Сердце Дэнни бешено застучало. Одна часть ее существа желала остаться с ним вдвоем и послушать, что он скажет, а другая не хотела ничего, кроме как повернуться и убежать.

Брови Мэйбл поползли вверх.

— Сестра, похоже на то, что нас просят удалиться.

— Все нормально, Мэйбл, пошли. Пусть дети побудут одни.

— Луиза, но мне казалось, что они и дома могут побыть одни.

— Тише, Мэйбл! Не нарушай общественного спокойствия. Мы ведь обе этого не любим, правда?

Дэнни смущенно перебирала пуговицы на платье. Издалека ей помахал Роулин Бикман. Дети, проходившие мимо, задели ее и извинились. Наконец она набралась мужества посмотреть на шерифа и обнаружила, что он стоит и смотрит на нее, как будто удивляясь увиденному.

— Так что же вы хотели мне сказать? — спросила она, собирая в кулак всю свою храбрость и страшно сожалея о том, что человек обладает памятью на всякую отвлекающую от серьезных дел ерунду. Она никак не могла забыть об их ночном свидании, как ни уговаривала себя, что ничего не было, о чем бы стоило вспоминать.

— Не понимаю, откуда столько коварной агрессивности в такой молоденькой барышне, — произнес Джейк.

— А что я сделала? — взмахнула она невинно ресницами.

— Совсем недавно ко мне приходила Глэдис Колби. И поведала мне о том, как утром вы притащили в ее булочную сестер Меривэзер и устроили такой скандал, что все покупатели разбежались.

— Ничего подобного мы с сестрами не делали. Никакого скандала не было. Просто мисс Мэйбл и мисс Луиза высказали свое мнение о пирогах миссис Колби, — холодно проговорила Дэнни.

Прохожие стали бросать на них любопытные взгляды, и шериф, взяв ее за руку, отвел под навес соседнего магазинчика.

— Вы хотите, чтобы я поверил, что вы и эти милые старушки распугали всех покупателей в булочной, в галантерейном магазине и других торговых точках, не руководствуясь никаким агрессивным замыслом? Разве у Стормов мало приверженцев, чтобы успокоиться и не привлекать на свою сторону еще кого-то? Я уверен, что инициатор этих походов — именно вы.

Дэнни попыталась стряхнуть его руку, прежде чем явственно покраснеет и тем самым выдаст чувства, вызываемые его прикосновениями. Но он и не думал убирать руку, вцепившуюся в ее плечо.

— Никакой я не инициатор! — Она стала вырываться от него всем телом. — Немедленно отпустите меня!

— Вам надо успокоиться и прекратить как ночные, так и дневные игры, — жестко произнес шериф. — Это не доведет вас до добра.

В его темных глазах она прочитала значение этих слов и покраснела до корней волос.

— Никаких игр я не знаю! — возмутилась Дэнни и ударила его по сжимающей плечо руке.

Самым оскорбительным было то, что играл в ночную игру прежде всего он сам, а обвинял во всем одну ее.

— Хочу предупредить вас в последний раз, мисс Сторм. Если я застигну вас провоцирующей беспорядки где бы то ни было, то соберу все свидетельства и предъявлю прокурору.

Дэнни отстранилась от него, демонстративно расправляя платье на плечах.

— Очевидно, вы превосходно себя чувствуете, издеваясь надо мной, когда в моем доме не осталось ни одного мужчины.

— И слава Богу! Будь ваша семья на свободе, в городе не прекращалась бы перестрелка.

— Можете оставить свои угрозы при себе, шериф. А теперь, если не возражаете, меня ждут на ленч.

Она повернулась и пошла от него. В голове была сплошная сумятица.

— Подождите, мисс Сторм! — позвал Джейк. — Вот отец передал вам послание.

У Дэнни не осталось другого выхода, как остановиться.

— Какое послание? Где оно?

— Послание на словах, в силу его сугубой конспиративности. О том, что вам необходимо проверить «это» сегодня.

«Это», несомненно, означало идиотский самородок. Она тяжело вздохнула. Родные так и не прислушались к ее вчерашним прощальным словам; золото представляется им самым главным в этой жизни.

— Надеюсь, вы поняли смысл этого сообщения, мне абсолютно непонятного.

Она избегала смотреть в его лживые глаза.

— Понятно, спасибо. Передать ли сестрам ваши сожаления по поводу отсутствия на ленче?

— Передайте. Я собираюсь после полудня поохотиться.

Дэнни удивилась, не слишком ли поздно для охоты? Но остановила себя от каких-либо вопросов, зная, что Джейку ни в чем нельзя верить. Пусть он затеряется в лесах и никогда не найдет дороги назад!

10

На следующий день с утра Дэнни обдумывала два дела: как побыстрее выполнить поручение отца и как отомстить передавшему это поручение шерифу. Отомстить, разумеется, не за роль посредника, а за постоянные намеки на ее расчетливость. Совесть напомнила ей, что он прав, но тело протестовало против этой чисто внешней правды, откликаясь сладкой истомой даже на воспоминания о его прикосновениях. «Невоспитанный болван!» — ругала она Джейка. Если он и слышал собственными ушами, как отец и братья наставляли ее, он должен был понять, что это не главное. Ведь целовались же они у ручья еще до всяких наставлений.

Как не хватало ей сейчас матери! Коллин Сторм умерла четыре года назад, и с тех пор Дэнни не с кем было поделиться своими бедами. И отец и братья все понимали по-своему. Хорошо еще, что отец не стал настаивать на ее браке с Вильямом Поттэром.

Всерьез разрушил давнюю дружбу семей не ее отказ от замужества, а золотой слиток. Матушка не одобрила бы того, что теперь происходит в городке. Семья и друзья — вот что было важнее всего для Коллин Сторм. «Если у человека есть семья и друзья, значит, у него есть все», — говорила она. А сейчас для горожан важнее друзей стало золото…

Дэнни продолжала размышлять об этом и по пути к своему дому, куда отправилась на лошади сестер Меривэзер. Не раз слезы подступали к глазам, но Дэнни останавливала себя тем, что стыдно плакать из-за паршивого куска золота и уж тем более из-за этого противного полицейского. Она проверит, все ли в порядке с самородком, а потом станет дожидаться освобождения родных, ни во что больше не вмешиваясь. После окончания этой истории шериф вскочит на свою лошадь и навсегда исчезнет из ее жизни, так зачем ей думать о нем?

Она совсем расстроилась, но тут посторонний звук привлек ее внимание. Оглянувшись через плечо, Дэнни обнаружила только клубы пыли, поднятые собственной лошадью, да сосновые иголки, шуршащие под копытами.

Через некоторое время звук повторился более явственно, и Дэнни увидела, что на дорогу впереди нее выходит Вильям Поттэр, ведя на поводу коня.

— Вильям, что ты здесь вынюхиваешь? — Она тут же подумала о самородке и о предупреждении отца, что Поттэры попытаются выкрасть его. — Ты шпионил за мной?

Молодой человек, которого Дэнни считала симпатичным, пока он не начал самым грубым образом проявлять свою страсть, добродушно улыбнулся:

— Допустим, шпионил. Ну и что?

— Зачем? Никак не можете забыть о золоте?

— Нет! Я искал возможности поговорить, Дэнни. Отец сказал, что навещал тебя вчера.

Вид у Вильяма был вполне невинный. Этот притвора даже опустил глаза, словно бы в смущении. Но Дэнни по собственному горькому опыту знала, что за его наивной наружностью скрывается сердце свирепого и коварного хищника.

— И о чем же ты собирался поговорить?

— Только не надо делать непонимающий вид, Дэнни! Я до сих пор не могу забыть наш поцелуй, хотя с тех пор прошел уже год.

— «Наш» поцелуй был не более чем твоей пьяной выходкой.

Его смущенная улыбка могла бы показаться даже очаровательной, если бы Дэнни не знала нрав этого мальчика. Он небрежно закрутил повод вокруг дерева и, оставив лошадь, подошел поближе. Дэнни почувствовала резкий запах виски, но ускакать уже не успела — он рывком схватил ее за платье.

Дэнни пришпорила лошадь, надеясь избавиться от Вильяма таким образом, но он крепко вцепился в подол, и она чуть не свалилась с коня. Пришлось срочно остановиться.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросила она.

— Ты сама прекрасно знаешь. Отец сказал, что четко изложил нашу позицию прошлым вечером.

— Значит, ты забрался в заросли, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж?

— Я пришел, чтобы поговорить с тобой, — упрямо повторил Вильям.

— А я считаю, что нам не о чем разговаривать!

Челюсти его сжались, и в глазах мелькнул недобрый огонек.

— Пришло время образумить тебя, девочка, и эта обязанность возложена на меня.

— Единственная твоя обязанность — отпустить меня и убраться восвояси.

— Так я и сделаю, как только мы проясним некоторые вещи. Во-первых, ты перестанешь избегать меня. Во-вторых, отдашь моему отцу самородок, который вы украли из нашего ручья. В-третьих, слезешь с коня и как следует поцелуешь будущего мужа.

Дэнни изумленно на него посмотрела и расхохоталась:

— Не слишком ли многого ты хочешь, Вильям? Ты, конечно, всегда был жадный, но я и не подозревала, что настолько.

— Или ты слезешь ко мне, или я насильно стащу тебя!

Дэнни узнала хорошо изученное ею выражение его лица и ледяной тон. Таким же Вильям был на вечеринке у Симонсов, когда зажал ее в темном углу, пытаясь поцеловать; она изо всех сил сопротивлялась, и этот навязчивый жених показал ей себя во всей красе.

— В прошлый раз тебя спас Донован, сладенькая Дэнни. Но старина Донован не сможет прийти на помощь сейчас.

Жестким рывком он сбросил ее с коня, и Дэнни очутилась на земле. Она быстро вскочила и ударила Вильяма ногой в коленку. Он завопил от боли, а Дэнни стала невозмутимо отряхивать пыль с юбки.

— Ну ты, рыжеволосая ведьма! Ты сломала мне ногу! — прошипел Вильям.

— Я сломаю тебе обе ноги, если ты немедленно не оставишь меня в покое!

Донельзя обозленный этой угрозой, Вильям схватил ее сзади за длинные рыжие локоны и намотал их на кулак, лишив Дэнни возможности двигаться.