором, зато если к тебе придет пациент или проверка из горздрава, благополучно вернусь в свой кабинет, а не буду ютиться на подоконнике в коридоре, — с задорной улыбкой подмигнула, стараясь его немного расслабить.

— Про юмор — ты загнула, — хмыкнул Руслан.

Но как-то почувствовалось, что он немного отпустил какое-то напряженное… опасение, что ли (не могла понять толком), которое Лера с первого взгляда ощутила в Карецком, едва он в кабинет вошел. Про операцию спросила, опасаясь — может, там возникли какие-то сложности, мало ли? Но нет…

Ему действительно настолько не хотелось ее отпускать? Это будоражило куда сильнее, чем Лера могла предположить, хоть уже и не восемнадцать, и много чего в жизни случалось с ней. Однако именно благодаря этому опыту, возможно, Лера и понимала, что ей стоит перебраться в отдельный кабинет. Так будет правильнее.

А развивать то, что протянулось между ними, к чему так настороженно прислушивались, позволив себе преступить рамки делового общения — никто не мешает, раз уж оба признали, что оно есть и никто не против. И на самом деле Валерии очень импонировало то, что Руслан не давил, не напирал, а позволял Лере делать выбор и определять скорость этого развития, хотя ему самому, очевидно, хотелось держать ее как можно ближе. Да и ей, чего уж там отрицать, оказалось очень сложно первой сделать шаг в сторону, чтобы прервать контакт, оказавшийся таким нежданно-необходимым.


Но и несмотря на ее «номинальный переезд», все утро среды они провели вместе. Да и обед тоже. У Карецкого даже времени не осталось на обход. То ли Леру так вдохновил переезд, то ли то заявление Руслана — непонятно. Но она закончила свои предварительные расчеты и подготовила первоначальный план развития больницы, который и «презентовала» Русу. Работы предстояло немало: набрать сотрудников «call-линии», нанять еще пару менеджеров, которые будут работать непосредственно с клиентами. Необходимо было одобрить и уже начать внедрять систему, по которой пациенты смогут в удобной для себя форме платить за лечение. Кроме того, Лера хотела предложить (и уже даже провела предварительное обсуждение) заключить контракты с несколькими предприятиями, которые могли бы обеспечить своим сотрудникам пакет медицинского обеспечения на базе их клиники. Это принесло бы не огромный, но постоянный доход, позволив больнице начать окупать саму себя. Да и тот самый сайт, «черновой» проект которого для нее уже подготовили, необходимо было утвердить. Кроме того, казалось разумным заключить договоры со страховыми компаниями, которые также предлагали бы своим клиентам лечение именно в их стационаре.

Обсуждение всего этого и заняло практически весь день. И не сказать, что Карецкий с чем-то особо спорил или был не согласен. Многое без разговоров одобрил, активно включившись в обсуждение, интересовался нюансами, честно стараясь разобраться. Даже свои варианты и поправки вносил обоснованно и без жесткого аргумента «потому что я сказал». Все проговаривали.

Кроме одного, пожалуй. И этот вопрос, как поняла Лера, оказался самым болезненным, хоть Руслан и постарался сгладить данный момент. Но… Он явно не считал свой график работы неуместным для руководителя такого масштабного медицинского учреждения. А Лера видела в этом большую проблему. Однако все ее аргументы, достаточно обоснованные и непредвзятые, разбивались о его нежелание даже обговаривать этот вопрос.

— Ты можешь и сама все решить, — категорично отрезал Руслан.

— Но ты же не можешь не понимать, что долгое время — может быть квартал, а может — и полгода, возможно, и больше — должен быть свободен для решения именно административных вопросов! — настойчиво напоминала Валерия, наверное, отстаивая и свои интересы — имелись нюансы, которые она сама просто не в состоянии решить за него.

— Я люблю оперировать! — отрезал Руслан таким тоном, что Валерии стало даже немного неприятно.

Она невольно немного отклонилась, словно ощутила эту попытку эмоционального прессинга с его стороны. Агрессию, как способ защиты. В глазах — разъяренное выражение, бушует яростное раздражение; челюсти сжаты до такой степени, что резко проступили складки у рта. Губы сжал в полоску. Он весь словно подался вперед, нависнув над Лерой даже через письменный стол. Сейчас сложно было поверить, что именно этот мужчина просил ее вчера не перебираться в кабинет, и сам же потом помогал вещи переносить, хоть и ворчал.

— Я и не предлагала тебе отказаться от операций, — нейтральным тоном заметила Валерия, не собираясь поддерживать вспыхнувшие эмоции. — Только и о том, что ты главврач — не забывай.

Хотя внутри что-то неприятно царапнуло. Вроде и обижаться не с чего, и все же…

Поднялась со своего кресла и отошла, будто бы пыталась еще больше от его эмоционального давления отстраниться, не видя повода для подобной реакции. И он это уловил — ее ответ на его давление.

— Лера…

Руслан скривился. Потянулся за сигаретами.

Просто-таки физически стало ощутимо, что он сожалеет и «сдал назад» эмоционально. Однако… Атмосфера в кабинете не вернулась к прошлому непринужденному стилю.

— Вы с совладельцами целиком решили поменять принцип работы больницы. И от вас зависит то, будет это учреждение приносить доход или нет. И должен быть кто-то, кто в состоянии решать данные вопросы. Кто будет ставить подписи на документах и утверждать соглашения, регулировать контракты по оплате. Принимать решения. И могут возникнуть проблемы, если ты будешь недоступен из-за безумного графика с постоянными дежурствами…

Она произнесла все это, отвернувшись к окну. Не хотелось показывать, что вспышка с его стороны зацепила ее больше, чем это было разумно в пределах рабочего разговора.

Сама не права — зачем примешивает личные эмоции и какие-то симпатии? Они говорят о работе.

— Если ты лично не хочешь этим заниматься, если операции тебе роднее и ближе… Что ж, — продолжила Лера, не позволила Руслану вставить свое мнение, что он, кажется, собирался делать, пока она подбирала слова. — Тогда, возможно, тебе стоит назначить другого ответственного. Директора или типа этого, передать функции руководителя и вернуться к чисто врачебной деятельности. Ты вполне можешь сделать так, оставаясь совладельцем. Стать лишь заведующим хирургии… Но передать функции хозяйственного управления кому-то, кто будет сосредоточен лишь на этом.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! — вновь резко и отрывисто прервал ее Руслан, прикурив.

Вероятно, и она его задела. Что ж, Лера к этому не стремилась. Но ей было необходимо, чтобы он понял.

— Думаю, что не могу согласиться с тобой, если мы говорим о построении работы платного медицинского учреждения, — сдержанно возразила она, не позволив своим эмоциям проявиться в голосе.

И все же он уловил ее раздражение, Лера по взгляду Руслана поняла. А также то, что сейчас не стоит продолжать этот разговор, чтобы не превысить ни границ своей должности, ни каких-то слабо-понятных еще пределов их личного общения, которые толком и не успели сформироваться пока.

Рус тоже не спешил что-то добавлять, возможно, также ощущая это напряжение и сохранив здравый смысл, несмотря на недовольство ее замечаниями.

— Думаю, на сегодня мы все обсудили, — Лера попыталась собрать свои бумаги, схемы и планы со стола, на котором последние три часа их все раскладывала и с ним обсуждала.

Только руки плохо слушались, начав дрожать из-за эмоций, которые она старалась подавить. Папки валились обратно, рассыпаясь листами. Вот всегда так: тело ее выдавало сразу, хотя голову, казалось, удавалось сохранить холодной.

Правда, дикая боль, тут же вспыхнувшая в районе темени и лба, продемонстрировала, что не настолько уж Лера отстранилась. Ей точно надо относиться ко многому спокойней.

И стоило больше подумать, прежде чем позволять себе увлечься начальником, это действительно не может быть просто.

— Лера, подожди! — Рус подхватился, бросив сигарету, уже вторую подряд, которую курил, в пепельницу. Начал ей помогать. Но и его движения выдавали, что раздражение внутри мужчины никуда не делось и не утихло. — Я не имел в виду, что ты некомпетентна…

— Обдумай, что я сказала, обсуди со своими компаньонами, — не пошла ему навстречу она. Искренне понимала, что сейчас не стоит продолжать обсуждение. — Потом скажешь, что вы решили по всем пунктам. Только сильно затягивать не стоит.