Мариэла Ромеро - Реванш

Тем временем приходил Ферейра и пригласил все семейство на ужин – знакомиться с новыми соседями по имению. Алехандро идти отказался: он не может оставить Кике. Каролина тоже высказала желание посидеть дома. И без того расстроенный Фернандо расстроился еще больше: что же, все его семейство – это младшая дочь Элисенды? Рейнальдо Ферейра не позвал из-за Мерседес, да к тому же он сегодня и занят, значит, должен идти Алехандро!

Эстефания разрешила проблему:

– Раз Каролине хочется посидеть дома, она присмотрит за Кике, а Алехандро пойдет с нами.

Алехандро, скрепя сердце, согласился.

Каролина прокляла все на свете, оставшись вечером с Кике. Тоже мне, нашли няньку! Да она терпеть не может детей! В десятый раз рассказывала она Кике «Красную Шапочку», а тот все не засыпал. В коридоре послышался шум, голоса, крики, топот ног по лестнице. А Каролина и узнать ничего не могла, бубня себе под нос «Красную шапочку». Наконец, скверный мальчишка все-таки уснул, и Каролина узнала, в чем дело.

Оказывается, сбежала Аврора. Служанки не нашли ее в комнате. А как же ей не сбежать? Целый день только и кричали: «В сумасшедший дом! В сумасшедший дом!» Вот она и сбежала.

Аврора торопливо шла по деревне, и всюду ей чудилась кровь. Она не собиралась возвращаться в логово дьявола Фернандо Мальдонадо и искала себе пристанище.

В ожидании гостей Ферейра толковал с Ускатеги. Оба они радовались своему избавлению от призраков прошлого. Ускатеги собственноручно вместе с Фернандо закопал тело Леонидаса. Но вот что сталось с его дочерьми?

– Теперь нам и вовсе не стоит копаться в прошлом! – оборвал его размышления Ферейра.

А его прервала Мерседес, заглянув в комнату и сообщив, что приехал дон Фернандо с семейством.

Вскоре на роскошной машине подъехала к дому и сеньора Деянира Агирре с племянницей.

Гостиная заполнилась шумом голосов – взаимные приветствия, любезности, улыбки. А какой сюрприз для Алехандро! Какая встреча! Он так ждал звонка от Марты! Самое время выпить по бокалу шампанского!

Фернандо сделал Марте комплимент: сын успел ему сказать, что познакомился с необыкновенной женщиной. Но действительность превзошла все ожидания.

– Благодарю вас, – улыбнулась Марта. — Действительность превзошла и наши ожидания: имение, которое мы купили, – настоящее чудо. Вот только говорят, будто в нем много-много лет назад убили хозяина, правда это?

– Бабьи сказки! – уверенно ответил Фернандо. – Дом принадлежал Леонидасу Торреальбе, в один прекрасный день он исчез, видно, был замешан в темных делишках и испугался мести. A потом уже стали болтать всякую ерунду!

– Как я рада! – с облегчением вздохнула Марта. – Согласитесь, призраки – не лучшие спутники в жизни.

Вопрос Марты был первой тенью, слегка омрачившей Фернандо вечер. Второй – был приход пьяного Рейнальдо. Правда, Фернандо и Алехандро быстренько его выставили, но менее стыдно им этого не стало.

– Ну и семейка! Куда мы только попали! – вздохнула вполголоса Элисенда.

Тут всех позвали к столу, и вечер закончился как нельзя благополучно, особенно для Алехандро, который заручился от Марты обещанием непременно ему позвонить.

Однако и Фернандо, и Ферейре вечер еще сулил неожиданности.

Неожиданностью для Ферейры были отчаянные крики из спальни Мерседес. Он прибежал туда с револьвером и увидел дочь, отбивающуюся от пьяного Рея.

– На этот раз ты зашел слишком далеко, грязная скотина! – рявкнул Ферейра, наводя на него револьвер.

– Погоди, нам нужно поговорить с Мерседес!

– Не пачкай руки, папа! Пусть уходит! Ради меня, папа, не стреляй! – вступилась и Мерседес.

Ферейра опустил револьвер.

– Ты – сын моего лучшего друга, Рей. Но если ты еще хотя бы раз переступишь порог этого дома, я убью тебя, и совесть моя будет чиста, потому что ты — дерьмо!

Неожиданностью же для Фернандо было отсутствие в доме Авроры. И еще большей неожиданностью – ее скорое появление, совершенно пьяной, в сопровождении Росы, в баре которой за бутылочкой, и не одной, Аврора просидела целый вечер.

Фернандо был вне себя. Пора было кончать с этим хаосом! Его предавали на каждом шагу, грязные сплетники повытаскивали из могил истлевших призраков. Но он, Фернандо, с ними справится, он заткнет им мерзкие глотки.

Деянира гадала Марте перед сном. Марта, глядя на руки, раскладывавшие карты, говорила:

– Значит, отца моего зовут Леонидас Торреальба, но почему было сказано о нечистых делишках? Я не верю Фернандо, и Ферейра заплатит мне за пролитую им кровь. Ну что там вышло, Деянира?

– Карты предвещают смерть, Марта, смерть!

После скандала в доме Ферейры Алехандро едва разговаривал с Рейнальдо. А Рейнальдо прищуривал свои и без того узкие глазки и презрительно оттопыривал нижнюю губу: что Гильермо, что Алехандро – один архитектор, другой адвокат – чистюли несчастные! А на него отец всегда взваливал всю самую грязную работу! Другой ему и не положено, он – незаконнорожденный и не знает даже, кто его мать. Поэтому все с ним так и обращаются. И он в долгу не останется. Условности? Они гроша ломаного не стоят. Рейнальдо верил только в силу и в деньги. И они его пока не подводили. Единственный человек, который ему нужен, – это Мерседес, он ее любит, любит по-настоящему. И сделает все, чтобы она была с ним.

Сложно было жить Мерседес, ее страстная душа неистово стремилась к идеалу, к святости, а столь же страстная плоть волновалась всеми волнениями плоти, поэтому Мерседес жила в постоянной борьбе. Как-то Роса, любовница Фернандо, сказала ей: «Живи реальной жизнью. Рей – любовь всей твоей жизни, прими его таким, каков он есть, и неси свой крест». Но как? Как смириться с этой реальностью? Как смириться с чудовищем, которым стал Рейнальдо, веселый мальчишка, вожак и заводила, каким он был когда-то в школе? Мерседес не могла ни решить, ни решиться и, изнемогая от борьбы с самой собой, мечтала о монастыре как о тихой заводи, где обретет покой и разрешение всех вопросов.

Вечерами она молилась так: «Пресвятая Дева, помоги мне! Любовь моя пагубна, она выше моих сил. Я не вправе  любить такое чудовище, как Рейнальдо Мальдонадо. Помоги мне Пресвятая Дева, изгнать его из сердца, души, плоти, крови!»

Она преподавала в школе и шла с занятий, когда ее нагнал Рей.

– Мерседес, прости меня! Я понимаю, как тебе тяжело, ты считала меня идеалом и разочаровалась во мне. Но я же нагой, я незаконнорожденный.

– Я не настолько жестока и легкомысленна, чтобы упрекать тебя за это, – вскинулась Мерседес.

– Я несу эту тяжесть, а ты – единственный человек, которого я люблю, все светлое у меня связано только с тобой, ты единственная женщина, которую я уважаю, на которой хотел бы жениться, иметь детей. Мою жизнь не назовешь праведной, но я мог бы измениться. Если ты протянешь мне руку, я изменюсь. Не отталкивай меня! На этом святом месте, перед этим распятием клянусь тебе, я изменюсь!

Любовь доверчива, она живет верой, и Мерседес поверила Рейнальдо, ей стало легче, жизнь позвала ее, она была готова откликнуться на ее зов. Она знала, что отец никогда не примет Рея, но и это ей было не страшно. Она знала, что сможет пойти даже против воли своего отца. Страстность натуры она унаследовала от него. Теперь он ненавидел Рея и готов был яростно защищать свою дочь от его посягательств. А Мерседес была готова защищать свою любовь. Страшным для нее оказалось другое: несколько дней спустя она увидела Рейнальдо целующимся с Мерсе, помощницей Росы из распивочной. Вот это было для Мерседес настоящим ударом.

Откуда ей было знать, что Мерсе давным-давно была влюблена в Рея и добровольно взялась шпионить в распивочной для семейства Мальдонадо, а за сведения требовала плату натурой. Рей как честный на свой манер человек расплачивался в этот миг по счетам. Но и знай Мерседес эту низкую правду, вряд ли бы она ее утешила.

И вновь терзалась Мерседес адскими муками, вновь искала утешения у падре Эустакио и говорила с ним о монастыре.

Тяжелый удар обрушился на Исамар: она осталась одна на свете – матушка ее умерла. Перед смертью она говорила о каком-то медальоне, Исамар не поняла, о каком. Крестный Сакариас взял на себя расходы на похороны, и Исамар пока жила у него. Оставаться одной в доме ей было еще не по силам. Кончилась одна жизнь, начиналась другая. Исамар готова была трудиться и преодолевать трудности, но сердце ее изнывало от любви к ушедшей матери, единственному родному человеку на этом свете. Сакариас советовал ей уехать, но Исамар дорожила местами, где выросла, и не могла оставить могилу матери – единственный уголок, где ей было сейчас хорошо. И потом, что она могла поделать, если надеялась на счастливое будущее с Алехандро? А она на него надеялась. Он ведь сам пришел к ней, благодарил за Кике и поцеловал. И она чувствовала, что губы его дрожали, чувствовала, что он любит ее, и понимала, что никуда не уедет отсюда, потому что близко-близко поджидает ее единственная любовь.

Она решилась и написала Алехандро письмо, безымянное, благодарственный гимн счастливой и любящей души своему любимому. Передала его Виолета через Гильермо.

Исамар сидела и разговаривала с Сакариасом, когда в дверь постучали, и на пороге появился дон Фернандо, как всегда ласковый и благодушный. Он поприветствовал Сакариаса, и тот невольно весь подобрался: ему совсем не хотелось впускать несчастье в свой дом. А Исамар удивилась нелюбезности крестного и встретила дона Фернандо очень приветливо.

– Так вот ты какая, Исамар Медина, – благосклонно сказал дон Фернандо, – наслышан о тебе, наслышан!

– От кого же? – заинтересовалась Исамар.

– От сына Алехандро и еще от одного человека, дороже  которого у меня нет никого на свете, – внука Кике!