Однажды, придя домой после тренировки, Оксана радостно бросилась к Глебу на шею:

— Глеб! Глеб! Ты не поверишь, я нашла тебе работу. Нет, не смейся, я вполне серьезно, — добавила она, видя реакцию мужа. — Помнишь того старичка, про которого я тебе рассказывала? Ну, тот, что вечно всех жизни учит.

— Да, что-то припоминаю, — неуверенно ответил Глеб, опускаясь в кресло и устраивая девушку у себя на коленях.

— Так вот, у него, оказывается, своя психиатрическая клиника где-то за городом. Представляешь? Сейчас им требуется врач, — Оксана просто захлебывалась от восторга. — А теперь угадай, у кого послезавтра будет собеседование в этой самой клинике?

— У тебя? Оксан, детка, я понимаю, ты очень хочешь помогать людям, но тебя не возьмут туда без медицинского образования, — попытался сострить Глеб, за что немедленно получил весьма чувствительный тычок под ребра.

— Вот, нахал, — шутливо возмутилась Оксана, — мог бы просто поблагодарить… Ну, и посуду теперь моешь только ты… Ну, и с Пифом погулять не забудь…

Девушка еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Она была безумно довольна собой и рада за мужа. Все-таки есть что-то в этой теории про карму, над которой так часто издевался Глеб. Она всегда старалась быть к людям добрее, и вот результат — хорошая работа сама приплыла в руки.

Через два дня Глеб успешно прошел собеседование в частной психиатрической клинике «Здоровье души» и был зачислен в штат на постоянной основе.

Глеб был в восторге от своей новой работы, в клинике ему нравилось решительно все: современное здание, просторные светлые кабинеты, методики лечения, новейшее оборудование, коллеги, пациенты и даже форма нелепого салатового цвета. Он быстро освоился и хорошо себя зарекомендовал — больные всегда положительно отзывались о новом молодом докторе.

Свою интернатуру в городской больнице Глеб не бросил, а заработок в частной клинике даже помог ему сразу перевестись на платное отделение клинической ординатуры в той же больнице, чему парень был чрезвычайно рад.

Казалось, жизнь стала потихоньку налаживаться: работа, о которой он так долго мечтал, возможность продолжать обучение, стабильный доход и даже отношения с тестем и тещей значительно потеплели. Вера Михайловна перестала обращаться к нему сухо и официально на «Вы», а Сергей Алексеевич больше не упоминал про свои спортивные успехи. Каждые выходные, если не было дежурств, Глеб с Оксаной брали Пифа и ехали в деревню к Серафиме Петровне. Старушка очень радовалась их визитам, всегда пекла пирожки к приезду внучки с мужем и очень сетовала, «как же схуднул сынок Глебушка»…

По прошествии еще одного года работу в «Здоровье души» Глеб мог бы без ложной скромности назвать карьерой, его заметили, оценили, стали уважать как молодого, но весьма талантливого специалиста. Кроме того, с одним из врачей у него сложились весьма теплые приятельские отношения. Матвей был не просто доктором в «Здоровье души», но и сыном «того самого Ольховского», который, по словам Оксаны, любил всех учить жизни. Но, даже будучи сыном владельца клиники, мужчина в отношениях с коллегами держался уважительно, на равных, не требовал никаких льгот и преференций, работал наравне со всеми и никогда не козырял своим родством. Это очень подкупало, и Глеб его сразу зауважал, а вскоре они сдружились и часто проводили время вчетвером — Глеб с Оксаной и Матвей со своей девушкой Софией.

Все было просто замечательно, если бы не одно «но». Как-то Оксана в свойственной ей взбалмошной манере заявила, что хочет детей «сейчас и немедленно», раз уж с работой у него все наладилось, родители приняли, а Серафима Петровна очень хочет правнуков понянчить. Глеб по этому вопросу был полностью согласен с женой и с рвением приступил к исполнению желания своей дорогой супруги.

Приближалась очередная годовщина свадьбы Глеба и Оксаны, а девушка день ото дня все больше мрачнела и о чем-то напряженно думала. Когда Глеб пытался разговорить жену и выяснить, что ее беспокоит, Оксана ершилась и отвечала, что помощь психиатра ей пока не нужна. Глеб не сдавался и не отставал, пока девушка, наконец, не призналась, что переживает из-за того, что до сих пор не забеременела.

Глеб, улыбнувшись, привлек ее к себе и долго рассказывал про гаметы, зиготы и слияние клеток, Оксана мало, что поняла, но лекция мужа ее, как ни странно, успокоила. А подытожил он тем, что три месяца — это не повод бить тревогу и искать несуществующие болезни.

— Правда? — Оксана подняла на него глаза. — Ты думаешь, со мной все нормально?

— Я думаю, что еще рано паниковать. Но если хочешь, могу найти врача, — предложил Глеб.

— Я не люблю врачей, но давай все же сходим, мне так будет гораздо спокойней.

Как и предсказывал Глеб, врач из перинатального центра не нашел никаких проблем ни у Оксаны, ни у него самого, просто посоветовал съездить вместе в отпуск, сменить обстановку и не зацикливаться на результате, а наслаждаться процессом.

Вскоре Глеб улетел на трехнедельную стажировку в Москву, а возвращаясь, мог думать только о том, как встретит его дома Оксана, по которой он безумно соскучился за это время. К тому же, перед отъездом девушка заметно нервничала и выпиливала ему мозг нелепыми теориями, что в столице он непременно встретит Аллу. И хоть он говорил ей, что Алла проживает в Питере, и вероятность их встречи минимальна, девушка почему-то психовала и злилась на него. А потом вдруг резко успокаивалась и начинала хандрить из-за предстоящей разлуки.

Остановившись у своей двери Глеб не стал открывать ее ключом, а нажал на кнопку звонка. Послышались шаги, а потом тихий голос осторожно спросил, кто там.

— Почтальон… — Глеб крепился, чтоб не рассмеяться.

— Глеб! — Дверь открылась, и Оксана повисла на его шее. — Ты почему не предупредил? Ну, как ты съездил? Как успехи? Ты мне что-нибудь привез? Привез, да? Смотри, как Пиф радуется, он тоже тебя ждал! Глеб, ну что ты молчишь?

— Ты же и слова не даешь мне сказать, малыш.

— Я просто так скучала, так скучала, родной! — Девушка стягивала с него куртку, а Пиф радостно пританцовывал рядом. — Проходи скорее, у меня новость для тебя есть.

— Что за новость?

— Проходи, узнаешь.

— Малыш, не темни, ты же знаешь, я от таких разговоров нервным становлюсь — голос Глеба звучал неуверенно.

— Сначала расскажи, как съездил. Уверяю, ничего ужасного не приключилось в твое отсутствие.

Глеб, поглощая ужин, пустился в рассказ о Москве, о семинарах, о конференциях и лекциях и, конечно же, о том, как он по ней скучал.

— Малыш, как же мне тебя не хватало. — Он крепко обнял Оксану и зарылся лицом в ее волосы. — Даже отпускать тебя не хочется.

— Глеб, погоди… — Оксана, смеясь, попыталась отстраниться. — Ты про мою новость не забыл?

— Что? — Глеб, не отвлекаясь, прокладывал дорожку поцелуев от ушка девушки к ее ключице, одновременно расстегивая пуговки на ее кофточке.

— Я беременна! — Мужчина отстранился и удивленно посмотрел на нее.

— Что? — Опять переспросил Глеб, хотя все прекрасно расслышал. — Беременна?

— Да. — Оксана, улыбаясь, кивала ему. — Беременна! Это точно. Недель пять-шесть, похоже это случилось прямо перед твоим отъездом. А я еще думала, почему меня все так бесит. И запахи… Глеб, скажи, ты рад?

— Конечно, родная. Конечно, рад! Я просто счастлив! Но как ты себя чувствуешь? Ты уже была у врача? А с тобой к врачу можно мне тоже пойти?

— Глеб, успокойся, пожалуйста, со мной все в порядке, правда. Все хорошо.

— Вот видишь, врач был абсолютно прав — нужно просто отпустить ситуацию, и все получится!

— Нет, милый, твой врач абсолютнейший лопух, — Оксана без тени сомнения низвергла одного из лучших акушеров-гинекологов области до растения, — я просто сходила на занятие к Аленке, я тебе про нее рассказывала, — Глеб усиленно закивал, делая вид, что все прекрасно помнит, — она ведет гимнастику для беременных, и попросила у девчонок пузики потрогать. Это самое верное средство, — авторитетно заявила Оксана. — Вернее, не только посидеть на стуле после беременной или попить из ее чашки. Я хотела, — девушка пожала плечами, — но не успела…

Глеб был настолько счастлив, что не имел ни малейшего желания опровергать всю эту чепуху, доказывая жене, что беременность не заразна и по воздуху и через посуду не передается… Это же не грипп, в конце концов.

Той ночью, лежа в постели возле спящей Оксаны, Глеб пытался представить будущее, в котором их будет трое. Он откинул одеяло. Девушка лежала на спине и крепко спала. Он осторожно сдвинул вниз резинку пижамы, стараясь ее не потревожить, положил ладонь на совершенно плоский животик и представил, что там, внутри нее, теперь новая жизнь. Здесь, под его ладонью, такая еще пока маленькая и хрупкая искорка… Теперь, когда все уже свершилось, его мысли были далеки от биологии и физиологии, а вместо всех непонятных и умных терминов в голове было только одно слово «чудо». И это чудо подарила ему Оксана.

Так он и уснул, не убирая руки с живота жены.


* * *

Беда приходит неожиданно, горе никогда не случается с уведомлением, они застают врасплох, бьют в спину, не давая ни подготовиться ни сгруппироваться. Несчастье случилось с Матвеем и Софой, девушка погибла, Матвей выжил, но многие сходились на мысли, что смерть была бы для него более милосердным финалом.

Оксана сидела за столом и смотрела, как ее муж задумчиво ковыряется в тарелке. В последнее время он постоянно приходил с работы в плохом настроении, и весь вечер валялся в кровати с пультом в руке, односложно отвечая на ее вопросы и игнорируя попытки Пифа подлизаться к хозяину. Она не знала, как его растормошить, его ничто не радовало.

— Все, — Глеб отодвинул от себя едва тронутый ужин, — спасибо, больше не хочу.