— Пусть вернут отправителю.

— Тебе даже не интересно?

— Нет. — Спустя мгновение, качаю головой. — Меня это бесит. Я сказала ей отвалить нахрен, и я говорила серьезно. Она преследовала меня с фейковых аккаунтов в соцсетях, и дойдет до того, что мне придется нанять адвоката, чтобы получить запрет на приближение.

Видите? Знать, что у Си Джея есть секрет, — хорошая вещь!

— Делай, как считаешь нужным, — пожимает плечами он. — Только будь на сто процентов уверена, что хочешь этого. — Я открываю рот, но он поднимет руку. — Я на твоей стороне в этом, Блинчик. Поверь. Мне также не нравится эта женщина, но у тебя будет ребенок, и если ты хочешь, чтобы он знал своих бабушку и дедушку…

— Он узнает. Это будут Мими и Дедуля, — я потираю живот.

Дядя бросает мне улыбку и говорит:

— Идем со мной. Хочу кое-что тебе дать.

— В день рождения мальца? У него случится сердечный приступ.

Дядя Майк хихикает и ведет меня наверх.

— Как он со всем справляется? Много изменений сразу.

— Кажется счастливым.

— Как оценки?

— Достаточно хорошие, чтобы позволять ему играть в баскетбол.

— Видел его игру. Он действительно преуспел.

— Так и есть.

— А девушки? — Вопрос звучит, когда дядя открывает дверь в спальню справа от лестницы. — Уже ловила девушек, которые пролезают к нему в окно?

Хихикая от его укола в сторону меня и Логана, я плюхаюсь на край кровати.

— Не думаю, что у них хватит смелости вскарабкаться на второй этаж.

Он ухмыляется и хватает коробку с полки. Присаживаясь рядом со мной, сменяет игривое лицо серьезным.

— Знаешь, Макс, мы не говорим много о твоем отце…

— Дядя Майк…

— Позволь мне закончить. Я знаю, что мы не говорим о нем много. И я никогда не стану тебя заставлять. Но я хочу, чтобы ты знала, что если изменишь свое мнение, мы можем это сделать. Могу лишь представить, что здесь с нами тебе рослось не идеально, но надеюсь, что ты знаешь, что мы делали для тебя лишь самое лучшее. Мы не ожидали ребенка. Не говоря уже о десятилетней девочке, чья мать ее бросила. С тобой не всегда было легко, но мы всегда тебя любили. И всегда были благодарны за то, что ты была у нас.

Сегодня все взяли себе за цель заставить меня расплакаться?

— Когда твоя мама уехала, она даже не взяла с собой твоих вещей из дома. Она наняла людей, чтобы те все убрали, так что перед тем, как они начали, мы забрали то, что, как мы думали, может понадобится тебе в один день. В основном мне нужны были фотографии. Знал, что ты захочешь увидеть их однажды.

Он передает мне коробочку. Сбитая с толку я снимаю с нее крышку и достаю фото и одеяльце в голубой и розовый квадратик.

Оно напоминает мне о моей выкрашенной стене.

Прижимаю одеяльце ближе и пялюсь на фото через слезы.

— Это было единственное одеяльце, в которое тебя кутал Мэтт. Твоя мать ненавидела его. Считала уродливым, но он клялся, что оно было твоим любимым. Так что, когда бы он не приносил тебя, малышку, к нам, оно было с тобой. — На фото папа крепко держит меня на руках, дядя Майк с другой стороны, и я оказываюсь между ними. — В один день я надеюсь, ты скажешь малышке внутри тебя, что я могу быть ее дедулей, всегда, но он будет ее дедушкой. И он любил бы ее так же, как и я.

Шмыгая носом, я кладу одеяло на колени.

— Почему ты думаешь, что это девочка?

— Потому что мир не выдержит двух мини-копий Логана.

Я пытаюсь хихикнуть через слезы.

— Боже, разве это не правда? — Опуская голову на его плечо, я позволяю ему обнять меня, подношу одеяльце ближе к лицу и клянусь, что слышу запах одеколона «Кельвин Кляйн», которым папа всегда пользовался.

Нет. Я не хочу говорить о нем. Я хочу оставить его в прошлом и двинуться дальше в будущее. Но я скажу следующее. Никогда в жизни я не ставила под сомнение его любовь ко мне, в отличие от моей матери. И я знаю, что если бы папа был здесь сегодня, он бы гордился женщиной, которой я стала, а это все, что имело бы значение.

* * *

Дин убирает новый «Икс-бокс» под сидение моей машины, пока мы проезжаем через ворота загородного клуба.

Вы чертовски хорошо знаете, что единственный клуб, в котором я состою, это книжный.

— Сколько они положили тебе на эту карту? — спрашиваю я, наблюдая, как он засовывает ее в бардачок.

— Такое спрашивать невежливо.

— Дин Келлар.

— Двести баксов.

— Ты шутишь? — визжу я, пока он пытается скрыть ухмылку. — Плюс те видеоигры? Это же свыше трехсот долларов.

— Обещаю написать благодарственное письмо. — На его комментарий я лишь качаю головой.

Заезжая на парковку, я игнорирую вернувшиеся спазмы, которые теперь невыносимо болезненны.

— Ты сделаешь больше, чем просто напишешь им благодарственное письмо. Мы будем ездить на обед каждые две недели, пока мне не покажется, что твой долг выплачен.

Он пожимает плечами, не возражая, и я понимаю, что семейные обеды не наказание, если ты благодарен своей семье.

— Мобильный не пополняю, — добавляю я.

— Вот черт, — закатывает он глаза.

Вот. Мне стало лучше. Вот только спазмы стали хуже. Это же нормально, да?

Мы выходим из машины, и нас сразу приветствует Люк, чьи руки скрещены на груди, раздражение от нашего опоздания написано на лице. Прежде чем у меня есть шанс объяснить, он начинает ворчать:

— Не оставляйте меня снова на такое долгое время с подростками наедине.

За ним выходит Стюарт и говорит:

— Он слишком драматизирует.

— Дядя Люк? Да ни в жизни. — Сарказм Дина заставляет нас всех, кроме Люка, фыркнуть.

— Закройся, малец. Мне не стоило арендовать все это для тебя и твоих языкастых друзей, которые, кстати, засовывают абсурдно большое количество пиццы в рот, когда не прыгают в теплый бассейн.

— Он с подогревом? — Глаза Дина расширяются.

— Ага. А фильмы вместе с видеоиграми находятся в медиа-комнате, — посвящает его Стюарт.

— Это ты сделал? — спрашивает Дин, пока я пытаюсь скрыть испытываемую мною боль. — Потому что дядя Люк ничего не шарит, когда дело касается игр.

— Я способен прочитать инструкцию о том, как разобраться. — В его голосе звучит обида. Мы втроем с сарказмом смотрим на него, и он признает: — Ладно. Это сделал Стюарт.

Дин улыбается.

— Спасибо, дядя Стюарт.

— Мне было в удовольствие. А теперь давай внутрь и наслаждайся девушками в бикини, пока можешь, — побуждает он.

Парень готовится сорваться, но останавливается, разворачивается и целует меня в щеку.

— Спасибо, мам.

— А мне? Ничего не хочешь сказать? — Люк вскидывает руки в воздух.

— Спасибо, дядя Люк, — произносит он, срываясь с места.

Как только он скрывается из виду, я обхватываю живот от боли и складываюсь пополам.

Что за черт?

— Ты в порядке? — спрашивает Стюарт, пока Люк пытается помочь мне встать.

— Макс, — голос Люка звучит таким слабым.

Почему все внезапно начинают шептать?

— Макс, — его голос снова обращается ко мне, звуча более отдаленно, чем до этого.

Я пытаюсь выровняться, но не могу.

Почему у меня кружится голова?

Боль берет верх, и глаза просто закрываются.

Глава 16

Логан

— Я пыталась дозвониться до нее три раза, — говорит СиСи, не отрываясь от планшета, пока я снова пытаюсь собраться с мыслями. — Она не отвечает, Келлар.

Запускаю пальцы в волосы, пялясь на свою ассистентку с очень обозленным выражением лица.

Конечно, у меня новая ассистентка. Вы же не думали, что я настолько тупой, что оставлю предыдущую после ее закидона, который чуть ли не стоил мне невесты? Почему вы так на меня смотрите? Я не такой уж и дурак.

— Я не знаю, чего ты ждешь от меня. — Она откидывает свои белокурые волосы через плечо и прижимает планшет к груди, обручальное кольцо на ее пальце привлекает мое внимание.

— Пыталась дозвониться кому-нибудь еще?

— Всем, — информирует меня ее слабый голос. — Включая твоего сына.

Качая головой, потираю подбородок.

— Что-то не так. Мы с Макс пообещали говорить друг с другом до и после каждого боя…

— Может, что-то случилось. — Я пронзаю ее взглядом, а она шипит в ответ: — Хватит бросаться на меня грозные взгляды, Келлар! Это не я не отвечаю на этот гребаный телефон!

Где она вообще может быть? Знаю, что сегодня день рождения мальца и у него вечеринка, но она знала, что я позвоню. Кроме того, пока все остальные, кроме меня, там, чтобы помочь с вечеринкой, ей будет не сложно отойти от дел и пожелать мне удачи.

Расстроившись, я поворачиваюсь и отталкиваюсь от стены, делая растяжку рук и упражнения для глубокого дыхания.

Мне нужно прочистить свою долбаную голову, но как мне сделать это, когда я знаю, что что-то не так? То есть я не знаю, случилось ли что, но чувствую это. Бл*дь. Я звучу бессмысленно, да? Как там называется та штуковина, которая сидит глубоко в вас?

— Я не говорю игнорировать свою интуицию…

Так вот как?

— Я просто говорю сфокусироваться на бое, а я потрачу все свое время, чтоб найти Макс, ладно?

Мой взгляд на долю секунды останавливается на СиСи, прежде чем дверь открывается и начинается время шоу. Снова пробегаю пальцами по волосам и прохожу мимо нее, убеждаясь, что она услышала мое бурчание:

— Найди ее.

Ступить на ринг всегда было умиротворением. Способом очистить разум. Возможностью выпустить всю ненависть и невезение, которое когда-либо становилось у меня на пути. Это всегда чувствовалось правильно. Словно здесь мое место. Словно я здесь правлю. Никогда прежде у меня не было ощущения, словно нервозность проделывает дыру у меня в желудке прямо в данную секунду. Мне нужно знать, что с моей девочкой.