Часы в гостиной пробили час, и Джейк отстранился от нее, как будто их время истекло. Она воспользовалась этим моментом, чтобы перевести дыхание и попробовать остановиться.

— Нам надо держать себя в руках! — сказала она, стараясь быть строгой.

Собрав в пригоршни ее волосы, Джейк откинул ее голову, чтобы заглянуть в глаза.

— Теперь это уже невозможно, моя прелесть.

Их губы снова слились, и она обвила его шею руками, чтобы прижаться сильнее. Сердце ее билось как сумасшедшее от сладостных ощущений.

Джейк расстегнул застежку на ее накидке, и накидка соскользнула с плеч; только тонкая ночная рубашка скрывала теперь ее вздымающуюся грудь. Он отстранился, чтобы взглядом окинуть ее и ласкать глазами.

— Я никого не желал так сильно, как тебя, Дэнни.

Это признание пронизало ее сотнями искр. Джейк наклонил голову, целуя ее шею, и стал спускаться ниже, туда, где дрожали и набухали два бутона. Она обнаружила, что прижимает его крепче, с языка готова была сорваться мольба о том, чтобы он никогда не останавливался.

Ладони его скользнули вниз и приподняли ее рубашку до талии. Затем он взял ее на руки и положил на мягкий ковер.

На некоторое время он словно куда-то пропал, и Дэнни затосковала по его теплу. Но вскоре он снова склонился над ней, целуя ее грудь. Дэнни инстинктивно выгнулась, желая полного слияния.

— О Боже! — со вздохом произнес он. — Ты доведешь меня до пика, хотя мы еще и не начинали.

Просунув одну руку ей под спину, он слегка приподнял ее. Дэнни открыла глаза и увидела его большое мускулистое тело на своем.

— Джейк! — проговорила она в истоме едва слышно.

— Я хочу, чтобы ты шептала мое имя, Дэнни, — так же тихо сказал он. — Я хочу, чтобы только это имя ты шептала…

Жар начал возрастать глубоко внутри нее, распространяя яростные вспышки по всему животу.

Джейк застонал и, тяжело дыша, прошептал:

— Я хочу тебя, Дэнни. Хочу получить всю тебя.

Он накрыл ее рот и одним глубоким и могучим толчком достиг самых глубин ее тела. Дэнни поняла, что это все, что он навеки получил ее душу.

Наступившая боль была острой, но быстрой, и они растворились друг в друге. Когда он попытался выйти из нее, она притянула его обратно.

— Тебе не больно? — спросил он.

— Немножко больно, — прошептала она.

Он поцеловал ее нежно и крепко.

— И все равно продолжать?

— Да…

Он чуть отодвинулся, и боль сменилась невероятным ощущением пульсирующего наслаждения, от которого перехватило дыхание. Наблюдая за ней, он полностью отстранился, затем снова слился с ней, и Дэнни протяжно и сладостно застонала. Он шептал ей что-то на ухо — сладкие, соблазнительные слова, еще больше разжигавшие пламя.

Тысячи крохотных лучиков окружили ее и взорвались вспышкой, подобной вспышке молнии. Она выгнулась, каждый мускул ее тела напрягся от взрыва непередаваемых ощущений, и она подумала, что вот-вот умрет.

Джейк целовал и целовал ее, нашептывая, как она восхитительна. Дэнни лежала в его объятиях, купаясь в наслаждении.

Ее тело еще дрожало от пережитого потрясения, когда он поднялся и стал одеваться. Согретая ранее его теплом, она почувствовала прохладу и содрогнулась. Джейк застегивал рубашку, и ей захотелось, чтобы он сказал что-нибудь ласковое, успокоил ее. А он приглаживал волосы и казался таким спокойным по сравнению с ней, еще обуреваемой эмоциями.

— Я отведу тебя в твою комнату, — сказал Джейк.

Слезы наполнили ей глаза. Она неуверенно поднялась:

— Я и сама дойду.

Но он подхватил Дэнни на руки и понес. Сопротивляться она уже не могла. Повернув ручку, Джейк локтем распахнул дверь, прошел в комнату и положил Дэнни на постель. Когда он собрался уходить, Дэнни всхлипнула. Он остановился:

— Не надо плакать. Это был секс, простой, как сама жизнь. Ты постепенно привыкнешь воспринимать это без особых душевных переживаний. А сейчас закрывай свои красивые глазки и засыпай.

Джейк оставил ее одну, разочарованную и ошеломленную. Стоило ему закрыть дверь, как она расплакалась навзрыд.


Джейк ходил по своей комнате, как разъяренный тигр по клетке. Все уже произошло, он добился своего, так почему же, черт побери, страстное желание не ослабевает в нем, вновь бьется, словно пульсирующий фонтан? Дэнни в порыве страсти шептала его имя, и этот звук сейчас эхом отдавался в голове, переполняя его страстью.

С досады Джейк ударил кулаком по шкафу. Для него становился очевидным тот факт, что избавиться от тяги к ней он не в силах.

Едва слышные звуки привлекли его внимание, и он подошел к стене, разделяющей их комнаты. Перед глазами промелькнуло видение обнаженной Дэниэллы, стонущей под ним, и он зажмурил глаза, пытаясь прогнать его. В прошлом он заканчивал свои отношения с женщинами просто и быстро, но на этот раз долго оставался с ней, лаская и шепча на ухо разные нежности. Почему же она плачет?

Рыдания за стеной усиливались, и прежнее видение сменилось другим: обиженная девочка клубочком свернулась на постели, оплакивая свою невинность и думая, что теперь она никому не нужна. Сердце его, казалось, готово было разорваться на части от жалости к ней.

Забыв, что на нем только трусы, Джейк покинул свою комнату, намереваясь утешить ее, чтобы она смогла заснуть. Он и сам толком не знал, как ее успокоить. Извинения, конечно же, ни к чему не приведут. Дэнни, возможно, ответит на них какой-нибудь резкостью, разозлит его, и дело кончится тем, что он еще больше обидит ее. Но и спокойно слушать рыдания он не мог.

Войдя в комнату, Джейк закрыл дверь. Мгновение ушло на то, чтобы глаза адаптировались в темноте, а затем он увидел ее — точно в той позе, в какой представлял: клубочком свернувшуюся на постели.

— Я знаю, ты готова расстрелять меня на месте, Дэнни. Не уверен, что это принесет тебе облегчение, но прошу простить меня.

Наступило долгое молчание, потом она повернулась и посмотрела на него сквозь слезы:

— Вы извиняетесь? Я случайно спустилась вниз, а вы набросились на меня и украли мою честь. И вы еще извиняетесь?

— Давай поговорим серьезно. Я знаю, что мы будем вместе. Так какое имеет значение, произойдет это неделей раньше или позже?

Она села на постели:

— Вы сладкоголосый соблазнитель, и только!

Джейк подошел к ней:

— Там, внизу, находились два взрослых человека, которые одинаково стонали и любили.

— Как я могла позволить вам сделать это?

Голос его дрогнул, когда он провел рукой по ее волосам:

— Иногда желания становятся сильнее здравого смысла.

— И сладкоречивые мужчины пользуются слабыми женщинами.

— Черт побери, перестань обвинять в случившемся меня одного! Лежишь, словно дитя малое, и проливаешь слезы. Стань взрослее и возьми часть ответственности на себя!

В то же мгновение он пожалел о том, что произнес эти жестокие слова. Она вскочила с постели и встала перед ним. В лунном свете видно было яростное выражение ее лица, но он теперь видел прежде всего ее великолепное тело, просвечивающееся из-под тонкой ночной рубашки. Он поборол в себе новую вспышку желания.

— Как вы посмели войти ко мне? — нервно проговорила она. — К вашему сведению, я ничего не оплакиваю, а просто сожалею о своем безумстве. Надо же было стать такой сумасшедшей и позволить вам прикоснуться ко мне!

— Разве ты не получила удовольствия?

Он сжал зубы, уже начиная сожалеть о том, что вообще побеспокоился и пришел. Взяв ее за руку, он притянул ее к себе.

— Хочешь, чтобы я напомнил, какое удовольствие ты получила?

Вместо того чтобы бороться с ним, как он ожидал, Дэнни обмякла в его руках, глаза ее помутнели и дыхание участилось. Она смотрела на него испуганно и не шевелилась.

— Что такое? Я не слышу мольбы о пощаде и не вижу признаков сопротивления.

Дэнни молча всматривалась в него, а затем прошептала:

— Пожалуйста, отпустите меня!

От этих слов гнев его мгновенно испарился. Но за все золото мира он не согласился бы теперь отпустить ее.

— Иди ко мне.

Обняв за талию, он прижал ее еще крепче. Она уперлась руками в его грудь, но Джейк уже знал по опыту, что протест ее будет коротким и слабым. И точно, через минуту она склонилась к нему на грудь.

— Я никогда не делала ничего подобного, — прошептала Дэнни, всхлипывая.

— Я надеюсь.

— Теперь я распутная?

Погладив ее, он взял в руки ее голову и заглянул в глаза:

— Ты — сама невинность.

Она улыбнулась, вновь пробудив всю силу его желания.

— Вы многих женщин целовали?

— Странный вопрос! По-моему, не время говорить сейчас о других женщинах.

— Просто вы очень умелы в этом, а мне… а я… ничего не умею.

Джейк погладил ее шею, потом прижался губами к ее лбу, чтобы сдержать смех.

— Если человек хочет хорошо владеть чем-то, ему нужна практика, — сказал он, преодолев вспышку смешливости. — Ты хочешь научиться всему для меня?

— Для того, кому я захочу дарить поцелуи.

— Мисс Сторм, если я когда-нибудь застану вас за этим занятием с кем-то другим, я за себя не ручаюсь.

Она слабо улыбнулась, и он целовал ее крепко и долго, про себя решив, что ее учителем будет только он один. Ее тонкие руки обвили его шею, и рот раскрылся в приглашении. Она была теплой и сладкой, и Джейк не знал, как сдержать себя. Ему казалось, что теперь в жизни у него будет только одно бесконечное желание — растворяться в ней вновь и вновь.

Он снял с нее рубашку, и они стояли в лунном свете, тесно прижавшись друг к другу. Джейк целовал и гладил ее, исследовал каждый дюйм ее тела своими руками и губами. И она стала отвечать ему тем же, дрожащими руками дотрагиваясь до него, скользя пальцами по плечам, груди и бедрам.