— Это разозлит Шауну, — ответил Макс. — Думаю, Ками тоже.

Идея того стоила, так что я обдумала ее. Это было ошибкой, потому что Макс рассмеялся, прижал меня ближе к себе и поцеловал крепко, но недолго, все еще продолжая смеяться.

Он оторвался от меня, но избежал моего острого язычка, потому что вернулась официантка и спросила:

— Принести вам что-нибудь выпить?

— Мартини с водкой, с одной оливкой, хотя, пожалуй, можно и без вермута, — заказала я. Официантка кивнула и записала заказ. Макс приобнял меня, привлекая мое внимание.

— Герцогиня, ты на высоте.

— И?

— И ты уже выпила бокал вина дома. Стоит быть осторожной со спиртным, если ты не привычна к высоте.

— Я буду в порядке.

— Ты не была в порядке, когда выпила бутылку вина вчера вечером. Ты вырубилась.

— Я устала, и было поздно. А сейчас только половина седьмого.

— Было не поздно. Было девять вечера.

Я свела брови и спросила:

— Правда?

— Да, милая, правда.

Вот это новость. Мне казалось, что было намного позже.

— Ох, — пробормотала я.

— Я просто прошу: не переусердствуй, — сказал Макс и сжал мое плечо.

— Хорошо, — согласилась я, и Макс повернулся к официантке.

— «Курз», — заказал он, официантка кивнула и удалилась.

— Макс, да ты счастливчик, раз молчание Нины продлилось всего две секунды. Большинство моих знакомых женщин способны держаться несколько дней, — сказал Броуди Максу, но при этом смотрел на меня, и я поняла, что он меня поддразнивает.

— Не совсем так, она молчала почти всю дорогу сюда, — поведал Макс.

— Я никогда не могу долго молчать, слишком завожусь, — добавила Минди.

— Кстати, из-за чего же вы поссорились? — громко спросил Броуди.

— Не из-за чего, — тут же ответила я.

— Из-за переезда Нины сюда, — одновременно со мной сказал Макс.

— Макс! — рявкнула я, повернувшись к нему.

— Ты переезжаешь сюда! Потрясающе! — громко завизжала Минди, так что многие посетители посмотрели на нас.

На самом деле, когда я смущенно окинула ресторан взглядом, то увидела Шауну, которая, судя по глазам, метавшим в меня ледяные кинжалы, слышала каждое слово.

Она была с другим мужчиной, таким образом еще больше тыкая Гарри носом в свое предательство, но я, несмотря на неловкость, изобразила на лице неожиданный восторг, подняла руку и помахала ей.

Она отвернулась.

— Господи, ты такая забавная, — тихо сказал Макс, и я посмотрела на него, а потом заметила, как Минди и Броуди, наблюдавшие за Шауной, повернулись к нам. Минди хихикала, а Броуди ухмылялся.

В этот момент нам принесли меню, а следом за ним и напитки.

Мы сделали заказ и наслаждались корзинкой вкусного, еще теплого хлеба, когда к нам подошла Ками. Она остановилась у нашего столика, глядя на Броуди и не сказав ни слова приветствия своему брату, Минди или мне.

— Броуди, ты дома, — заявила она, как будто своим прибытием Броуди навлек на Гно-Бон черную тучу чумы и смерти.

— Ага, — подтвердил Броуди очевидное, но тоже не поприветствовал Ками.

Ками посмотрела на меня и сказала:

— Нина, поздравляю. Вижу, ты продержалась неделю.

Я открыла было рот, но Макс меня опередил.

— Ками, притормози, — вздохнув, велел он.

Ками перевела взгляд на брата.

— Нина передала тебе документы? — спросила она таким тоном, будто думала, что я разорвала их, облила бензином и подожгла.

— Да.

— Ты поговоришь с Тревом?

— Нет.

— Макс, — прошипела она, привлекая его внимание. Надо сказать, внимание это было пугающим. Настолько пугающим, что я невольно отодвинулась от Макса.

— Я не собираюсь повторять, Ками, этому не бывать.

— Значит, мне самой придется все время заботиться о маме.

— Она не инвалид.

— Она заноза в заднице.

— А ты не поддавайся.

— Тебе легко говорить. И делать, поскольку ты почти никогда здесь не бываешь.

— Может, мы поговорим об этом позже, не во время встречи с Броуди, которого я редко вижу?

Ками не собиралась быть такой щедрой и потому спросила:

— Ты и нас с мамой редко видишь. Неужели Броуди важнее семьи?

— Да, Ками, если бы Броуди подошел к моему столику в приличном ресторане, начал грубить моей женщине и доставать меня, тогда он не был бы важнее. Но поскольку он не смешивает меня с грязью, он важнее.

Ками покраснела, а я посчитала, что мне просто необходимо побыстрее глотнуть мартини. Посмотрев на Минди, я заметила, что она выглядит бледной, ее глаза широко распахнуты, но в то же время она едва сдерживала смех.

Похоже, Ками нашла новый объект для своих гадостей, потому как перевела взгляд на меня, и я порадовалась, что успела сделать глоток мартини. Потом она снова посмотрела на Макса и спросила:

— Ты собираешься морочить ей голову, как Шауне?

Минди ахнула. Броуди втянул воздух сквозь зубы и сел ровнее. Макс просто сел ровно.

— Осторожнее, Ками, ты меня разозлишь, — предупредил Макс, подчеркивая каждое слово.

— Она в курсе? — спросила Ками, либо не понимая, либо игнорируя тон Макса. — Она знает, как ты поступил с Шауной?

— Она знает, что мы с Шауной были вместе. Она знает, что теперь мы не вместе, — ответил Макс. — Если хочешь продолжать этот разговор, поговорим на улице.

— Ты не хочешь, чтобы она знала, — ответила Ками, и Макс встал с дивана, но Ками повернулась ко мне. — Он ее обманул, повел покупать кольцо, а потом отшил, ничего не объяснив. Просто все закончил, — И Ками звонко щелкнула пальцами.

— Где ты услышала этот бред? — зло спросил Броуди.

— Мне рассказала Шауна, — ответила Ками.

— Шауна наврала, — заявил Макс, положив ладонь на руку Ками. — Давай закончим в другом месте.

Ками вырвала свою руку, сделала шаг назад и обвинила:

— Мы с Шауной дружим целую вечность, и ты так поступаешь с ней?

Что ж, это объясняло ее отношение к Максу и заявление насчет того, то он бабник. Шауна обманула Ками, а Ками, насколько я успела ее понять, повелась.

Я посмотрела на Минди, и она выпучила глаза, как бы говоря: «Вот видишь!»

— Ками… — начал Макс, но она все не унималась.

— Это тоже самое, как если бы я пудрила мозги Броуди.

— Ни за что на свете, — пробормотал Броуди, передернувшись от отвращения при такой мысли, и теперь настала моя очередь бороться со смехом, что я и сделала с помощью большого глотка мартини.

Ками злобно зыркнула на Броуди, потом повернулась к Максу и нанесла смертельный удар:

— Или когда ты все испортил между мной и Кертом.

При этой интересной новости я вскинула голову и уставилась на Ками.

— Ой-ой, — пробормотала Минди.

— Ками, да твою ж мать, — выругался Макс.

— Господи, Ками, это было двадцать лет назад, — вставил Броуди.

— А вот и нет, — огрызнулась Ками.

— Хочешь поговорить здесь? Отлично, — заявил Макс и сложил руки на груди. — Это Керт испортил ваши отношения, а не я. Он всегда хотел Битси, Ками, даже когда был с тобой. Ему представился шанс, и он им воспользовался. Правда жестока, но это так. Керт мертв, Битси сломана, а тебе самое время с этим смириться.

— Битси не сломана. Она, может, и прикована к этому креслу, но будет купаться в деньгах Керта всю оставшуюся жизнь.

Услышав это отвратительное замечание, я почувствовала настоятельную необходимость вмешаться — не знаю, почему, ведь это было бы безумием. Но я это сделала.

— Вот корова, — заявила я, и Ками, прищурившись, посмотрела на меня.

— Как ты меня назвала?

— Корова. Такое выражение используют в Англии, говоря о женщине, которая злится и канючит.

— Что значит «канючит»? — шепотом спросила Минди, и я, не отводя глаз от Ками, ответила:

— Стенает, жалуется, ноет, ворчит.

Ками подалась вперед и прошипела:

— Нахалка.

— Нет, нахалами в Англии называют наглецов и хамов, что ты и продемонстрировала, подойдя к нашему столику и начав канючить.

— Нина, — пробормотал Макс. Он больше не казался рассерженным, а совсем наоборот. Ками — его сестра, и, если он не хочет, чтобы я с ней препиралась, это его дело. Все равно я уже высказала свое мнение.

Так что я откинулась на спинку дивана, осушила свой бокал и объявила:

— Мне нужен еще один мартини.

— Ты бросил Шауну, чтобы в итоге связаться с такой? — спросила Ками, указывая на меня рукой.

Если для меня последней каплей стало замечание Ками насчет Битси, то для Макса ею стал выпад в мою сторону.

— Я бросил Шауну, потому что она трахалась со мной и с Кертом, перестраховывалась и пыталась уговорит Керта оставить Битси, чтобы заполучить его, если не удастся заполучить меня. И я бросил ее, потому что она, решив, будто добилась своего, большую часть времени вела себя как стерва и считала, что держит меня за член и может мною управлять. У нее не получилось, ей это не нравилось, так что она стала еще стервознее. Когда я наконец расстался с ней, она переключилась на Гарри, которого смогла ухватить за член, в то же время тратя его деньги и изменяя ему. Теперь, когда ты получила объяснение и устроила сцену, иди к хренам на свое место. И, клянусь Богом, Ками, если ты не перестанешь устраивать представления, я перестану с тобой видеться. Ясно?

О Господи. Я осознала, что Макс еще был довольно терпелив, когда вел себя как Мистер Колорадо. Но когда его терпение заканчивалось, он не стеснялся в выражениях.

— Раскомандовался, как всегда, — ответила Ками, но не поспешила уйти.

Макс покачал головой. Он закончил. Я поняла это, когда он сел рядом со мной и, посмотрев на Броуди, заметил: