Егор ничего не успел ответить на такие откровения и наставления: подошел автобус, и он успел только пожать руку в качестве прощания и благодарности за гостеприимство и совет.


Едва Егор зашел в подъезд, зазвонил его мобильный.

– Привет, ну, что там у вас? Не могла раньше позвонить, на работе зашивалась – Услышал он голос Веры. – Отправил ты Машу?

– Отправил. И сам ее довез. Иначе не получилось из-за такси. Вот еще только обратно приехал… Павел туда приезжал, – Добавил он после паузы.

– И что? Видел тебя там?

– Видел… – обреченно ответил парень. – Не мог не видеть. Его ваша мама на ужин пригласила, но он уехал, так и не поев.

– Ясно. Все плохо. А ты почему сразу не уехал?

– Я хотел. Да сначала ваш папа, типа, останься-останься, пообедаешь. Потом автобус не пришел. Пришлось вернуться. Вот Павел и приехал сразу после.

– Ну… а Маша что?

– Ничего. Она после этого со мной не разговаривала. Мама ваша тоже. Она вообще резко против меня весь день была. Только Сергей Степанович нормально.

– Ну, да, знакомая картина. Ладно. Я им сама позвоню, а может, завтра сама к ним туда съезжу. Попрошу, муж отвезет. Давай, тогда. Пока.

– Позвоните, если что.

– Хорошо, – и Вера повесила трубку.

Глава 21. Быть или не быть

До готовности результатов теста на отцовство Маша жила в деревне с родителями. Павел не приезжал, но Маша слышала, как мама говорила с ним по телефону несколько раз, убеждая, что кризис у них в семье временный и все когда-нибудь наладится. Стоит только дать жене немного времени, чтобы остыть. Но с самой Машей Варвара Никитична больше разговоров на эту тему не заводила. Лишь молчала, с укором глядя, как дочь на автомате делает домашние дела и как-то без настроения, лишь по необходимости, уделяет внимание детям.

Марию тоже беспокоило собственное подвешенное состояние. Было непривычно столько времени не созваниваться с мужем. Пару раз она замечала за собой, что долго смотрит на сотовый матери, оставленный без присмотра, и даже брала его в руки, но кому звонить? Павлу? О чем им говорить? Ругаться дальше нет желания, а мириться – нет смысла. После такого побега из дома и визита Паши, заставшего тут Егора, мысль примирении казалась девушке какой-то странной.

Егор не давал о себе знать эти дни. Ему звонить было некуда, а она позвонить не могла, не знала его номера по памяти, да и что ему сказать? Их отношения, даже после проведенной ночи, никак не предполагали нежное воркование, а говорить о чем-то отвлеченном… Маша так мало о нем знала, что с трудом представляла хоть одну тему для разговоров. Дети? А если в конечном итоге они окажутся не его? Она помнила, что он  говорил, будто хочет быть с ней, не беря в расчет отцовство, но это было так мимолетно… А если он все-таки отец…

Отец… кто из двоих – отец малышей? Господи, кто бы ей еще недавно сказал, что она не будет этого знать и ждать результатов отцовства! Да она бы посмеялась тому человеку в лицо! Она за всю жизнь никогда не вела двойной игры! У нее даже мысли никогда не было изменять мужу. И вот… все решил тот самый случай. Судьба…

Вспомнилось, как Вера спрашивала, верит ли Мария в судьбу… Это было так давно! Уже тогда Вера догадывалась???

Нет, с Егором поговорить все равно надо. Не на светские темы, и не о детях. Им надо обсудить, что делать дальше. После ее возможного развода.

Плохо, что до сих пор Мария не могла точно сказать, готова она к разводу с Павлом или нет.

Она не могла даже для себя сформулировать, чего она хочет, что будет делать если окажется в той или иной ситуации.

Мария взглянула на деток в кроватках, смастеренных по случаю ее отцом, и взяла лист бумаги и карандаш. Без наглядного пособия она уже начала путаться. Маша отчеркнула линию на середине странички. И написала вверху «Егор – отец». Аналогичная запись про Павла появилась на нижней половинке.

Допустим, окажется, что дети – от Егора. Тогда она… что? Разведется с мужем и уйдет к нему? Бред. Егор живет с мамой на деньги брата, как они будут жить? Придется переезжать к родителям. И ждать, захочет ли Егор ради нее и детей поступиться собственным радужным будущим и образованием в Питере. А если он решит снова уехать в Санкт-Петербург, тогда зачем разводиться? Если она не разводится с мужем даже в случае отцовства Егора, тогда… не стоило вообще всё это затевать. Хотя, она-то как раз ничего и не затевала. Но в последнее время Павел стал невыносим. Подумать только! Запирать ее с детьми в квартире! И с этим мужчиной продолжать жить, зная что это даже не ради детей? Тогда ради чего? Денег? Нет, уж лучше у родителей. С голоду не умрут… Плюс в этом случае она начисто лишит Егора возможности воспитывать своих детей. Со временем, она допускала такую возможность, их отношения если и не перерастут в семейные, то как минимум будут дружескими на почве общения с детьми. А недавняя совместная ночь с Белозеровым показала, что кроме дружбы у них тоже что-то может получиться. Пусть призрачный, но все же шанс, что Мария до конца жизни не останется одинока.

В верхней части листочка все стрелочки указывали на развод и переезд к родителям.

Если отцом окажется Павел, - Маша опустила глаза в нижнюю часть листочка.

Если дети все-таки его, получается, она останется с двумя детьми практически на улице. Вряд ли Егор, даже после его обещаний, готов будет завести отношения с женщиной, у которой двое чужих детей. Маша не лелеяла надежд на этот счет. Парень слишком молод и не стоит твердо на ногах. Скорее всего, тогда, он уедет. А сама Мария останется совершенно одна, и плюсом - не в состоянии обеспечить себя и детей. Правда, и с Егором рассчитывать ни на что не приходится. Отдавать малышей в ясли и выходить на работу слишком рано. Надо подождать, пока им хотя бы исполнится год.

Был еще вариант развестись и жить на алименты. Но это в случае, если дети его, иначе это казалось Марии совсем уж бесчестно.

Поэтому для себя решила, что разводиться с Павлом она будет только в случае, если Кирилл и Сонечка – от Егора. Это будет хотя бы логично. Для нее. Иначе – подождать хотя бы до конца декретного отпуска.


Это было так странно… за нее всю жизнь кто-то что-то решал, а когда ей пришло в голову на что-то решиться самой, оказалось, что ее решение зависит от множества факторов и чужих поступков.

Маша жирно перечеркнула всё,  что написано на бумаге и перевернула ее. Почему она отталкивается от результатов отцовства? Не проще ли будет отталкиваться от собственного желания, или нежелания, развестись с Павлом.

Развод с Павлом, - написала она в верхней части, снова отчеркнув половину страницы. И стало страшно. Даже когда у них всё было плохо в последние месяцы, даже когда она поняла, что он ей изменяет, даже тогда, когда она сама изменила ему, даже про себя она не произносила это слово, оно серьезно не приходило ей в голову. Развод?

Девушка вздохнула. Потом бросила затею, разорвала листок на мелкие части и сделала «фейерверк» из клочков бумаги, намусорив на полу.

Маша готова была признаться самой себе, что решения она принимать не умеет. По крайней мере, в одиночку. Была бы рядом Вера… Или тот же Егор, без мнения которого она ни на что не могла решиться! Маше казалось что если он решит все-таки уехать на учебу, то нет смысла что-то решать вообще. Но он был готов к этому. Боже, Егор младше ее на столько лет, но похоже, что решительности в нем намного больше.

Маша выбежала из горницы и побежала искать мобильный телефон матери.

- Алле? – послышался на том конце голос сестры.

- Вера, это я, дай мне номер Егора, пожалуйста.

- Что случилось?

- Ничего, просто я безнадежна… - вздох. -  Я хочу с ним поговорить.

- Может, дождешься результатов?

Маша снова впала в ступор… С результатами анализов станет намного проще, но ей почему-то хотелось поговорить с парнем сейчас, именно ДО того, как они всё узнают.

- Нет, дай мне номер, пожалуйста.

Вера продиктовала, Маша тут же сбросил вызов и перенабрала номер Белозерова.

Трубку долго не брали, но когда Мария уже собиралась прервать вызов, послышался щелчок и какой-то хмурый голос парня.

- Егор, привет…

- Привет... эээ… а кто это?

- Ой, прости, я же с другого номера. Это я, Маша. Белкина, – смущенно закончила она фамилией мужа.


***


Парень подскочил со стула в комнате Кости, где сидел и болтал с другом.

– Маша? – взволнованно провел пятерней по волосам. – Привет. Как дела? Ты где?

– Я все еще у родителей в деревне.

– Как малыши?

– Всё нормально, Киря начал самостоятельно сидеть. А Соня почему-то больше капризничает, чем раньше. Но я тебе не за этим звоню.

Егор покосился на Костю и отошел к окну.

– Что-то случилось?

– Нет, ну, то есть, ничего нового, просто я тут подумала, нам надо поговорить…

– Ты хочешь, чтобы я приехал?

– Я не могу настаивать, я понимаю, что возможно у тебя свои дела, но… прости, наверное я тебя не вовремя тревожу…

– Маша, если надо, я приеду. Скажи, когда, и я буду.

– Я… целыми днями тут, гуляю или дома… Ты помнишь как ехать?

– Помню. Давай завтра. Это ждет до завтра?

– Конечно, да, было бы супер.             

– Я буду. – Егор помолчал. – Вот только… твоя мама вряд ли будет рада, если я там появлюсь…

– Мы можем и погулять где-то… Вера привезла коляску из дома… поэтому гуляем теперь много.

– О-кей. Тогда, до завтра?

– Д-да… Я буду ждать. Пока.

Егор убрал телефон в задний карман джинсов и заметил заинтересованный взгляд Кости.

– Это Маша? Что-то случилось? – спросил друг.

– Не знаю, она какая странная… Просила приехать, поговорить…

– Что ты собираешься делать с универом?

– Я уже сломал голову на эту тему. Если дети мои, если Маша разведется, я переведусь в местный ВУЗ и попробую найти работу.