Лесли сидела сейчас на подлокотнике дивана, а Руди и Питер из кожи вон лезли, наперебой рассказывая ей какую-то ерунду и стараясь показаться остроумными и обаятельными.

Клоуны, раздраженно подумал Оливер, которого опять пробрала злодейка-ревность. Корчат из себя милых ребят, а думают только о том, как бы у этого болвана Оливера ничего не вышло. Впрочем, если бы им и пришлось раскошелиться на домашний кинотеатр, они не обеднели бы. Для них все это развлечение, глупая игра. В Лесли они видят только необычную девчонку, с которой не прочь разок-другой переспать. Я же…

Он опять посмотрел на Лесли. Она была, как всегда, поразительно естественной и, как ему казалось, невозможно красивой. В какой-то момент им овладело страстное желание схватить ее за руку и увести из этой толпы, вообще из Кэмдена, из Штатов, поселиться вместе с ней где-нибудь на необитаемом острове и до скончания века не делиться ею ни с единой живой душой…

Разве что с детьми… Их родилось бы у нас великое множество, принялся мечтать Оливер. На необитаемом острове противозачаточных средств не купишь, а любовью мы занимались бы бурно и помногу…

Он взглянул на ее потрясающий приоткрытый рот, и от возбуждения у него помутилось в голове.

Руди услужливо предложил Лесли сбегать за пивом. Она с улыбкой покачала головой. Тогда Питер поинтересовался, употребляет ли она хоть что-то из алкогольных напитков, на что Лесли спокойно, не боясь насмешек, ответила «нет».

– Может, сходить за фантой или спрайтом? – Физиономия Руди расплылась в дружелюбной улыбке. – В баре всегда есть.

Лесли посмотрела на свою почти пустую бутылку кока-колы и на его перебинтованную руку.

– Если тебе не трудно, то, пожалуйста, сходи.

– Трудно? – Руди округлил глаза, будто услышал вопиющую нелепость. – Да что ты! Мне будет даже в удовольствие! – И он мгновенно сорвался с места.

– Бегать он умеет быстро, – сказал, опускаясь напротив Лесли на стул, Питер. – Не заставит тебя ждать.

Как отвратно он улыбается, подумал Оливер, которому начинало казаться, что о нем все позабыли. Но Лесли в любом случае не подпустит их к себе, как бы они ни старалась. И меня-то, возможно, пошлет куда подальше, если я попробую поцеловать ее или обнять… Я ведь еще не пробовал ни того, ни другого…

Сладостные мечты об острове, в которых он до сих пор пребывал, развеялись в дым. Оливер почувствовал, что если не уведет отсюда Лесли сию же секунду, если сегодня же не поцелует ее, то тронется умом. Она, как будто угадав его мысли, подняла голову. Их взгляды встретились.

– Не хочешь пройтись? – спросил он, стараясь выглядеть равнодушным.

– Можно… Но Руди пошел купить мне спрайт или фанту, надо его дождаться.

– Встретим его по пути, – сказал Оливер, уже делая шаг к выходу.

Лесли могла не послушаться. Остаться здесь до тех пор, пока не вернется Руди. Но она, несмотря на всю свою независимость, молча поднялась с подлокотника и последовала за Оливером. С Человеком-факелом они столкнулись в дверях.

– Вы уже уходите? – спросил тот изумленно.

– Да, хотим прогуляться, – ответил Оливер тоном, не предполагающим продолжения разговора.

– А после вернетесь? – снова спросил Руди. Чего он добивается, черт побери? – раздраженно подумал Оливер.

– Не исключено, – с очаровательной улыбкой произнесла Лесли.

– Вот! – Руди протянул ей две бутылочки, которые держал в здоровой руке, – со спрайтом и с фантой. – Я не спросил, что ты больше любишь.

Лесли засмеялась, и Оливер за то, что не он, а Человек-факел бегал для нее за питьем, мысленно обозвал себя идиотом.

– Спрайт, – сказала Лесли, беря одну бутылку. – Спасибо.

– Еще увидимся, – произнес тот, с собачьей преданностью глядя ей в глаза.

– Конечно.

Они вышли на улицу и побрели по дорожке в сторону «Крамбли». Теперь, когда перед Лесли не прыгали дружки, с которыми недавно он по глупости из-за нее поспорил, Оливеру стало чуть легче. Тем не менее душу продолжали мучить тягостные неудовлетворенность, ревность и недовольство собой.

– Ты не в духе? – прервала молчание Лесли. – За что-то на кого-то сердишься? На меня или на ребят?

– Ни на кого я не сержусь, – как можно спокойнее ответил Оливер, мысленно добавляя, что злиться ему впору только на самого себя. – Просто почему-то нет настроения.

– Что-то случилось дома? – крайне осторожно поинтересовалась Лесли, и за этот тон, за заботу Оливеру снова захотелось заключить ее в объятия и осыпать нежностями.

– Нет, – ответил он сдержанно. – Дома все без изменений. Не знаю, с чем это связано, просто в какой-то момент у меня испортилось настроение, и все тут. Не обращай на меня внимания, ладно?

Лесли пожала плечами.

Понимая, что выглядит странно и тем самым ставит ее в неловкое положение, Оливер постарался прогнать никчемную ревность и тяжкие размышления.

– Кстати, зачем ты позвала Клэр? – спросил он, задумавшись, на что бы переключить внимание, и вспомнив о необычном поведении Куртиса. – Ведь не просто так, я прав?

Лицо Лесли приняло лукавое выражение. Она пытливо посмотрела на него и с видом заговорщика произнесла:

– По-моему, я разгадала ее секрет. Только, пожалуйста, не выдавай меня.

Она умоляюще сложила руки и опять взглянула на него очень внимательно, словно пытаясь понять, способен ли он на предательство.

Оливер невольно вернулся мыслями к пари, и его заросшие легкой щетиной щеки вновь залила краска стыда.

– Как-то раз Клэр призналась нам с Мириам, что давно и безнадежно влюблена в какого-то парня, – оглянувшись по сторонам, полушепотом сказала Лесли. – Сегодня я заметила, как она смотрит на твоего друга, и меня вдруг осенило: это и есть ее тайный возлюбленный. Потому-то и спросила, встречается ли Курт с какой-нибудь девушкой… Ну а что произошло дальше, ты и сам видел… Клэр ведь хорошенькая, правда?

Оливер посмотрел на ее кажущиеся почти черными глаза, на пушистые ресницы и рот, к которому до безумия хотел прикоснуться губами, и подумал, что теперь все остальные девушки – красавицы или дурнушки – не представляют для него и малейшего интереса. Как я мог восхищаться другими женщинами, целовать их, ласкать и получать от этого удовольствие? – думал он, не узнавая себя. Почему не предчувствовал, что в один прекрасный день повстречаю создание во сто крат прекраснее, что найду все предыдущие связи ненужными и пресными?..

– Что с тобой, Оливер? – Нежный голос Лесли донесся до него как будто с дальнего конца подземного тоннеля. – Ты услышал, о чем я тебя спросила?

Оливер зажмурился и качнул головой.

– Прости, я сегодня сам не свой.

Он засмеялся неестественным смехом и резко замолчал, когда Лесли плавным движением протянула руку и погладила его по плечу. Как здорово это у нее получилось – так, будто прикасаться друг к другу они давно привыкли, словно в своем милом жесте она не видела ничего необычного.

– Я спросила про Клэр, – напомнила Лесли. – О том, как она выглядит. Разве ты не находишь ее симпатичной? Одни ее волосы – просто загляденье!

Оливер задумался и, вспомнив, какие у Клэр длинные белые волнистые волосы, поразился, что не обратил на них никакого внимания. Раньше он любил блондинок, теперь же во всех своих фантазиях видел лишь черноволосую девушку с забавной стрижкой.

– Да, она вполне… ничего, – пробормотал он.

– Может, я неправильно сделала, что познакомила их? – спросила Лесли, и Оливер впервые за все время их общения уловил в ее голосе нотки нерешительности.

Она научилась ему доверять, прислушиваться к его мнению. Сердце Оливера наполнила радость с примесью горечи, и, чтобы снова не зациклиться на мрачных думах, он поспешил ответить:

– Еще как правильно. Ты поступила даже благородно. Обычно чужие чувства не волнуют никого вокруг. Ты просто умница: так быстро сообразила, что к чему, настолько ловко и тактично помогла подруге. По-моему, Курт ею очарован. По крайней мере, в тот момент, когда она повела его танцевать, с ним определенно что-то произошло.

– Нельзя сказать, что Клэр моя подруга, – произнесла Лесли. – Она дальняя родственница Мириам… Помнишь, я тебе говорила?

Оливер прекрасно это помнил. Все, о чем Лесли ему рассказывала, удерживалось в его памяти в мельчайших подробностях.

– Да, – односложно ответил он, не желая возобновлять разговор о соседке Клэр, с которой он якобы когда-то встречался.

– Может, со временем мы и подружимся, – сказала Лесли, ни на что не намекая. – Общаться с Клэр довольно приятно.

Она помолчала и добавила с тревогой в голосе, даже виновато:

– А как же Уэнди?

– Кто? – Оливер никак не ожидал, что она заговорит о Уэнди Тредуэлл, поэтому не сразу сообразил, о ком идет речь.

– Вы вроде бы подозреваете, что Куртис встречается с Уэнди, – напомнила Лесли. – Если это правда и если окажется, что Куртис и Клэр друг другу понравились, то я не прощу себе этого, постоянно буду думать, что заставила кого-то страдать…

Растроганный Оливер обнял ее за плечи.

– Глупышка, – пробормотал он ласково. – Тебе абсолютно не в чем себя винить. Во-первых, Курт постоянно отрицает, что неравнодушен к Уэнди, а во-вторых, они взрослые люди, сами разберутся, как им быть.

Он остановился и впервые позволил себе взглянуть в ее темные глаза так, как давно хотел: страстно и с любовью. Лесли не отстранилась и не оттолкнула его. Он ощущал ее запах, слышал, точнее, чувствовал, как трепетно бьется ее сердце. Голова у него пошла кругом, мысли спутались, и все вокруг потеряло всякое значение – пари, Куртис, Клэр, Уэнди, Человек-факел… Люди, события, заботы, страхи как будто остались в прошлой жизни – нынешней его жизнью была Лесли. Она одна.

– Ты необыкновенная… Я как будто схожу с ума… – горячо зашептал он, беря ее руки и сжимая в своих. – Если бы я знал, что встречу тебя, что однажды наступит вот эта минута, то не увлекся бы ни одной другой женщиной, ждал бы этого счастья…