– Ей самой было стыдно за Хосе Луиса. Она, бедняжка, и слова не проронила.

Гильермо остался недоволен женой, потребовав от лее немедленно уволиться из фирмы Исамар. Виолета, боясь расплакаться, вышла в туалет, а последовавшая за ней Габриэла сказала, что Гильермо, в общем, прав.

– Габриэла, не надо больше ничего говорить! – взмолилась Виолета. — Для меня все это слишком тяжело: из-за Гильермо, из-за Исамар. Даже из-за Алехандро, потому что хоть вы и живете вместе, но я знаю, что он все еще любит Исамар.

– Ты ошибаешься! – неожиданно для себя самой вспыхнула Габриэла. – Алехандро сейчас взбешен, поскольку переживает за свою семью. Что же касается наших с ним отношений, то могу тебе сказать то, чего ты не знаешь: Алехандро живет со мной не от отчаяния, а оттого, что любит меня! А Исамар для него умерла. Прости, я, пожалуй, пойду.

Это событие имело продолжение следующим вечером. Сначала улаживать отношения с Исамар приехал Хосе Луис, но был опять настроен воинственно и все твердил об отмщении семейству Мальдонадо. А затем в дверь позвонил и Алехандро.

– Что тебе здесь надо, Алехандро? – в ужасе спросила Исамар, предчувствуя очередной скандал.

– Я хотел, чтобы ты объяснила мые, что происходит, – ответил Алехандро. — Мне непонятна агрессивность твоего жениха против моей семьи. Поверь я в самом деле ничего не понимаю. Эта беспредел какой-то! Альварадо не остановило даже присутствие детей, а ты этому попустительствовала.

– Алехандро, я все тебе объясню, — начала Исамар, но тут вмешался Хосе Луис.

– Ты ничего не должна объяснять этому преступнику!

Словесная перепалка очень скоро переросла в драку, на шум прибежала Марта, и вдвоем с Исамар они кое-как оттащили Хосе Луиса от Алехандро.

– Мне больно видеть тебя, Исамар, рядом с этим дикарем и психом, – уходя, бросил Алехандро. – Он совсем осатанел от ревности.

Марта, поселившаяся у Исамар для того, чтобы утешить сестру в ее горе, с задачей этой не справилась. Наоборот, своим злобным, угрюмым видом она лишь доставляла Исамар дополнительные страдания. Понимания между сестрами, как и прежде, не было. Например, в поведении Хосе Луиса Марта не усматривала ничего противоестественного и предосудительного. И убедить ее в обратном Исамар не могла.

Архенис тоже был очень обеспокоен состоянием сестры. Как врач, он понимал, что жажда отмщения приобрела у Марты черты маниакальности. А когда открытая агрессивность стала сменяться периодами мрачной замкнутости, Архенис и вовсе испугался за Марту.

– Сестренка, мне кажется, тебе было бы полезно куда-нибудь уехать из Каракаса, отдохнуть и даже… подлечиться. Прости, но, по-моему, ты скатываешься в тяжелую депрессию. Поверь мне как доктору и как брату.

Марта же и мысли не допускала об отъезде, когда здесь под следствием находится Альберто, когда Мальдонадо празднуют победу и, вне всякого сомнения, готовятся нанести очередной удар.

– Долорес, Гойо… Кто следующий? — говорила она исступленно.

– Но что можешь изменить ты, оставаясь здесь? – возражал Архенис. – Альберто и Хосе Луис продолжают свое расследование, и твоего участия там не требуется. Марта, ведь жизнь несмотря ни на что продолжается! И мне хотелось, чтобы ты хотъ немного подумала о себе.

– Да, ты прав, – резко перешла от агрессивности к апатии Марта. – Я думала об этом, но меня больше ничто не радует, я больше не питаю иллюзий и не надеюсь на перемены к лучшему. Единственное, что еще занимает меня, – это ребенок.

– Ребенок? — пришел в изумление Архенис. — О каком ребенке ты говоришь?

– О моем собственном, – ответила Марта и не стала больше ничего объяснять.

Разъяснение же встревоженный Архенис неожиданно получил от Луиса Альфредо, который сам пришел к нему в клинику.

– Прости, – сказал он смущенно, – но мне кажется, я должен тебе это рассказать, потому что я боюсь за Марту. Она стала какой-то странной. Представь, она заявила, что хочет иметь от меня ребенка, но при условии, что я заведомо откажусь от каких-либо прав на него! И самое страшное, что она одержима этой идеей, и ей, по-моему, даже все равно, кто будет отцом ребенка.

– Это безумие! – говорил Археннс сестре, негодуя и сокрушаясь одновременно — Ведь речь идет о человеческой жизни, а не о котенке, которого ты можешь завести в свое удовольствие, вовсе не интересуясь, какой именно мурлыка является его отцом.

– Предатели! Все вокруг предатели! – злобно прошептала Марта, и это было единственное, что она вынесла из разговора с братом.

Ансельмо обиделся, узнав, что крестным отцом Джульеты будет не он, давний преданный друг Хулио Сесара, а почему-то Архенис. Но такова была воля Эстефании: умирая, она поручила заботы о дочери Архенису – человеку, отчаянно боровшемуся за жизнь малютки и самой Эстефании, а крестной матерью хотела видеть Исамар.

Расходы по проведению крестин взяли на себя Элисенда и Исамар, гостей собралось много, приглашены были даже родители Хосе Луиса. Джульета с ярким бантиком на макушке и в нарядном кружевном платьице выглядела как сказочная принцесса, ею все умилялись, и каждый невольно вспоминал Эстефанию, не дожившую до этого замечательного события. Элисенда то и дело вытирала слезы, Хулио Сесар тоже периодически впадал в меланхолию, но виновница торжества улыбалась, перебирая своими крошечными ручонками дареные игрушки, и радость вновь оттесняла собою грусть и вселяла надежды на счастливую судьбу этой маленькой красавицы.

Глядя на нее, молодые пары не могли не думать о своих собственных, будущих детях, которые тоже, вполне вероятно, могут родиться такими же обаятельными и красивыми. Об этом, немного смущаясь, говорили Исабель и Ансельмо, и с большей уверенностью — Луиджи и Лила, потому что животик Лилы уже заметно округлился. На подобный же разговор Марта спровоцировала и Хосе Луиса.

– Не завидуешь, Хосе Луис? Разве тебе не хотелось бы иметь ребеночка от Исамар?

– Конечно, хотелось бы, — ответил тот, мечтательно улыбаясь. — Но я нисколечко не завидую. Ты даже представить себе не можешь, как скоро у нас с Исамар будут дети. Много детей! А как же иначе?

– И у меня будет ребенок! Хоть я и одна! — не удержалась от заявления Марта. – Да-да, не удивляйся.

Но Хосе Луиса в этот момент позвали к телефону, и он мгновенно забыл о том, что ему сказала Марта. Вернулся Хосе Луис озабоченный и явно чем-то расстроенный.

– Что-нибудь случилось? – заметив его состояние, спросила Исамар.

– Нет, обычный деловой звонок, – не стал вдаваться в подробности Хосе Луис.

В течение вечера, однако, ему звонили еще трижды, и с каждым новым звонком он становился все более возбужденным.

Когда праздник близился к завершению, среди гостей неожиданно появился Рейнальдо Мальдонадо.

– Сыночек! Как хорошо, что ты пришел! – бросилась к нему Брихида, и всем стало ясно, что выпила она чуть больше, чем следовало. – Это мой сын! – с гордостью заявила она, оглядывая гостей.

– Мама, спасибо тебе, но я пришел ненадолго! – смущенно произнес Рейнальдо. – Знаю, многим здесь я не приятен! Мне хотелось только сделать небольшой подарок племяннице! Вот, возьми!

– Нет, сеньор, – остановила его Элисенда. – Этот подарок вы вручите отцу Джульеты. Что же ты стоишь, Хулио Сесар? Подойди, возьми подарок!

Хулио Сесар нехотя повиновался, но каких-либо слов благодарности вымолвить так и не смог. Зато счастливая Брихида не умолкала:

– Ой, сынок! Большое тебе спасибо! Рей, мой мальчик, я всегда знала, что за твоей грубостью скрывается доброе сердце. Да благословит тебя Бог!

– Рейнальдо, неловко поцеловав Брихиду, повернулся уже к выходу, когда на него вдруг напал Хосе Луис.

– Рейнальдо Мальдонадо! Что ты вообразил себе? Кто ты такой, чтобы  находиться здесь? Убирайся отсюда и берегись: я слежу за каждым твоим шагом!

– Я не боюсь тебя, Альварадо! Благодари Господа, что сегодня такой день – крестины моей племянницы… И моя мать здесь, со мной…

Кармен и Исамар с двух сторон пытались удержать Хосе Луиса, но он, словно обезумев, рвался к Рейнальдо,

– Пусть ты почти всесилен, — кричал он в исступлении» – но тебе все равно следует меня бояться! Я выслеживаю тебя и уже знаю, откуда взялись твои миллионы. Можешь не сомневаться, что они-то как раз и принесут тебе погибель. Помяни мое слово!

У Рейнальдо хватило выдержки не проронить больше ни слова. Поклонившись еще раз матери, он вышел.

– Я понимаю, – сказала расстроенная Брихида Хосе Луису, — что вы можете ненавидеть Рейналъдо. Но это было уже слишком. Он всего лишь пришел поздравить девочку…

Вместо Хосе Луиса извинения Брихиде вынуждены были принести его родители. Сам же он, поспешно простившись с Исамар, чуть ли не бегом устремился вон из помещения.

– Исамар, меня очень беспокоит Хосе Луис! – сказала удрученно Кармен. — С тех кор, как он занялся делом Мальдонадо, его не узнать. Мы с отцом не звали, куда деваться от стыда сегодня вечером. Откуда у него эта несдержанность, агрессивность? Извини, но Хосе Рамон считает, что это – от неуверенности в себе, что Хосе Луис просто ревнует тебя к Алехандро Мальдонадо и только поэтому хочет отомстить ему. Возможно, он даже не понимает, что надеется таким образом самоутвердиться… Скажи, Исамар, ведь эта неуверенность Хосе Луиса – не беспочвенна? Ты любишь его, дочка? Может, ты все еще влюблена в Алехандро Мальдонадо?

– Нет, сеньора Кармен! – твердо ответила Исамар. – Я действительно очень его любила! Но это все в прошлом, поверьте. Что же касается Хосе Луиса… Не буду скрывать: мы знакомы недавно, и наши чувства еще не успели устояться. Однако я хочу быть счастливой! И мне кажется, что счастье возможно только с вашим сыном… Вот только его поведение меня тоже тревожит. Эти странные звонки во время праздника… Я не знаю, куда он сейчас помчался, и очень за него боюсь.