Девушка потянулась внутрь моих боксеров и ее глаза расширились, когда она схватила мой уже готовый член. После пары поглаживаний, от которых мои мышцы напряглись, она дернула боксеры вниз и упала на колени передо мной, словно грешник, ищущий прощения.

— Господи боже, у тебя красивый член. — От одного длинного скольжения ее языка по моему стволу, мое лицо скривилось от болезненного желания вбиться в заднюю стенку ее горла. Она плюнула на руку и усилила хватку — сраная профи — водя круговыми движениями вверх и вниз по напряженной плоти, пока обрабатывала головку языком.

Мои колени чуть не подогнулись, и я придерживался рукой за стену.

Она скользнула двумя пальцами себе в рот и спустилась ими себе между бедер, бесстыдно потирая киску, пока дрочила мне.

Так я должен был кончить. В грязной кладовке, которая воняла плесенью и мусором, при свете тусклой лампочки, с настойчивой шлюхой. Я не мог возбудиться по-другому.

— Не могу дождаться, когда ты окажешься внутри меня. И чтобы потом не было неловко, я люблю, когда меня трахают в задницу.

Его слова ударили по моему черепу, и я напрягся.

— Тебе нравится этот член в твоей заднице, не так ли, грязная мелкая шлюха?

Лена кричит в матрас, пока мужчина в маске трахает ее сзади.

— Ричи, подай мне пистолет. Посмотрим, нравится ли это сучке, когда ее долбят в обе дырки.

Боль взорвалась в моем черепе, накрывая меня чернотой, конца и края которой я не видел. Красные пятна появились на черном, словно капли крови на воде, и судороги в мышцах утихли, когда сцена медленно сфокусировалась перед глазами лишь в красном цвете.

Блондинка была прижата к стене передо мной хваткой за горло. Тушь стекала по щекам, словно она плакала. Тело девушки дрожало под моей рукой, и я отпустил ее, сканируя на наличие крови или признаков нападения.

Она шмыгнула носом, вытирая щеку.

— Я сделал тебе больно?

Она покачала головой.

— Нет.

Я посмотрел вниз на свои поднятые и застегнутые штаны. Болезненный стояк, выпирающий из-под моих боксеров всего лишь несколько мгновений назад, пропал.

Я не имел ни малейшего понятия, что сейчас случилось.

Вытащив свой кошелек, я вынул триста долларов и вложил их ей в ладонь.

— Мне… жаль.

За что? Я не знал. Даже не хотел знать, потому что тогда встреча перерастет в единственное, чего я хотел избежать — чувство вины. Это не могло случиться давно, и у нее не было каких-либо следов, указывающих на физическую боль, кроме того, что я прижимал ее. Хотя эти слезы. Слезы говорили о многом, а ее рассказывали мне, что я сказал или сделал что-то презренное, отчего тушь потекла по ее когда-то безупречному лицу.

Это был я. Мистер, бл*дь, отвратительный.

Ее губа дрожала, и она отвернулась, кивая.

— Я обещаю… сделать так, как ты сказал. Я больше не вернусь сюда.

Серьезно, что я, бл*дь, сказал?

Приложив усилия, я пытался не выдать стремительный поток свободных кусков пазла, плавающих у меня в голове прямо сейчас. Я поспешил к выходу, который вел к аллее возле бара. Все равно так было лучше. Дерьмо случалось каждый раз, когда я доставал свой член, словно выпускал проклятого Кракена каждый, расстегивая ширинку.

Только одна вещь могла стереть последние двадцать минут — еще больше алкоголя и пуля.

Глава 9

Обри

Я с силой зажмурила глаза, боясь, что если открою их, они заставят меня увидеть то, чего я, возможно, не постигну — вероятность того, что я ушла из одного проклятого места и просто-напросто попала в другое. Красные пузыри плавали перед глазами под закрытыми веками, и я открыла один глаз, чтобы встретиться с туманной темнотой. Мерзкий вкус наполнил мой рот. Металлический, напоминающий бензин, и я проглотила его, чтобы не дать рвоте подняться вверх.

Горло пересохло, рот будто набили ватой. Я не могла выработать достаточное количество слюны, чтобы унять жжение, а голос не мог протолкнуться через эту сухость. Я попыталась вспомнить что-нибудь с вечера, и первая визуальная картинка, возникнувшая перед глазами — я, поправляющая помаду прежде, чем все кануло во мрак.

Комната расширилась и сузилась у меня перед глазами. Я едва ли могла видеть то, на что смотрела, и непрерывный тупой стук в ушах и носовых пазухах прерывал любое наблюдение. Окно за черными шторами. Стук. Дверь, скорее всего, ведущая в ванную. Стук. Стены с облупленной краской и разветвленными трещинами. Стук.

Я закрывала и открывала глаза, пока комната не пришла в фокус, и хоть немного, но углы и края предметов сужались от широких и размытых к более четким. Могли пройти пять минут или часы.

У меня не было ощущения времени.

Сопротивление разливалось под кожей на запястьях, когда я попыталась пошевелить конечностями. Посмотрела вверх на свои оковы, которыми были привязаны руки, и цепь, которая соединяла их с кроватью.

Какого…

Давление сжало грудь, и я поняла, что не сделала ни вдоха. Вдох, выдох, я медленно втянула застойный воздух, пытаясь найти смысл в том, что случилось. Почему я была здесь? Где это «здесь» было? Кто меня забрал?

Изображения врывались и вырывались из моей головы. Прием. Маски. Крепкая хватка Майкла на моем бедре. Помада. Тьма.

Паника выстрелила по венам, ужас наполнил кровь, когда понимание накатило на меня волной. Руки охватило дрожью, зазвенели оковы, пока покалывание разливалось у меня под кожей.

Меня забрали. Похитили. Кто — я не знала. И судя по окружающему интерьеру, это был кто-то, кому было удобно гнить посредине ничего.

Слова Майкла выплыли на поверхность:

И когда ты будешь на краю смерти, я оставлю тебя в какой-нибудь холодной и брошенной дыре, где ты утонешь в собственной крови, если крысы не обглодают тебя раньше.

О, боже. Я уже была мертва? Я подняла голову с кровати, рьяно пытаясь найти следы пыток, насилия. Скорее всего, я потеряла сознание. Может, действие наркотика еще не прошло, и я видела себя во сне или в галлюцинации. Может, киллер стоял рядом со мной, пока я лежала в коматозном состоянии и немая от шока, нанося увечья моему телу.

Может, он был нанят Майклом, чтобы выполнить работу и убить меня. Хотя для чего? За несколько лет мой муж сам попытался убить меня, но у него ни разу не хватало смелости дойти до конца. Вероятно, он нашел кого-то, кто с радостью сделает работу за него.

Или хуже. За годы у Майкла появилось столько врагов, что, скорее всего, я попалась в лапы кого-то из них.

Тепло потекло по моим венам от мысли и такого ощущения, которому не было места там, где была я.

— Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас, — я хотела остаться в поместье ужаса, потому что там я была начеку. Но надежда. Проклятая надежда. Она расползалась по моему телу, словно лучик света на готической вечеринке. Нежданный, но безоговорочно приятный. Просто такой, какой есть.

Невзирая на то в худшем ли я была положении или лучшем, но, может, я выиграла.

Майкл поклялся, что мне никогда не удастся сбежать от него, только если меня вынесут в мешке для трупа, и вот где я была — прикованная и, возможно, ожидавшая очередных пыток, но свободная от своего мужа-садиста.

Вопрос был в том, кто был моим похитителем? Я видела его?

Думай, Обри. Черт бы тебя побрал. Хотя, через туман я услышала отдаленный голос, приглушенный разговор, в беспорядке смешанный в моей голове, словно вдалеке работал телевизор.

Ахиллес Х и минуты с тобой бы не провел.

Не Ахиллес. Я надеялась, что его угроза Майклу каким-то образом сделает меня объектом его следующей атаки. Это не сработало. Мои фантазии воплотил в жизнь загадочный мужчина в маске, который, по-видимому, был ничем иным, как просто иллюзией.

Не то чтобы я считала, что мне безопасней находиться с бесславным хакером, но, по крайней мере, он не был известен тем, что разрубает женщин и хоронит их где-то в прибережной полосе реки. Но снова-таки, им не был и Майкл, хотя я и подозревала обратное.

Если его нанял мой муж, мне явно нужно найти выход, потому что нет ни единого проклятого шанса на то, что наемник даст мне хоть малейший шанс выжить. Мне нужно, чтобы он развязал меня.

Мне стоило испытывать больше страха, чем я испытывала, но ощущение от передачи психопатам вызывало ассоциацию, словно приемного ребенка передавали по кругу, или играли в настоящую сраную лотерею, где новичка отымеют меньше, чем бывалого игрока.

Я уже проходила через ад, выжила и вернулась.

Благотворительный прием был моим шансом на побег, пока все важные гости могли отвлечь Майкла. Я не могла позволить себе ошибку, не могла натолкнуться на еще одно усложнение. Еще один дом ужаса, в который мне нужно направиться в целях побега.

Парень мог быть сумасшедшим, серийным убийцей, скрывающим свое лицо под кожаной маской, мог сдирать кожу своих жертв, но я была замужем за мэром Детройта, и никто не мог превзойти этого ублюдка, когда дело доходило до сумасшествий.

Натянув все четыре оковы одновременно, я закричала в отчаянии.

— Эй! Эээй!

Тишина.

Я разочарованно выдохнула.

— Да ты издеваешься? — Покалывая, страх карабкался вверх по позвоночнику, пока вопросы вертелись у меня в голове, сжимающейся от простой мысли: что если он вообще не вернется?

Глава 10

Ник

— Папочка! — В черной пустоте шепчет голос, и легкий толчок будит меня. — Папочка, проснись.

Я открываю глаза яркому, почти ослепляющему свету. Чувствую, словно упал на пустую страницу, и прямо посередине мой сын, держит потрепанного кролика, мистера Тимса.

— Джей, — порыв подхватить его обжигает мышцы на моих руках, но мое тело тяжелое, прикованное гравитацией, а он остается вне моей досягаемости. Я стою ровно, протягиваю руки и улыбаюсь.