Барбара Картленд - Революция в любви

Сейчас при свете дня ему оставалось только смеяться над своей глупостью. Вот уже несколько месяцев он, можно сказать, не видел женщин. И после этого он отверг подарок богов, поступил как последний простак! Как бы потешались над ним его друзья-офицеры, если бы узнали об этом.

В Индии, если белая женщина знала правила, с ней велась честная игра. В Симле, куда в жаркое время приезжали жены офицеров, тех полков, что были расквартированы в долине, «крутилось» множество романов - между женщинами, которые были не прочь нарушить священные узы брака, и мужчинами, считавшими долгое воздержание невозможным при таком климате. «Любовь», по мнению Дрого, было слишком благородным словом для романов такого сорта.

В то же время мужчина всегда должен быть мужчиной. А он вчера сам лишил себя огромного наслаждения.

Нельзя оправдать женщину, которая вместо того, чтобы с нетерпением дожидаться его, заснула. Сейчас он нисколько не верил, что Текла удивилась бы, увидев его. По своему опыту он знал, что, когда входишь в спальню привлекательной женщины, а та, лежа в изящной позе при свете свечей или ночника делает вид, что читает, не следует верить этому. Как и ее словам типа: «О, как вы сюда попали? Я не ждала вас!» Все это лишь игра - игра, которая, правда, если муж ревнив, становилась опасной.

Но эта игра была легкой забавой в сравнении с той, в которую ему пришлось играть позже. Здесь каждое движение было непредсказуемым, в каждом слове слышалась опасность, каждый его вздох мог оказаться последним…

Господи, ну почему я свалял такого дурака вчера вечером? Продолжая терзать себя этим вопросом, на который он и не надеялся найти ответ, Дрого вошел в кухню, отодвинул оба засова и впустил Маниу.

- Ты запереть дверь! Очень хорошо, мистер! - сказал слуга. - Дела плохой. Ты оставаться дом.

- Почему плохо? Что случилось? - спросил Дрого.

- Революция, - ответил Маниу. - Много люди убивать! Красные стрелки стрелять по дворец!

- Они стреляют по дворцу, - повторил Дрого почти беззвучно. Потом спросил: - Это так серьезно?

- Очень серьезно, сэр, - ответил Маниу. Многий солдаты присоединиться к красной стрелки.

Дрого нахмурился. Меньше всего ему хотелось быть втянутым в революцию. Особенно сейчас, когда необходимо добраться до относительно безопасного места, откуда он мог отправить в Лондон срочную информацию.

Войдя в дом, Маниу запер дверь и задвинул оба засова.

- Я делать завтрак, сэр? - спросил он. Только тут Дрого вспомнил, что Текла спала наверху.

- Да, приготовь завтрак, - сказал он. - Для двоих - у меня ночевал друг.

Дрого вышел из кухни и, поднимаясь по лестнице, решил разбудить Теклу. Он хотел отвести ее туда, откуда она сбежала, и как можно скорее самому уехать из Козана. Ему понадобятся деньги, но он был уверен, что в сейфе брата найдется достаточно, чтобы добраться до Румынии. Или, поскольку Ампьюла находилась на берегу Черного моря, ему удастся найти судно, которое доставит его в Болгарию, даже в Турцию. Прорабатывая эти планы в голове, он поднялся на третий этаж.

Дрого распахнул дверь без стука, будучи уверенным, что в этот ранний час Текла еще спит.

Он не ошибся. Она лежала в той же позе, что и вчера вечером, с рассыпавшимися по плечам волосами. В лучах утреннего солнца, пробивавшегося сквозь шторы, она была столь же прекрасной, как и в мечтах Дрого, когда он мучился от бессонницы.

Он раздвинул шторы, чтобы разбудить ее. Но, обернувшись, он увидел, что она и не думает просыпаться и теперь лежит, подложив руку под щеку, как ребенок.

Он смотрел на нее, не в силах оторвать глаз. Внезапно он спохватился: время уходит. Чем раньше он отведет ее домой, тем лучше. Она была такой прелестной, что он опустился перед ней на колени и поцеловал ее в надежде пробудить ото сна. От нежности и тепла ее губ он совершенно потерял голову, как накануне.

С минуту она не двигалась. Потом ее веки затрепетали, и, еще не проснувшись, она пробормотала:

- Я видела вас… во сне.

- Пора вставать, - сказал Дрого. Затем, не удержавшись, он снова поцеловал ее в губы и встал.

- Надо спешить, - объяснил он. - Я должен немедленно отвести вас домой.

- Почему? - все еще сонным голосом спросила Текла.

- Вчера вы оказались правы, - ответил Дрого. - Разразилась революция, и положение может осложниться. Прежде чем я покину эту страну, я должен доставить вас в безопасное место.

- Вы… вы уезжаете?

- У меня нет выбора, - сказал Дрого. - Вчера вы угадали - я путешественник. - Он направился к двери. - Я иду одеваться и, надеюсь, вы сделаете то же самое. Маниу готовит нам завтрак.

- Революция… очень… жестокая? - По ее голосу Дрого понял, что она напугана. И хотя ему не хотелось пугать ее еще больше, он должен объяснить ей, насколько в городе опасно.

- Маниу сказал, что они атакуют дворец, но я надеюсь, что в своем доме вы будете в безопасности.

Он уже собирался выйти из комнаты, как Текла в ужасе вскрикнула.

- Атакуют… дворец? - выдохнула она. - Но папы там… нет.

Дрого обернулся. Он увидел, что Текла, забыв о том, что она спала нагая, села в постели. Он успел увидеть две маленькие точеные груди с розовыми сосками, но она спохватилась и закрылась простыней.

Медленно Дрого направился к ней.

- Вы сказали «папа». Вы живете во дворце? И кто ваш отец?

Ее руки судорожно прижимали к груди простыню, волосы двумя волнами обрамляли ее удлиненное аристократическое лицо. Текла смотрела на него широко открытыми глазами.

- Я задал вам вопрос, - сказал Дрого. - Кто ваш отец?

После долгой мучительной паузы она очень тихо, почти беззвучно выдавила:

- Он… он… король.

Дрого окаменел. Спустя, как ему показалось, целую вечность, когда они, не отрываясь, смотрели друг на друга, он спросил:

- Вы говорите мне правду?

- Конечно… правду… Я не могу… вернуться… во дворец… если там… красные стрелки.

Смысл сказанного с трудом доходил до сознания Дрого.

- Вы, королевская дочь, бежали из дворца таким невероятным способом?

Текла отвела глаза.

- Мне было так обидно, - проговорила она. - Папа уехал вместе с мачехой, и она… не захотела взять меня с собой, потому что она… ненавидит меня.

Дрого сел на кровать рядом с ней.

- Мне очень трудно поверить в это, - сказал он. - Давайте начнем сначала. Я очень мало знаю о Козане, и даже в самом страшном сне я не встречал принцессу, спускающуюся по веревке.

Текла коротко рассмеялась, но в глазах ее застыл страх.

- Из своего окна я… видела, как рабочие… ремонтировали стену… и оставили лестницы и веревки… которые они принесли с собой. Она посмотрела на него, потом снова заговорила: - Мне просто хотелось посмотреть на процессию и на пляски!

- Не могу представить себе большего безрассудства, - заметил Дрого. - Ведь наверняка во дворце у вас много опекунов.

- Слишком много… - отозвалась Текла. - У меня две фрейлины, которые всегда бранятся и… шипят на меня… После маминой смерти… мне даже поговорить не с кем… кроме придворных… из которых уже сыплется песок.

- Вы говорили, что ваша мать была англичанка.

- Она была дочерью герцога Дорчестера, и папе разрешили жениться на ней, поскольку ее мать приходилась двоюродной сестрой королеве Аделаиде.

Дрого понял, что это был мезальянс: королевская особа должна сочетаться браком только с королевской же особой. Между тем Текла продолжала:

- Когда она… выходила замуж за папу… он был младшим сыном… короля Козана и не являлся наследником престола.

- Но он унаследовал его, - подсказал Дрого.

- Да. Наследный принц, его старший брат, разбился, упав с лошади, и папа стал королем двенадцать лет назад, когда я была шестилетней девочкой. После этого… все изменилось. - Текла тихонько вздохнула. - Мама часто говорила о том, как она скучает… по нашему дому за городом… где мы делали все, что хотели… без этих… дурацких церемоний во дворце.

- Я понимаю, - сказал Дрого.

- Но мы были так счастливы вместе, - продолжала Текла, - до тех пор, пока мама не умерла. Это случилось… три года назад. - Ее голос прервался, и Дрого понял, что она до сих пор переживает смерть матери. Казалось, что Текла сейчас заплачет. - Папа был так несчастен… когда они вынудили его… жениться на сербской принцессе… Ему было… все равно, а она… возненавидела меня… Сразу, как переступила порог дворца.

- Наверное, вам пришлось нелегко, - участливо сказал Дрого.

- Это было сущим несчастьем… потому что она… старалась разлучить меня с папой… И не пускала меня на праздники… которые бывали во дворце.

- И поэтому вы решили убежать?

- Конечно! Я так рассвирепела… потому что хотела… поехать с папой на карнавал, который устраивался… в 15 милях от дворца. Но мачеха… запретила брать меня с собой.

- А почему ваш отец не настоял на этом? - спросил Дрого.

- Папа ненавидел сцены и истерики, а королева выходит из себя… когда что-либо не по ней.

- Большинство мужчин не выносят этого, - цинично заметил Дрого.

- Папа был так счастлив… с мамой, - отозвалась Текла. - И весь дворец казался… полным любви. Но когда он женился на этой женщине, все как будто погрузилось во мрак, который так и не рассеялся.

- Мне жаль вас, очень жаль, - сказал Дрого. - Но вы должны понять, что я ничего не могу для вас сделать. Мне нужно уезжать, и вы должны сказать мне, куда вас отвести, чтобы вы были в безопасности.

Текла посмотрела на него и протянула к нему руку.

- Пожалуйста, не оставляйте меня, - умоляющим голосом попросила она. - Вчера я была такой счастливой… первый раз… после маминой смерти. Если… вы уйдете, я умру… от страха!