Но Рита выглядела как тоненькая хрупкая статуэтка и привлекала множество мужских взглядов — ровно до того момента, когда они узнавали, кто это такая.

— Нравится, — не стал скрывать правду Северус.

— Это Шанель. Все, что на мне — это Шанель, за исключением туфель. Туфли — Маноло Бланик, — Рита была удивлена и обрадована, найдя все это в шкафу своей предшественницы. — Это маггловские Дома моды, и я не вижу ничего зазорного в том, чтобы пользоваться теми маггловскими вещами, в производстве которых они явно опережают нас на десятилетия. А нашим модельерам необходимо учиться, а не строить оскорбленные морды. Посмотри туда, — кивок в сторону подиума, — мантии, мантии, мантии, мантии… Ты можешь понять, когда один дизайнер сменяет другого? Лично я — нет, поэтому пусть не обижаются, если я честно высказываю свое мнение.

— А вам удобно в этих туфлях? — не выдержал Снейп и задал интересующий его вопрос.

— Удобно. Все дело в колодке. Впрочем, скоро мне придется носить что-то на низком устойчивом каблуке, а в юбки я просто не влезу. Вот тогда мантии будут очень кстати.

Снейп покачал головой. Он не понимал, почему люди, читающие статьи Риты, прислушиваются к ней. Вот и сейчас, она методично поливала грязью устои, сложившиеся веками — и маги осторожно выходили в маггловские районы, а ведьмы искали на вывесках названия модных Домов, упомянутых Ритой в ее разгромных статьях.

Северус с содроганием вспоминал, как Рита выкинула Антонина из дома Регулуса. Они тогда благоразумно не выходили из лаборатории, но прекрасно слышали, как Скитер орала, чтобы Долохов не смел приближаться к ней и ее ребенку. Ошарашенный Антонин попытался достучаться до ее разума и убедить Риту в том, что он как бы тоже имеет некоторое отношение к ребенку, более того, этот ребенок, насколько он знал, являлся его единственным отпрыском. Это означало, что маленький человечек, который пока еще не родился, был его наследником. В ответ он получил в лоб просто площадную брань, из которой при долгой расшифровке можно было вычленить следующее: наследник Пожирателя смерти сможет в итоге унаследовать только метку, а этого она не допустит никогда. Откуда Рита узнала про метки на руках сторонников Темного Лорда, было загадкой, и это поднимало процент ее осведомленности на новый уровень.

Долохов долготерпением никогда не отличался. Он быстро пришел в себя и на повышенных тонах сообщил Рите, что хочет она или нет, но ей придется выйти за него, чтобы его сын получил при рождении все причитающиеся ему имена и привилегии.

Рита заявила, что Долохов перебьется, пусть, мол, мирится с Беллой и рожает с ней кого угодно, и вообще, у нее будет дочь!

Дальше в ход пошли проклятья. Долохов пытался противостоять женщине, но боялся ей чем-нибудь навредить и не использовал ничего опаснее Экспеллиармуса. А вот Рита не стеснялась в выборе проклятий, хорошо хоть до непростительных дело не дошло.

Ворвавшаяся в лабораторию фурия приказала убрать Долохова, которого стажеры нашли в бессознательном состоянии в гостиной, и заблокировать дом от нежелательных посетителей.

— Да уж, — пробормотал тогда Регулус. — Если я когда-нибудь женюсь, то моей избранницей будет милая нежная девушка, наподобие Мэри. Кстати, Мэри, может, пойдем куда-нибудь, погуляем?

Северус вздрогнул. Когда-то похожие слова едва не разрушили его жизнь. Он только-только начал оттаивать, а Мэри… Он уже просто не понимал, как когда-то без нее обходился.

— Рег, найди себе кого-нибудь другого, — Мэри поймала потемневший взгляд Снейпа и прижалась к нему, обняв за талию. Юноша почувствовал тогда такое облегчение, что уткнулся лицом в ее волосы.

— Еще одно предложение подобного толка и, Рег, — не обижайся, — он повторил тогда с усмешкой слова Долохова, а Блэк понимающе кивнул.

После того, как Пруэтты вернулись из дома Долохова и доложили, что сдали хозяина на руки домовикам, Рита приказала всем собираться в Париж, так как она не намерена откладывать запланированную поездку.

Стажеры переглянулись и молча начали укладывать вещи. Оказаться на месте обездвиженного Долохова никто не хотел.

Париж встретил их солнечной погодой и ветрами. Практически все парижане, как магглы, так и маги, носили шарфы. Рита затащила всю компанию в ближайший магазин, и скоро все они, несмотря на возражения, щеголяли в длинных теплых шарфах.

Первый день в Париже был волшебным. Рите даже на время полегчало, и она наслаждалась прогулками по знакомым ей еще с той жизни улочкам. Предоставленные самим себе стажеры разбрелись по магическому кварталу. Северус провел весь день и вечер с Мэри и в итоге остался ночевать в ее номере. Регулус успел познакомиться с очаровательной француженкой и не скучал, включив все свое обаяние. Где шатались братья, никому известно не было, но по тому, как они довольно улыбались утром, вечер у них также удался.

Но сразу после завтрака начался кошмар, который продолжался по сей день.

Северус очнулся, когда почувствовал, что его плеча кто-то коснулся. Подняв глаза, он увидел возвышающегося над собой мрачного и злого Долохова.

— Исчезни, — Снейп кивнул, освободил свое место Антонину и быстро вышел из зала. Увидев его передвижения, Мэри бросила бесполезную съемку и поспешила за своим парнем.

— Надеюсь, здесь ты не будешь закатывать скандал? — наклонившись к Рите, проговорил Долохов.

— Как ты меня нашел?

— О, это было сложно, особенно учитывая твои статьи, от которых лихорадит весь остров.

— Что из того, что я сказала, тебе непонятно? — Рита внезапно пожалела, что выпила зелье прежде, чем появился отец ее ребенка.

— Прекрати, — Долохов оставался внешне невозмутимым, но поднял руку и с силой сжал локоть женщины, которым та хотела врезать ему в живот. — Не стоит этого делать, — в его голосе прозвучала угроза.

— Или что?

— Империус еще никто не отменял, — сквозь зубы процедил Антонин.

— У меня к нему иммунитет, — Рита отвечала с нескрываемым злорадством. У нее действительно был иммунитет. Как-то она упросила Северуса наложить на нее Империус. Кроме раздражения и невероятной слабости она ничего не почувствовала, а Снейп покачал головой и сказал, что такое бывает.

— Чего ты добиваешься? — Долохов сжал ее руку еще сильнее. — Ты же прекрасно понимаешь, что значит для меня мой ребенок.

— Откуда ты знаешь, что мое дитя единственное, которое ты умудрился зачать?

— Раньше я не терял голову настолько, чтобы не задумываться о последствиях. Я сам не знаю, как это случилось, вероятно, виной тому было мое недавнее ранение, но что произошло, то произошло.

— А почему ты уверен, что я тебе не солгала? Может, мой ребенок не от тебя? Как тебе такая возможность?

— Первое, что я сделал, когда пришел в себя — осмотрел фамильный гобелен. От меня начала формироваться пока еще крохотная ниточка.

В это время показ закончился. Раздались аплодисменты, и Рита, вырвав руку, направилась к выходу.

Долохов догнал ее у дверей.

— Рита, не ломайся. Ты же понимаешь, что для нас обоих будет лучше, если мы поженимся.

— Это несправедливо, — простонала Рита. — Я мучаюсь, меня постоянно тошнит, а каждое утро я начинаю с того, что по полчаса расстаюсь с тем, что съела накануне. Вместо того, чтобы набирать вес, я похудела, и меня болтает на ветру от головокружения, и это только начало… А что делаешь ты? Всего лишь однажды получил удовольствие, а теперь пытаешься права качать?

— Просто скажи «да», не заставляй меня прибегать к крайним мерам.

— Нет.

Они между тем зашли в какой-то темный коридор.

— Прости, надеюсь, ты меня не убьешь, — Рита успела обернуться и увидеть луч какого-то заклятья, летящего в нее, а затем наступила темнота.

Темнота была неплотной, она постоянно пыталась рассеяться, и Рите удавалось увидеть обрывки каких-то образов.

Странного вида комната, полумрак. Мужчина и женщина, стоящие посреди этой комнаты и держащиеся за руки, старик, который махал над ними палочкой… Рита видела все это словно со стороны. Она поморщилась, отметив идиотскую улыбку на лице блондинистой куклы, которая только улыбалась и кивала в ответ на вопросы, которые ей задавал старик. Мужчина же был сосредоточен. «Симпатичный, — мелькнуло у нее в голове, — почему всяким идиоткам всегда везет? — Из палочки старика вырвались три разноцветные нити и оплели руки пары. — Красиво».

И тут изображение исказилось и сместилось, и снова наступила темнота.

Еще одна вспышка. Эта самая постоянно улыбающаяся блондинка сидит в явно дорогом ресторане и пьет шампанское, которое ей подливает мужчина. На безымянном пальце левой руки сверкает скромный, но невероятно дорогой бриллиант. В Рите шевельнулось беспокойство, что-то было не так. Но додумать она не смогла, ее снова поглотила темнота.

Окончательно женщина пришла в себя в своем номере в отеле. Она сидела перед зеркалом в полупрозрачном пеньюаре и расчесывала свои короткие кудряшки.

С глаз Риты словно пелена спала. Она вспомнила и полутемную комнату, и старика, и стоящего напротив Долохова. Ресторан и… Тут она перевела взгляд на руку. С безымянного пальца левой руки на нее, подмигивая гранями, смотрел скромный, но безумно дорогой бриллиант.

— Так значит, та блондинистая кукла с идиотской улыбкой — это я?!

Руки непроизвольно сжались в кулаки. Хрупкая расческа хрустнула и разломилась пополам. В зеленых глазах загорелись настоящие ведьмины огоньки.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появился немного бледный новоиспеченный муж. Встретившись в зеркале с взглядом Риты, Антонин сразу понял, что она очнулась от его проклятья, и попятился.

Женщина улыбнулась, но теперь ее улыбка была совершенно не похожа на ту, которую он наблюдал весь вечер, и которая его просто неимоверно бесила. Сейчас на лице Риты застыл оскал львицы, приготовившейся к прыжку.

— Убью, — ласково поприветствовала она его. Выяснять, на что она способна, Долохову не хотелось, он еще после встречи с Беллой до конца в себя не пришел, поэтому он просто выскочил за дверь, захлопнув ее перед носом у стремительно приближающейся Риты.