Он положил Дэнни на постель, и все началось снова, с еще большей страстью. Каждый ее вскрик подводил его к краю блаженства, каждый сладчайший поцелуй вызывал новую волну желания. Они вместе достигли вершины наслаждения.

Джейк еще долго держал ее в объятиях, лаская шелковистые волосы, целуя глаза, находясь в состоянии восторга от ее любви.

Такого он не испытывал никогда в жизни. Это было слияние душ, а не только тел.

Она заснула в его объятиях, и как он ни старался уговорить себя уйти, сделать этого не смог.

16

Слабый шорох разбудил Дэниэллу на следующее утро. Она подняла голову как раз в тот момент, когда дверь в комнату тихонько закрывалась. Солнце пробивалось сквозь шторы. Она чувствовала усталость во всем теле. Боже праведный, какой ужас! Стыд и отчаяние овладели ею при воспоминании об этой ночи.

Еле слышный храп привлек ее внимание. Замерев, она надеялась, что это только в воображении, но, повернув голову, поняла, что Джейк не только всю ночь занимался с нею любовью, но и после этого не ушел от нее, а оставался в ее постели. Значит, одна из сестер, зайдя позвать ее на завтрак, обнаружила его спящим рядом с ней! Только этим можно объяснить шорох и осторожное прикрывание кем-то двери.

— О Господи, — прошептала Дэнни и осторожно сползла с постели.

Джейк вздохнул, потянулся и отбросил одеяло. Волосы у него были взъерошены, на щеках отросла щетина, и был он совершенно голым. Дэнни быстро накинула пеньюар, чтобы прикрыть собственную наготу.

— Который теперь час? — пробормотал он.

Дэнни бросила взгляд на часы:

— Восемь… восемь пятнадцать.

— Однако!

— Почему вы в моей постели?

Он взглянул на нее, и сонный блеск в его глазах заставил ее сердце учащенно забиться.

— А ты не знаешь почему?

— Но я никак не ожидала, что вы останетесь здесь.

Нахмурившись, он обвел взглядом комнату:

— Я тоже.

— Так… — невнятно пробормотала Дэнни, стараясь не смотреть на его обнаженный торс и на темные волосы, так восхитительно щекотавшие ее грудь ночью. — Полагаю, мне пора одеваться к завтраку.

Вместо того чтобы вежливо отвернуться или, что еще лучше, уйти, он заложил руки за голову и бесстыдно наблюдал за ней.

— Не буду мешать тебе. Одевайся.

— Я бы предпочла, чтобы вы ушли.

— Да? А я бы предпочел остаться.

— Я не собираюсь одеваться на ваших глазах, шериф, так что можете спрятать свою ухмылку подальше, — рассердилась она.

— Что я слышу? А как же ты собираешься одеваться каждое утро, когда мы будем жить вместе? К тому же я не успел как следует рассмотреть тебя ночью.

— Разве вам не надо отправляться на обход?

— Бэн уже сделал его без меня. Сбрасывай свой пеньюар, тем более что он все равно полупрозрачный.

— Мистер Килли, вы начинаете раздражать меня, — проговорила она, стараясь побороть вновь поднимающееся внутри желание. Этот наглец лежал голый, закинув руки за голову, и от его взгляда невозможно было укрыться.

— Выйдите из моей комнаты, пожалуйста!

— Для этого сначала вам придется принести мою одежду.

— Как, ваша одежда не здесь?

— И чья же это вина?

Краска разлилась по ее лицу, и она смиренно опустила глаза.

— Пожалуйста, Джейк, уйдите поскорее! Вы можете сначала выглянуть в дверь, убедиться, что никого нет, а сама за вашей одеждой я не пойду.

Он лежал не двигаясь, теперь уже устремив глаза в потолок. Видимо, обдумывая ее предложение.

— Мне кажется, вы не понимаете ситуации. Одна из сестер заглянула в комнату утром. И она наверняка знает о вашем пребывании здесь.

— Одна? В таком случае, поверь мне, Дэнни, они уже обе знают.

— Ну и что вы собираетесь делать?.. Воображаю, какого они теперь мнения обо мне!

— Нет ничего проще, чем угадать их мысли. Они думают, что мы наконец поддались страстному пламени, сжигавшему наши молодые здоровые тела. И они верят в мою порядочность, иначе не поместили бы нас в соседних комнатах. Теперь они будут ждать официальной церемонии венчания как соучастницы всего случившегося.

Дэнни сжала зубы:

— Это не смешно! Как я теперь смогу смотреть им в глаза?

— А что? Не считай их, пожалуйста, монахинями. Бэн не позволит этого ни одной женщине, ласково на него взглянувшей.

— Не может быть! Они такие набожные, и обе до сих пор — мисс. — Дэнни на минуту забыла о собственных проблемах. — Вы думаете, что когда Бэн ночует здесь, то… — Она покраснела. — То он проводит время с одной из сестер? С кем же?

— Вот этого я не знаю, — задумчиво проговорил Джейк, глядя в потолок. — Возможно, даже с обеими вместе.

— Перестаньте! — задохнулась от гнева Дэнни. — Вы просто сплетник!

— Ничего подобного. Я заботливый друг, помогающий тебе избавиться от смущения при встрече с хозяйками этого гостеприимного дома.

Джейк натянул трусы и собрался уходить. Прикасаться к Дэниэлле он себе не позволял, зная, что Бэн ждет его и обстановка в городе слишком напряженная, чтобы вновь оказаться на час-другой в постели.

— Я собирался просить тебя об одном одолжении, — сказал он, уже подойдя к двери. — Обдумай его в мое отсутствие, а вечером поговорим.

Дэнни ожидала, что он сейчас коротко скажет ей о своих планах — о том, когда же можно будет без риска для его жизни выпустить отца и сказать ему об их предстоящей свадьбе. Сердце ее замерло от этого предчувствия. Но реальность оказалась совсем иной. Джейк закончил так:

— Я хочу, чтобы ты отдала мне самородок.

Глаза ее широко раскрылись от неожиданности и горького разочарования.

— Что?! Самородок!

— Он должен быть у нас, в полиции.

— Так вот в чем дело! Вам нужен самородок!

Дэнни оттолкнула шерифа, словно перед ней предстал сам дьявол, угрожавший схватить ее за горло. А она-то ждала, когда от туманных намеков он перейдет к предложению руки и сердца!

— Господи, — прошептала она, — я идиотка.

— После этой ночи я надеялся на взаимное доверие.

— После этой ночи? Так вот для чего вы затащили меня в постель! Чтобы я доверчиво отдала вам золото!

Его взгляд, казавшийся таким невинным, оскорблял ее до глубины души. Дэнни не могла даже понять, кого она презирает больше — его или себя.

— Вы просчитали все заранее, — продолжала она при полном его молчании. — Вы подлый обманщик!

Он гневно сверкнул глазами и вышел, хлопнув дверью. Он не удосужился даже посмотреть, нет ли кого в коридоре. Ну да, ведь шериф выполнял операцию по изъятию самородка, кого же ему стесняться? Глаза ее наполнились слезами.

— Я никогда не заговорю с вами и не взгляну в вашу сторону! — закричала Дэнни вслед ему. — И не отдам вам самородок, даже если ваша жизнь будет зависеть от него!

Она повалилась в кресло, плача навзрыд. Как могла она сразу не распознать, что ему нужно? Джейк желал вовсе не ее, неопытную девчонку, чьих родных он посадил за решетку! Он хотел получить золото!

Несколькими минутами позже она услышала в коридоре тяжелые шаги. Видимо, Джейк оделся и ушел. Похоже на то, что неудавшийся план его очень расстроил.

В дверь осторожно постучали, и, всхлипнув, она вытерла глаза. Это, конечно же, сестры.

Дверь приоткрылась.

— Дэниэлла? — позвала Луиза. — С тобой все в порядке, девочка моя?

В комнату вошли обе женщины, и, взглянув на их сострадающие лица, она вновь разразилась слезами.

— Он… он просто хотел получить золото, — пожаловалась Дэнни.

— О моя дорогая! — проговорила Луиза, гладя ее по голове.

— Ох уж эти мужчины! — сказала Мэйбл. — Все они одинаковы. Стоит им получить то, что они хотят, как они тут же удирают. Я припоминаю, как Горас Хигинг…

— Сестра, я думаю, что сейчас не время для воспоминаний. Ты видишь, Дэниэлла не в себе. Спустись вниз и согрей молока с шоколадом. Мы сейчас придем.

Мэйбл колебалась, явно не желая быть исключенной из процесса успокаивания.

— Хорошо, сестра. Но ты обязательно скажи девочке, как хорошо мы обходились без мужчин в течение целых пятнадцати лет. Мужчины не являются всем на свете.

— Иди, Мэйбл! Не трави ей душу.

Кинув последний сочувствующий взгляд, Мэйбл удалилась.

— А теперь, — сказала Луиза, вручая Дэнни белоснежный носовой платок, — устройся поудобнее и расскажи мне все.

Дэнни вытерла глаза и нос.

— Не могу представить, что вы подумали обо мне!

— Не имеет значения, моя дорогая, что о тебе думают другие. Главное то, что ты сама о себе думаешь.

— Но мы занимались любовью прямо здесь, — прошептала она, — в вашем доме.

— В доме? Что ж, это намного лучше, чем на лужайке, где вас мог кто-нибудь увидеть.

— Вы хотите сказать… вы и правда не сердитесь на меня?

— Дэнни, то, что случилось у вас с шерифом, назревало уже давно. Между вами возникла взаимная тяга, и этого нельзя было не заметить.

— Все равно мне следовало противиться ему.

Луиза кивнула:

— Возможно. Но порой женщина встречает мужчину, без которого не может существовать. И не слушай Мэйбл. У нее был всего один короткий роман, и случилось это больше тридцати лет назад. Поэтому специалистом в любви ее никак нельзя считать.

— В любви?

— А разве не о любви мы говорим?

Дэнни занялась складыванием платка в аккуратный треугольник.

— Не может быть и речи ни о какой любви между мной и шерифом. Он коварный, невыносимый и распутный. Я для него — всего лишь пропускной билет в легкую жизнь. Я теперь не доверяю и его помощнику. Оба думают только о золоте.

— Ты не доверяешь Бэну? О, он честнейший человек, один из самых деликатных, каких мне когда-либо приходилось встречать. — Луиза загадочно улыбнулась. — Между нами, он увлечен мною, а я им.