Лесли радовалась, что способна быть самой собой… до тех пор, пока Оливер не ответил на ее последнюю фразу.

– Тебя невозможно с кем-то спутать, – сказал он, рассматривая ее глаза, брови, ресницы взглядом художника, изучающего модель. – Твоя внешность одна на миллион – яркая, необычная, запоминающаяся.

Чтобы преодолеть неловкость, в которую ее поверг его комплимент, Лесли могла бы отшутиться, но не нашла подходящих слов. Оливер Мелвин вновь и вновь заставлял ее теряться, сбивал с толку. Следовало быть с ним поосторожнее, не попадаться в плен его умопомрачительной притягательности.

– Я решил подойти к тебе на вечеринке, но тебя на ней не оказалось, вот мне и пришлось познакомиться с Мириам. Она сказала, что ты в Кэмден-Тауне. Понравился город?

На нейтральную тему разговаривать было гораздо проще. Лесли вновь расслабилась и ответила со свойственной ей естественностью, глядя прямо в прозрачно-серые глаза Оливера:

– Не сказала бы, что очень. Точнее, ничего особенного я в нем не увидела: узкие аллеи, неровные дороги. Но погуляли мы с подругой неплохо, даже нашли парочку вполне приличных кафе.

Его лицо вроде бы напряглось, но потом Лесли решила, что ей это показалось. Он был года на три ее старше, однако выглядел взрослее большинства сверстников. Создавалось впечатление, что ему под силу справиться с любой проблемой, преодолеть все препятствия. Лесли очень захотелось спрятаться за ним как за каменной стеной, и, подумав вдруг о том, что Эл вызывал в ней совсем иные, детские чувства, она почему-то испугалась.

– Верно, Кэмден-Таун – городишко так себе, – согласился Оливер. – Когда-то я подумывал, не снять ли там квартиру, но решил, здесь намного лучше.

– Ты на четвертом курсе? – спросила Лесли, хотя помнила абсолютно все, что им с Мириам поведала о нем Клэр.

– Да, на четвертом, – Оливер усмехнулся. – Иногда задумываюсь об этом и диву даюсь: как это мне удалось дотянуть до последнего курса?

Лесли вспомнила о его «подвигах», и от осознания того, что она поддерживает беседу с типом, от которого следует держаться подальше, ей сделалось не по себе. Оливер о чем-то задумался, и она вдруг заметила в выражении его лица нечто такое, отчего ее сердце сдавило сострадание и захотелось коснуться его руки, оказать ему поддержку.

Может, не стоит торопиться с выводами? – подумала она в замешательстве. Может, познакомиться с ним поближе, попробовать его понять? Просто как необычного человека, как друга… Со мной ведь драку он не затеет, а соблазнить меня не так-то просто даже такому, как он…

Лесли почувствовала, как в животе, где-то в самом низу, разливается будоражащее кровь тепло, и решила, что нужно срочно уйти отсюда, обдумать этот разговор и всю ситуацию наедине с собой, вдали от Оливера. Она посмотрела на часы.

– Мне пора. Скоро занятия начинаются.

– Может, прогуляемся? – предложил Оливер, словно не желая расставаться с ней. – Если ты пропустишь одно занятие, не стрясется ничего страшного, по опыту знаю.

Лесли улыбнулась и покачала головой.

– Во-первых, ты еще не позавтракал.Оливер махнул рукой.

– Ерунда. По утрам я вообще редко ем.

– Во-вторых, погулять можно и во внеурочное время, – добавила Лесли, поднимаясь.

Оливер тоже встал, точнее, вскочил, словно по нему хлестнули невидимым кнутом.

– Обещаешь?

В это мгновение его мужественное, немного надменное лицо выглядело настолько неподдельно взволнованным, даже беззащитным, что у Лесли перехватило дух. Ответить ему «нет» она не смогла бы при всем своем желании.

– Обещаю.


Оливер ликовал. Знакомство состоялось, значит, полдела уже сделано. Удивительно, но, простившись с Лесли и погрузившись в размышления, о споре и домашнем кинотеатре он не вспомнил ни разу.

Лесли была неземным созданием – исключительной, необыкновенной во всем. Его внимание немного ее смутило, но, совладав с собой, она не принялась кривляться и строить глазки, как поступили бы на ее месте многие девчонки, заговорила непринужденно, ровно и очень искренне. Беседовать с ней хотелось бесконечно, и не на общие темы, а о чем-то задушевном, тайном.

От нее веяло цельностью и чистотой, ее взгляды, жесты слова шли от сердца, не таили в себе скрытого смысла. Она не пыталась понравиться, тем не менее к ней со страшной силой влекло.

У нее были темно-карие загадочные глаза, а взгляд поражал прямотой и искренностью. Она обладала редким даром расположить к себе, заставить поверить в любое произнесенное ею слово. Ее глаза обрамляли прямые длинные ресницы, изумительно пушистые. От них лицо казалось еще более выразительным, окутанным пеленой таинственности.

Оливер невольно сравнил ее с Мириам, с другими знакомыми девушками. Те игриво заглядывали в глаза, невпопад хихикали, кокетливо заправляли за уши волосы, одергивали кофточки, закусывали губы. И все с единственной целью – завлечь, возбудить интерес, соблазнить. Лесли о существовании таких ужимок как будто не подозревала или же считала их ниже своего достоинства, но манила во сто крат сильнее, буквально сводя с ума.

Оливер просидел за столом, за которым некоторое время назад так просто и мило разговаривал с ней, бесконечно долго. Голова его работала ясно, во всем теле ощущалась небывалая легкость, но ему казалось, что он пьян. С ним творилось что-то странное, но это не пугало, наоборот, окрыляло, успокаивало.

В какой-то момент, ощутив прилив особенной радости, он вскочил со стула и с лихорадочной поспешностью вышел на улицу. Был солнечный сентябрьский день. Запах сосен, как никогда ароматный, кружил голову и сильнее хмелил.

Не отдавая себе отчета в том, что он как дурачок улыбается во весь рот, Оливер зашагал домой. Он ощущал приток сил и бодрости, но не знал, чем ему заняться, чтобы скоротать время.

Лесли пообещала, что пойдет с ним на прогулку. Он не спросил ни у нее, ни у Мириам, в каком из общежитий их поселили и на каком отделении они учатся, то есть понятия не имел, в котором часу и где они с Лесли вновь встретятся. Но не тревожился. В конце концов он мог прийти пораньше на обед и опять найти ее в столовой, как за завтраком, на который явился исключительно ради этого…

Питер крепко спал после воскресного веселья. В последнее время он частенько пропускал занятия, впрочем, как и Оливер. Взглянув на взлохмаченные волосы приятеля и на несколько пустых банок из-под пива, валяющихся возле его кровати, Оливер поморщился. До него вдруг дошло, что совсем не там они ищут радости и успокоения, не тем живут, не к тому стремятся. Ему захотелось сию же минуту коренным образом изменить свою жизнь, и, взяв заброшенный в угол рюкзак с тетрадями и книгами, он вышел, гадая, что у них сейчас – семинар по постмодернизму или практическое занятие.


В столовую Лесли вошла, увлеченно что-то рассказывая поджарой девице с правильным строгим лицом. У Оливера, уже ожидавшего ее, потеплело в груди. Он даже не подумал сделать вид, будто очутился здесь именно в это время случайно, не притворился безразличным или скучающим – сразу зашагал ей навстречу.

Увидев его, Лесли улыбнулась и махнула ему рукой, но не остановилась и не прекратила беседу с подругой. В первый момент избалованный женским вниманием Оливер опешил и, провожая ее изумленным взглядом, несколько раз моргнул.

– Лесли…

Она оглянулась и посмотрела на него так, будто понятия не имела, что ему нужно.

– Уделишь мне минутку? – спросил Оливер.

Лесли пожала плечами, что-то сказала приятельнице и, повернувшись, направилась к нему.

– Ты обещала, что погуляешь со мной, – напомнил он как можно более ненавязчиво.

Ее лицо озарилось милейшей из улыбок.

– Да, но… – она качнула головой, – я только что с занятий. А потом, мы ведь не договорились о конкретном времени.

Оливер легонько шлепнул себя по лбу.

– Точно. Я как-то не подумал об этом. – Он надеялся, что они незамедлительно куда-нибудь поедут или отправятся бродить по лесу, но почувствовал, что, если скажет сейчас о своих намерениях Лесли, выставит себя перед ней полным дураком. – Сегодня вечером ты свободна?

Лесли на мгновение задумалась, опустив глаза. И Оливеру показалось, что она чем-то опечалена.

– В общем-то… свободна…

Он не услышал в ее голосе особого энтузиазма, поэтому встревожился и поспешил поскорее определиться со временем. В былые времена девчонки сами назначали ему свидания.

– В семь тебя устроит? – спросил он, стараясь не казаться взволнованным.

– Устроит, – ответила Лесли, спокойно глядя ему в глаза.

– Кстати, где вас поселили?

– В «Крамбли».

– Серьезно? – Оливер счастливо заулыбался. – Я ведь тоже там живу, на третьем этаже.

– Совпадение, – пробормотала Лесли, чуть наклоняя набок голову.

– Тогда встретимся в вестибюле, – сказал Оливер, лишь секунду спустя вспоминая о дружках, которые, если увидят их вдвоем в «Крамбли», непременно выдадут какую-нибудь шуточку по этому поводу.

Вся их компания вдруг показалась ему невообразимо пошлой и недостойной, а мысль о пари, которое он столь опрометчиво заключил, повергла в отчаяние.

– Ладно. В вестибюле, в семь, – ответила Лесли и, махнув рукой, пошла к стойке.

Оливер вышел из столовой с тяжелым сердцем. Только сейчас он стал понимать, насколько дорого может ему обойтись глупая выходка. Вспоминая день, когда Руди явился к ним в комнату и завел речь о черненькой первокурснице, а в особенности свое неуемное желание поспорить, выиграть и заполучить чертов домашний кинотеатр, он проклинал все на свете, ненавидел себя и не знал, что теперь делать.

Следовало на что-то отвлечься, успокоиться, все тщательно обдумать и найти выход. Побродив по городку, он решил уехать в Кэмден-Таун, где-нибудь в одиночестве пообедать и собраться с мыслями.

Спустя час сытый и внешне абсолютно невозмутимый, он сидел в небольшом кафе за чашкой кофе и напряженно обмозговывал ситуацию, в которой оказался по собственной глупости. От Лесли я не откажусь, это исключено, думал он, глядя в окно и ничего за ним не видя. Она за один день перевернула всю мою жизнь и значит для меня, как ни странно, гораздо больше, чем Питер, Курт и Человек-факел, вместе взятые. Я хочу узнать ее ближе, наслаждаться ее обществом до тех пор, пока она сама не изъявит желания со мной распрощаться. Может, надо до поры до времени просто дружить с ней, не торопиться с намеками и рискованными предложениями? Месяц истечет, я признаю, что проиграл, буду делать за этих болванов задания по скульптуре до самого Рождества, а с Лесли продолжу общаться. И тогда, быть может…