Дрого окаменел. Он хорошо помнил рассказ Маниу о том, что произошло в монастыре. Но сейчас, даже зная, что монахинь не тронули, он уже не смог бы отпустить Теклу от себя.

- Давайте подождем Маниу, - отозвался он, - и послушаем, что он скажет. - Подумав немного, Дрого добавил: - А пока сочините особую молитву святому Витусу или тому святому, который отвечает за сегодняшний день, молитву о том, чтобы ангелы хранили нас и указали нам путь к спасению.

- Пока вы были во дворце, я все время молилась, - просто ответила Текла.

- Ваши молитвы были услышаны.

Они помолчали, потом, посмотрев на драгоценности, лежащие на кровати, Дрого обратился к Текле:

- Все это вам следует сложить в сумку. И пора подумать, как отнести вещи на корабль, если, конечно, Маниу найдет его.

- Он найдет, обязательно найдет, - сказала Текла. - Если бы мы встретили астролога, я знаю, он сказал бы, что звезды сегодня благосклонны к нам.

Дрого улыбнулся:

- Мне бы очень хотелось в это поверить. А сейчас я предлагаю вам лечь и отдохнуть - на тот случай, если вечером нам предстоит дальний путь.

Текла поднялась. Он проводил ее до двери. Взглянув Дрого в глаза, она взяла его за руку и с некоторым усилием проговорила:

- Я хочу… быть с вами. Когда я одна, я все время боюсь… потерять вас. У меня, кроме вас… никого нет.

Дрого был глубоко тронут ее искренностью. И ее мужеством. Весь ее мир рухнул, она осталась одна, совершенно одна, если не считать Дрого. Он нежно обнял ее за плечи.

- Я не покину вас, - сказал он. - Как и вы, я верю, что звезды благоприятствуют нам и ангелы укажут нам путь.

Так, обнявшись, они спустились вниз. Текла была слишком возбуждена, чтобы лечь отдохнуть. В гостиной они обнаружили старые карты и стали играть в простые, почти детские игры. Все это было ужасно глупо, и Текла беспрерывно смеялась.

Она была так молода и хороша собой, что Дрого стоило больших усилий не заключить ее снова в свои объятия. Ему хотелось целовать ее до изнеможения, как он целовал ее прежде. Но он убеждал себя в том, что не следует усугублять положение. Ведь их разлука неминуема. Ей предстояло вести жизнь принцессы, будь она наследницей престола или нет. А перед ним маячили огромные долги, которые необходимо было вернуть по возвращении в Англию. Как только передам ее родственникам, думал Дрого, тут же вернусь в свой полк.

Через час, когда послеполуденное солнце начало клониться к западу, в заднюю дверь тихонько постучали. Дрого, предусмотрительно севший поближе к окну, сразу услышал стук и, бросив карты, побежал вниз по лестнице на кухню.

Он впустил Маниу. В голове у него роились тысячи вопросов. Но заговорили они, только заперев все двери.

- Ну как?

- Хороший новости, сэр.

Они прошли на кухню. Маниу поставил наполовину пустой ящик с остатками фруктов на стол.

- Все, кроме русский корабль. Остальные бояться революция.

Он замолчал, но Дрого знал, что это еще не все.

- Продолжай, - подсказал он.

- Один корабль может помогать - торговый судно грузить лес на пристань, уходить поздно ночью.

- Ты думаешь, они нас возьмут?

Маниу помолчал, подбирая английские слова.

- Я не был уверен. Капитан странный человек - отказать много людей, пока я слушать!

- А почему он отказал им? - продолжал допытываться Дрого.

- Они предлагать много деньги, но он считать их неподходящие. - Я не понимаю тебя, - признался Дрого.

- Капитан не англичанин - шотландец, и он сказать, что большой ошибка брать тех, кто предлагать много деньги за место на корабль.

- Что ты имеешь в виду под большой ошибкой? - спросил Дрого. Маниу говорил, мешая английские слова с козанскими, и его было трудно понять. Да, видно, Маниу и сам толком не разобрался в действиях капитана.

- Что говорил капитан? - попытался выяснить Дрого.

- Он сказать один человек, что не любит иностранец.

Дрого почувствовал, что замаячила надежда.

- Он еще говорил что-нибудь?

- Он сказать одна дама, очень красивый, что не брать женщин, много морока.

- Она была одна?

- Да, сэр. Никакой мужчина рядом.

Несколько минут Дрого молчал. Потом он заговорил:

- Я пойду к этому шотландцу и поговорю с ним. Надеюсь, что смогу убедить его взять принцессу и меня на борт.

- Вы говорить тот же самый язык - может быть, это помогать, - просто сказал Маниу.

- Иду немедленно, - решил Дрого. - Присмотри за принцессой. Скажи ей, что я скоро вернусь.

Он заметил на стуле свою каракулевую шапочку, которую надевал во дворец, и нахлобучил ее на голову. В этой шапке и в грубой, ветхой одежде он выглядел слишком непрезентабельно, чтобы привлечь на улице чье-то внимание.

Заставив Маниу точно объяснить, где было пришвартовано судно, Дрого выскользнул из дома и быстро зашагал по направлению к гавани.

Он старался не бежать, опасаясь вызвать подозрения, но ноги сами несли его. Замечая идущего ему навстречу прохожего, он сбавлял шаг и притворялся подвыпившим. Следуя указаниям Маниу, он шел по самым безлюдным улицам, особенно избегая торговых, где продолжался грабеж магазинов и купеческих домов.

До гавани Дрого добирался почти полчаса. Выйдя на пристань, он вспомнил слова Маниу о том, что большинство кораблей покидает порт. Почти все причалы были пусты, осталось только несколько русских судов. И в самом конце одного из причалов еще одно, грузовое, судно. Краска на нем облупилась, и выглядело оно весьма обшарпанным. Но, к удивлению Дрого, над ним развевался английский флаг.

Медленно, опасаясь слежки, Дрого направился к нему и, подойдя ближе, увидел на причале гору бревен, которые грузили на борт. Ему показалось, что это красное дерево, которое, он знал, растет в южных районах России и, вполне вероятно, в Козане.

Грузчики были явно не английского происхождения. Среди них он заметил нескольких негров.

На палубе стоял человек в потрепанной морской фуражке, с огромной рыжей бородой, в которой поблескивала седина. Капитан, догадался Дрого. Моряк был могучего телосложения, с широкими плечами и мускулистыми руками, которые увенчивали мощные кисти. Дрого подумал, что в драке капитан мог прихлопнуть противника как муху.

Широко расставив ноги, капитан почти кричал на маленького темноволосого человека, в котором Дрого угадал грека.

- Меня не интересует, - доносилось до Дрого, - один корабль остался или пятьдесят! Я не беру вас на борт, и это мое последнее слово!

Грек продолжал заискивающе уговаривать капитана и, видимо, увеличил размер обещанного вознаграждения.

- Можете спрятать свои деньги, черт бы вас побрал! Убирайтесь с моего корабля, или я вышвырну вас вон!

Капитан повернулся на каблуках и ушел прочь. А грек с выражением отчаяния на лице начал спускаться по трапу. Когда он сошел вниз, Дрого обратился к нему по-гречески:

- Мне жаль, что я не могу вам ничем помочь. Но не будете ли вы так любезны назвать мне имя капитана, с которым только что разговаривали.

- Капитана зовут Мак-Кей, - нехотя отозвался грек. - Но мне кажется, сударь, что соваться на этот проклятый корабль бесполезно.

Продолжая чертыхаться, он ушел, а Дрого поднялся по трапу.

К тому времени капитан Мак-Кей обрушился с бранью уже на погрузчиков дерева, требуя, чтобы они пошевеливались, иначе корабль никогда не покинет гавань. Дрого подождал, пока капитан закончит свою тираду проникновенными обещаниями той неизбежной кары, что последует в случае невыполнения его приказа. И наконец отважился подойти к грозному морскому волку.

- Приветствую вас, капитан Мак-Кей, - сказал Дрого, имитируя легкий шотландский акцент.

- Кто вы такой и что вам надо? - свирепо отозвался капитан.

- Как шотландец шотландца прошу вас о помощи, - ответил Дрого.

- Шотландец? - подозрительно переспросил капитан.

- Моя мать в девичестве была Мак-Кей, - ответил Дрого, - ее именем я прошу вас выслушать меня.

Наступила пауза, Дрого знал, что в душе капитана происходит борьба - то ли выставить его с корабля, как грека, то ли послушать, что он скажет. Наконец тот принял решение.

- Вы сказали, что ваша мать была Мак-Кей. Я бы хотел знать, откуда она родом.

- Мак-Кей живут по всему свету, - ответил Дрого. - Моя мать жила в Тонге, который, как вы знаете, находится в Сазерленде, пока не вышла замуж за моего отца.

Капитан испытующе взглянул на Дрого и протянул ему руку.

- Я сам из Тонга, - сказал он почти дружелюбно. - Рад приветствовать своего соотечественника в этой богом проклятой стране.

- А я рад, что встретил вас, - отозвался Дрого.

- Какую помощь вы ждете от меня? - спросил капитан. Дружелюбие в его голосе снова начало заметно убывать.

- Мы где-нибудь можем поговорить с глазу на глаз? - спросил Дрого. - У здешних инсургентов длинные уши!

Всем своим видом демонстрируя явное недовольство, капитан зашагал вдоль палубы. Дрого последовал за ним. Когда Мак-Кей остановился, он осторожно огляделся по сторонам и сказал:

- Я уверен, что могу положиться на вас. Дело заключается в том, что я должен немедленно вернуться в Англию или добраться до страны, где есть английское посольство. Это очень важно.

Дрого говорил твердо и властно, будучи уверенным, что на капитана это произведет соответствующее впечатление. Затем, заметив, как капитан разглядывает его непрезентабельное одеяние, он, приглушив голос, пояснил:

- Это маскарад. Русские начали преследовать меня давно, задолго до моего прибытия в Козан.

Дрого знал, что, доверившись капитану, он сильно рискует. Ведь тот может не только не проявить гостеприимства, но и нанести ему непоправимый вред.