Он знал, что наиболее быстроходные пассажирские суда преодолевают расстояние до Англии всего за десять суток. Так мало и так много: этих десяти дней ему хватит на всю оставшуюся жизнь. А когда пройдут и они, Текла встретится с родственниками, и он больше ее не увидит… С этими мыслями Дрого дошел до лестницы, ведущей в каютный отсек.

Капитан очень спешил, «Чертополох» буквально летел, ни днем ни ночью не сбавляя оборотов. Половина команды обслуживала котлы. Ни малейшей передышки до прибытия в порт не намечалось.

Спускаясь по лестнице, Дрого вдруг услышал крик. Сначала он подумал, что ослышался, но тут крик раздался снова. Кричала Текла! Перескочив через три последних ступеньки, он стремглав понесся в каюту.

Распахнув дверь, в тусклом свете ночника, который всегда оставлял зажженным до своего возвращения, он увидел, что Текла отчаянно барахтается в постели, пытаясь сбросить с себя мужчину, навалившегося на нее. Одним прыжком Дрого пересек каюту. Приемом каратэ, которому учился у одного китайца, он заломил насильнику руки.

Стащив его с кровати, Дрого узнал в нем того самого араба, что не спускал с Теклы глаз сегодня днем. Хотя тот был гораздо крепче его самого, Дрого поволок матроса из каюты. На пороге он трижды ударил его головой о косяк. При втором ударе араб испустил глухой вопль, при третьем - почти потерял сознание. После этого Дрого швырнул его в коридор с такой силой, что тот пролетел его из конца в конец и ударился о железные ступеньки лестницы.

Дрого захлопнул дверь, запер ее за собой и пошел к Текле.

Она сидела в постели, дрожа и всхлипывая. Араб порвал на ее плече ночную сорочку, обнажив маленькую девичью грудь.

Он сел рядом, обнял, и она отчаянно прижалась к нему.

- Все в порядке, моя дорогая, все хорошо! - утешал он, гладя дрожащие плечи. - Я больше никогда вас не оставлю.

Он подумал, что допустил ошибку, не заставив ее запираться, когда она оставалась одна. Ведь они почти все время были вместе, он оставлял ее одну лишь перед сном и не мог предположить, что кто-то из команды попытается ее изнасиловать.

- Он напугал меня… О, Дрого, как он меня напугал! - В шепоте Теклы явственно слышался страх.

- Теперь все позади, милая, - сказал он, укладывая Теклу на подушку. Но та, словно испугавшись, что он снова уйдет, обвила руками его шею, потянула за собой.

Он поцеловал ее. Чтобы поскорее успокоить ее и утешить, поцеловал снова. И почувствовал, что дремавшее в нем желание охватывает его все сильнее, становясь нестерпимым.

Он целовал ее глаза, щеки, маленький тонкий нос и опять губы. Из плена ее рук, даже если бы хотел, он вырваться не мог. Она перестала плакать и дрожать от страха, ее тело затрепетало от желания.

Только сейчас он вспомнил, что на нем нет рубашки, и кожей ощутил нежность ее обнаженной груди.

Она была серебряной капелькой морской воды, звездой, упавшей с небес…

- Я… люблю… тебя… я… люблю… тебя!

Дрого не знал, шептала она ему эти слова или они звучали в его сердце. Его тело разрывалось от нежности и страсти.

Тела влюбленных соединились, она принадлежала ему, а он - ей, пламя любви поглотило их…

Казалось, прошла вечность.

Не выпуская Теклы из объятий, Дрого шептал:

- Моя дорогая, моя любимая, прости меня. Я не ожидал, что это случится.

- О, Дрого, почему мне… никто не говорил… что любовь… так… прекрасна?

Она говорила совсем тихо, но ее голос звучал как ангельское пение. Он знал, что она пребывает в другом, таинственном мире, где все призрачно, кроме их любви. Ибо он пребывал там же.

В то же время он корил себя за то, что позволил этому случиться. Но сопротивляться он уже не мог.

Текла придвинулась ближе, еще ближе… Она была такой, какой он и представлял себе, - нежной, прекрасной и невесомой.

- Теперь я… действительно… твоя жена! - Она поцеловала его в плечо.

- Мне не следовало допускать этого. Но я не мог запретить себе любить тебя, как нельзя запретить морю катить свои волны или луне сиять по ночам.

- А зачем ты… запрещал это себе? Я была твоей… с той самой минуты, когда ты снял меня с дворцовой стены.

Дрого убрал волосы с ее лба и нежно пригладил их.

- Моя дорогая, моя любимая. Моя прелестная маленькая принцесса. Это безумие.

- Упоительное… восхитительное… замечательное… безумие.

- Я боюсь того, что будет завтра.

- А я… счастлива… сегодня! - ответила Текла. - Может быть, завтра никогда не наступит. Корабль не дойдет до Александрии. Мы утонем… и будем жить под водой… как рыбы.

- Все, о чем я мечтаю, это жить так, как сейчас, - отозвался Дрого, - держать тебя в объятиях и знать, что ты моя!

- Я… твоя! Я… твоя! - закричала Текла. - Сейчас уже слишком поздно… переживать из-за того, что я принцесса… и прочих глупостей. - Поскольку Дрого молчал, она продолжала: - Теперь, когда я действительно… принадлежу тебе, ты наконец перестанешь… думать о том, что наш брак нужно расторгнуть?

Дрого нашелся не сразу и почувствовал, что она задрожала.

- Я думаю, что теперь это сложно, если уже не невозможно.

Текла вся вспыхнула от радости:

- Значит, я… останусь с тобой! И ты не сможешь… меня бросить, как пытался все время.

- Неправда! - воскликнул Дрого. - Но ты должна понять, моя единственная, что, став моей женой, тебе придется отречься от своего титула. Ты уже ни для кого не будешь принцессой, только для меня.

Он полагал, что она задумается над его словами, поскольку такая мысль прежде вряд ли приходила ей в голову. Но она неожиданно для него рассмеялась.

- Это как раз то, чего я хочу! - сказала она. - Быть с тобой и жить… для тебя! Остальное не имеет значения.

- Родная моя, но это будет совсем непросто! - У Дрого перехватило дыхание. - Я говорил тебе о своих финансовых затруднениях, а ведь ты никогда не жила в бедности.

- Я буду ухаживать за тобой, готовить для тебя… делать… все что угодно… Но ни за что не расстанусь с тобой! - отозвалась Текла. Ее голос звучал так самоотверженно и страстно, что Дрого застонал.

- Я люблю тебя, - сказал он, когда дар речи вернулся к нему. - Никто не может сравниться с тобой. Но, любимая, я боюсь.

- Чего?

- Ты не ведаешь, на что обрекаешь себя. И в один прекрасный день ты можешь пожалеть о своей жертве во имя любви.

- Разве все это имеет значение? - спросила Текла. - Теперь я знаю, что… не жила до встречи с тобой… А сейчас… все иначе. - Она улыбнулась ему и снова заговорила: - Мы с тобой на волшебном корабле. Если ему суждено… быть нашим домом до конца… наших дней, я надеюсь, он сможет… вместить нашу любовь!

- Любимая, - прошептал Дрого и опять начал целовать ее. Касаясь ее губ, он чувствовал, что прикасается к звездам, никто и ничто не может помешать ему…

В иллюминаторе забрезжил рассвет, когда они разомкнули объятия.

- Тебе нужно поспать, мое сокровище, - сказал Дрого.

- Я слишком счастлива, чтобы спать, - отозвалась Текла. - Каждую ночь, пока мы здесь, я мечтала, чтобы ты был… вот так близко, как сейчас. А вместо этого я слышала, как ты ворочаешься на полу. О, как мне хотелось оказаться рядом с тобой.

- Мне тоже этого хотелось. Но я старался вести себя разумно, правильно. Но вот что получилось…

- Получилось, что в нашей жизни… произошла революция. Революция в любви. Нам уже не повернуть время вспять. Придется начинать новую жизнь… нравится тебе это или нет.

- Мне это очень нравится. Пожалуй, даже слишком. Стыдно признаться, но я теряю голову. Впрочем, можно ли следовать доводам рассудка, когда мое сердце полно тобой?

- Я давно хотела услышать от тебя эти слова. А ты… притворялся моим братом!

- Да, ты совсем не похожа на мою сестру, - шутливо заметил Дрого. Его рука ласково скользила по ее телу.

Поцеловав ее в теплую шею, он сказал:

- Я должен дать тебе поспать.

По ее телу пробежала дрожь.

- У нас впереди еще много лет… Мы успеем выспаться. Мы поженились… Это наш медовый месяц, и я хочу, чтобы ты любил меня… снова и снова. Зачем нам думать о чем-то еще?

- Действительно, зачем? - повторил Дрого.

И звезды снова загорелись пламенем, которое увлекло их в поднебесье.

Солнце было уже высоко, когда они наконец поднялись с постели.

- Мы пропустили завтрак, - сказал Дрого, - но, думаю, этого никто не заметил, кроме нашего кока.

- Скоро уже обед, - заметила Текла. - Но сначала я хочу принять душ, и теперь ты сможешь мне помочь, как мне всегда хотелось.

Дрого засмеялся:

- Мне стоило большого труда не думать о твоем предложении.

- Ну так подумай сейчас, - поддразнивая его, сказал Текла: - Пойдем, помоги мне.

Он последовал за ней в ванную. Она была еще прекраснее, чем он предполагал. Он целовал ее мокрую кожу, потом вытирал - с его точки зрения, достаточно грубым полотенцем - и снова целовал.

Они вернулись в каюту, и Текла, тесно прижавшись к нему, прошептала:

- Может быть… пропустим обед?

- Я люблю тебя, - Дрого с усилием отодвинулся от нее. - Но я совсем не хочу, чтобы мы умерли с голоду. Ну а после плотного обеда, если ты будешь себя хорошо вести, мы вернемся в каюту и не пойдем гулять на палубу.

- Это просто замечательно. - Глаза Теклы лукаво засияли. - И давай не тратить слишком много времени на обед!

Дрого притянул ее к себе.

- Ты совершенно неисправима, невозможно хороша и слишком желанна… для одного мужчины!

- Для самого замечательного мужчины на свете, - Текла погладила его по щеке. - И как это я оказалась такой умной, что… нашла тебя.

- Я подумал, что наша встреча - подарок судьбы. Но, узнав, кто ты, не смея коснуться тебя, я чувствовал, что это горький подарок доведет меня до могилы.