В бокс заглянула медсестра:

— Девушка, пять минут прошло. Приходите завтра во время для посещения.

А я приросла к стулу, и не могу подняться. После всего услышанного…..

Потом был резкий запах нашатырного спирта. Константин нес меня в автомобиль на руках. Не обращая внимания на медперсонал.

— Константин Александрович. Вы меня не спрашивайте ни о чём, я сама расскажу если вам интересно, только позже. Пока не могу. У меня к вам просьба — нескромная. Останетесь со мной сегодня ночью. Никто не узнает,, завтра может сгорю со стыда, а сегодня пожалуйста останетесь со мной. Мне страшно. — это я пока Баринов меня нес, мысленно кричала.


Кричала мысленно, цеплялась за Константина, как утопающий за соломинку. Страх глодал душу: где-то ходит мой бывший муж — человек решивший руками собственной матери, меня искалечить. А если бы Лидия Петровна пошла у него на поводу? Как же тогда моя Ксюха? Я же ей нужна. Нужна живая и здоровая.

Безумие. Журавлев сошел с ума. Мать свою не пощадил, меня ненавидит, кто следующий? А если?

Дикая мысль пробила мозг: вдруг он настолько обезумел, что дочку мою посчитает в чем нибудь виноватой? Господи, я тут думаю как одной не остаться на ночь, а дочка моя….

— Константин Александрович, отвезите меня к маме, боюсь за них с Ксюшей, — хриплю по прежнему цепляясь за его шею.

— Сейчас Арина, в машину сядем и все решим. — слегка запыхавшись отвечает.

Боже ты мой, он же меня столько времени на руках держит….

— Простите ради Бога, опустите на землю, сама дойду.

Проигнорировав просьбу, он донес меня до машины, и только тогда поставил на ноги. Поддерживая, усадил на переднее сидение, пристегнул ремнем безопасности. Достал из бардачка неполную бутылку воды.

— Попей, она правда теплая.

Я послушно выпила все без остатка. Константин забросил пустую бутылку на заднее сидение. Смотрит на меня сочувственно.

— Он не улетел? — спрашиваю заранее зная ответ.

— Нет, не улетел. Билет не сдавал, не приобретал на другие рейсы. Он в Москве. Арин…

— Извините, секунду, нужно маме позвонить, узнать как они, сказать чтоб она никому….- дрожащей рукой нащупываю на дне сумочки трубку.

Баринов перехватывает мою руку.

— Арина послушай меня. Если ты боишься, что у Сергея Журавлева хватит ума заявиться к твоей маме, то это у него вряд ли получится: во-первых твой адрес он узнал из личного дела, адрес твоей мамы ему взять негде. Во-вторых я тем ни менее перестраховался отправил к дому твоей мамы охрану. Мы еще с Якиманки не выехали, когда они напротив подъезда встали. Ориентировка на Журавлева у охранников есть. Повторюсь: наружное наблюдение, для подстраховки, маловероятно, что Журавлев там появится.


— Он… Он хотел заставить Лидию Петровну, вылить на меня кислоту. Она ненароком на себя её вылила. Он разозлился и запер в квартире. Свою маму. Он…. - я не хотела жаловаться, хотела объяснить, почему мне необходимо быть рядом с ребенком, а слова комом застряли в горле.

Перед глазами встала несчастная женщина, измученная болью и морально убитая.

— Та-аак, — Константин запрыгивает на водительское сидение, подключает гарнитуру, поворачивает ключ в замке зажигания, рывком трогается с места парковки. И тут же кому-то звонит.

— Привет еще раз, по твоим каналам ничего не прояснилось? Понял. Жду.

Едва отбив вызов Константин набирает следующий номер.

— Какие новости? Нашли оператора такси? Хорошо. Ждем. Сразу поставьте в известность.

— Арин, мы едем на Якиманку. К твоим. Удалось вычислить оператора, которому поступил заказ на такси с номера телефона Журавлева. Прямо сейчас общаются с таксистом выполнявшим заказ. Все будет как надо. — поясняет.

— Спасибо. Что бы я без вас делала? Ума не приложу. Я кажется за всю жизнь никому столько хлопот не доставила, сколько вам за недолгое знакомство. — бормочу извиняющимся голосом.

— Все нормально Арина. Никто не может… — заговорил Константин, и прервался. Ему позвонили.

Он не перебивая слушал, что ему сообщают, а я замерев ждала, когда разговор закончится. Достаточно долго ждала.

Минут через десять Константин поблагодарил собеседника, повернул к торговому центру, заехал на отведенное для стоянки место. Развернулся ко мне.

— Таксист забрал Журавлева с Вешняковской, повез в Домодедово. На полпути пассажир неадекватно себя повел. Схватился за голову, потребовал вернуться обратно. на Вешняковскую. Нецензурно оскорблял водителя. Утверждал, что его мать умирает. В общем водитель согласился отвести назад. Привез к дому от которого забирал. К подъезду проехать не смогли, из-за перекрывший дорогу кареты скорой помощи. Таксист видел, что в скорую помощь загрузили носилки с лежащей на них женщиной. Пассажир из машины не выходил. Когда скорая уехала, попросил отвести его в ближайшее отделение полиции. Таксист отвез.

Константин замолчал. И в этот момент ему снова позвонили.

— Да. Спасибо, я понял. Завтра подумаем.

На этот раз телефонный разговор был коротким. Отбив вызов, Баринов вытер лоб тыльной стороной ладони.

— В отделении полиции Кузьминки подтвердили, Сергей Журавлев написал явку с повинной. В чем именно повинился выясним завтра. Задержан пока на три дня — до выяснения. Арин, я думаю не стоит твоих беспокоить, они скорее всего уже отдыхают. Охрану до утра не буду снимать, чтобы тебе было спокойней.

Мне спокойней. Не могу до конца осмыслить происходящее, но спокойней. Приложу все усилия, чтобы в течении этих трех дней мама с Ксенией улетели в Испанию. И совсем успокоюсь.

— Беспокоить не стоит… Константин если вы не против, поедем ко мне. Я… Мне…. Останетесь со мной. Я никому не расскажу. И не буду ни на что рассчитывать. Завтра. — нервно сглотнув выпалила….


У меня никого не было с момента развода с Журавлевым. Не потому, что умышленно устроила себе целибат, нет. Как я уже упоминала, жизнь моя в некое кольцо замкнулась и я по этому кольцу передвигалась. Не важно. Не важно, что и почему было раньше. Сейчас, меня накрыло волной желания. Я хочу, чтобы этот мужчина, именно этот мужчина, разделил со мной ночь. И постель. А потом хоть трава не расти.

Наплевав на приличие, мы целуемся между лестничными пролетами. Так правильно. Для меня так правильно. Поцелуи опустошают. Выбивают из головы мысли. То, что мне сейчас нужно…. Сильные руки, ощущение тепла на коже, там где к ней его пальцы прикоснулись.

Мой дом — моя крепость. Не попадаю ключом в замочную скважину. Мне нравится как на меня смотрит Константин… Мне…


Забирает ключи, отпирает двери. Вваливаемся в квартиру и… Как магниты друг к другу притягиваемся.

Прочь условности. Двумя руками вцепляюсь в человека которого и знаю всего ничего, но за это короткое время успела и на плече поплакать и…

— Иди ко мне. — шепчет Константин.

Куда идти? Я здесь…

Нереальность происходящего. Нет мыслей, сомнений, стыда. Какой разум? Когда на меня так смотрит.

Страсть.


Голова окончательно отключается. Остается всепоглощающее пламя страсти, возражающей древние человеческие инстинкты.

Голая, дикая, животная страсть.

Он жадно впился в мои губы, я со стоном приняла поцелуй.

Окончательное и бесповоротное безумие.

Мы впечатались в стену холла, руки Константина скользили по моему телу, кровь неслась по венам, внизу живота сладко тянуло.

До моей комнаты мы дошли, до кровати — нет.

Не прекращая жадно целоваться, мы срывали друг с друга одежду….

А потом я умирала.

От сокрушительных волн наслаждения, от непередаваемого чувства невесомости после каждой такой волны, от мужского тела к которому прижималась….

Утро вернуло с неба на землю.

Боже правый. Я соблазнила собственного шефа, не успев приступить к

функциональным обязанностям….

Открыла глаза, несколько минут смотрела на мирно спящего Баринова. Подавила искушение провести рукой по шелковистым волосам, в которых ночью мои пальцы путались… И как, ну как теперь вместе работать?

Константин пошевелился, подтянул меня к себе.

— М-м-м… Как же от тебя обалденно пахнет. Охренительное утро.

По телу прошла дрожь от воспоминаний ночного безумия.

Нельзя. Повторять сумасбродство нельзя.

— Отвернись пожалуйста, я… Нужно одеться, душ, завтрак. Ты что хочешь на завтрак? — бормочу освобождаясь из объятий, тяну на себя одеяло, чтоб завернуться. В результате обнажаю Константина. Снова впиваюсь взглядом в широкие плечи, гладкую грудь… Ниже не смотрю…

— На завтрак хочу тебя. Потом можно кофе. Арин, может мы и поспешили, не знаю, но. Я тебя больше не отпущу. Хоть вырывайся. Ты поймешь — я тот, кто надо. Не умею красиво выражаться. Надеюсь у нас получится. Делать вид, что мы просто коллеги, не собираюсь. Буду ухаживать. Даже на работе, буду за тобой ухаживать. Арин, у меня квартира больше, может ко мне переедем? Сразу как Ксения с моря вернется…..

Сажусь на кровати. К Константину спиной. В одеяло заматываюсь как в кокон.

Мне уже не семнадцать. Я взрослая женщина, понимаю чем вызван благородный порыв: он со мной провозился, невольно окунулся в мои проблемы, потом я его практически склонила к близости. Вот ему и показалось, что между нами, что-то возникло. Большее, чем ни к чему не обязывающий секс.

— Константин Алекс… начала говорить и сбилась. Как-то по имени отчеству назвать после всего, язык не поворачивается.

— Константин. Я безумно благодарна. За все. Это было… Волшебно. Только… Жить я всё же у себя останусь. На работе наверное лучше не афишировать. Поверьте, это наваждение пройдет. Правда. Я не хочу сравнивать вас с Журавлевым, понимаю, что это оскорбительно. Тем ни менее: вы не Журавлев, вы даже если поймете, что поспешили и повесили на себя обязательства, которые вас тяготят, вы от своего слова не откажетесь и будете в ущерб себе обязательства выполнять. Ни вам, ни мне это не нужно. Простите. — говорила я, не оборачиваясь к Константину.