Мариэла Ромеро - Реванш

Исамар тоже все поняла и не стала настаивать.

Дела в офисе Алехандро шли хорошо, заказов было много, и они с Леонардо решили пригласить на работу еще одного архитектора. Сеньор Мишель Родригес, пройдя по конкурсу, должен был явиться к двенадцати часам и заключить контракт. В двенадцать в офис пришла очень милая молодая женщина, очевидно клиентка, но Алехандро попросил ее подождать, сначала он должен был уладить дела с новым архитектором. Спустя полчаса он объявил во всеуслышание:

– Полагаю, мы не сработаемся с сеньором Мишелем Родригесом, опоздания на работу недопустимы.

– Но Мишель Родригес – я, – заявила молодая женщина, – и я никогда не опаздываю.

После минутного замешательства все весело рассмеялись, даже Алехандро, у которого после встречи с Исамар на душе было так нерадостно.

Телефонный звонок прервал общее веселье. Алехандро уже не первый раз вызывали в лечебный центр, где находилась Аврора. Алехандро с Кике аккуратно навещали ее, и с каждым разом они отмечали, что больная выглядит все лучше. Ужас, беспрестанно томивший ее, рассеялся. Она стала спокойна и ровна в общении. Другое дело, что прошлое так и осталось для нее за семью печатями. Она пыталась вспомнить хоть что-то и не могла.

Алехандро пригласили с тем, чтобы он забрал Аврору домой. Результаты последнего обследования были хорошими, оставаться дальше в лечебнице не имело смысла. Аврора уже не боялась вернуться в дом Фернандо. Алехандро привез ее туда, и все были рады ее возвращению. Даже Фернандо что-то пробурчал. Теплее всех встретила Аврору Элисенда, ей было очень одиноко, она как могла боролась за свое жизненное пространство и ей показалось, что они с Авророй товарищи по несчастью и смогут стать подругами.

А у Авроры появилась новая забота: одна из нянечек в лечебнице, пожилая мулатка, была родом из Энсинады, она помнила Аврору молодой и сказала, что та была замужем и у нее был сын.

– Кто же был моим мужем? – беспрестанно думала теперь Аврора. – Где мой сын? Что с ним сталось?

Полна решимости разобраться со своим прошлым была и Исамар. Она по-прежнему была отзывчива на чужое горе и сейчас ей было бесконечно жаль Мерседес, отец которой был в тяжелом состоянии. Мерседес осталась без поддержки, и вдобавок ее не оставлял, в покое Рей, человек, которого она и любила, и презирала. У Мерседес она и столкнулась с Реем. Он был как всегда развязен, разговор начал фамильярно, но Исамар не поддержала его тон. Воспользовавшись тем, что Мерседес вышла поговорить по телефону, она сказала:

– Я знаю о похищении, Рейнальдо, и ты заплатишь сполна за страдания, причиненные мне и Хулио Сесару!

-  Тебе наврали, Исамар. – Изменилась ты, изменился я. – Рей не хотел скандала в доме Мерседес.

– Ты готов на самые чудовищные преступления, и наказание тебя обходило. Но я обещаю тебе, Мерседес узнает обо всем, и это будет самым страшным тебе наказанием!

– Исамар, прости! Хочешь, на колени встану? Дай мне шанс, Исамар, дай шанс! Я переменился, дай мне шанс зажить другой жизнью!

Исамар и впрямь никогда его таким не видела, хотя он был ей одинаково противен и когда хамил, и когда пресмыкался. Она посмотрела на него и, не говоря ни слова, ушла.

Мерседес вернулась, звонили из больницы, состояние отца было по-прежнему очень тяжелым.

– Будем надеяться на лучшее, любовь моя. Сядь, приди в себя, моя девочка. Тебе ведь придется вести дела отца… – уговаривал Рей.

Мерседес и в самом деле послушно, как девочка, села возле Рейнальдо. Сейчас он был нужен ей как никогда.

– В делах я ничего не понимаю, мне не хочется ими заниматься.

– Тогда тебе нужен душеприказчик.

– И ты хочешь быть им? – вскинулась Мерседес.

– Что ты, что ты, – успокоил ее Рей. – Но вот мой отец, они ведь давние компаньоны…

– Да, Рей, да! Мне так плохо, Рей!

Фернандо очень хотел заполучить доверенность от Мерседес, деньги не должны лежать, они должны приносить деньги. С доверенностью он получал доступ и ко всем капиталам и тайнам Ферейры, автоматически становился компаньоном Агирре. В ожидании доверенности дон Фернандо довольно потирал руки.

Зато Агирре совсем не хотелось, чтобы кто-то раньше времени узнал о полном разорении Ферейры. Большая часть его денег погибла в рискованных операциях, остальные пошли на прихоти Марты.

Алехандро места себе не находил, ему нужно было поговорить с Исамар. Он поехал к ней, но Гойо не дал ему переступить порог и захлопнул дверь. Но какое счастье! Исамар сама пришла в офис к Алехандро, пришла по делу, поговорить о своих планах. План ее Алехандро одобрил и пообещал взять на себя работу над проектом, но глаза его неотрывно смотрели на Исамар и говорили совсем не о делах. Впрочем, разве любовь, не главное дело жизни любого человеческого сердца?

– Я люблю тебя, Исамар! Люблю тебя! – невольно проговорил Алехандро, и глаза Исамар засияли, а лицо стало по-детски счастливым.

Им и говорить ничего было не надо, они и без слов все знали друг о друге, как они ждали именно этих слов!

Исамар спускалась по лестнице в счастливом смятении чувств, а навстречу ей по той же лестнице поднималась Марта. Глаза Марты вспыхнули ненавистью при виде будто, плывущей по воздуху с отсутствующей улыбкой Исамар, и она тут же вернула ее на грешную землю:

– Убийцу тянет на место преступления? – издевательски спросила она. – Опять гоняешься за Алехандро? Но я тебя когда-то предупредила!

На этот раз Исамар разозлилась по-настоящему.

– Я запрещаю говорить со мной в таком тоне. Это раз! – отчеканила она. – На твоей совести уже две человеческие жизни. Это два! И не в моих привычках гоняться за мужчинами. Это – три!

– Алехандро любит меня, и тебе нечего здесь делать! – Марту несла злоба, и она никак не могла остановиться.

– Если б любил, вы давно бы уже поженились, – отрезала Исамар.

Она прекрасно понимала, что подобная перепалка ее не красит, но обида на эту женщину, которая причинила ей столько горя, так обижала ее и оскорбляла, захлестнула ее:

– Запомни, Марта, никого нельзя оскорблять безнаказанно, и меня тоже. Алехандро мой, и будет со мной, а не с тобой!

– Не трать времени понапрасну! Он на тебя и не смотрит!

– Я буду смотреть, кто потратит понапрасну время! – и Исамар с гордо вскинутой головой прошествовала к машине.

Как и собиралась, она поехала к Хулио. Ей хотелось как-то помочь ему и Эстефании, она знала, как трудно им приходится. Пока же она купила вещички для будущего малыша, хотела порадовать Эстефанию.

Эстефанию она не порадовала, той был скорее неприятен визит Исамар. Вообще в последние дни у Эстефании были только неприятные визиты. Она долго уговаривала Хулио взять для покупки лотка ее деньги, которые лежат на счете в банке. Наконец Хулио согласился. Но беда-то в том, что у Эстефании никаких денег не было, просто она ни за что не хотела, чтобы Хулио работал на Исамар. К кому она могла отправиться? Только к дону Фернандо.

В ответ на ее просьбу дон Фернандо раскричался:

– Ни гроша не дам на обустройство с твоим прощелыгой! Хочешь жить, как жила, бросай его и возвращайся сюда. Возвращайся ко мне, в мой дом!

Рей сидел в углу и с ухмылкой наблюдал за разговором. Наконец и он вставил слово, видя, что глаза Эстефании наполняются слезами:

– Не огорчайся, сестренка! А ты, папа, не прав. Эстефания, мне совсем не хочется, чтобы ты считала меня чудовищем, и в доказательство, что я не держу зла на твоего мужа, который при всех, публично, обозвал меня убийцей, я дам тебе денег.

– Издеваешься, Рей? – с упреком, краснея, сказала Эстефания.

– И не думаю, сестренка. Я делаю это ради тебя, ради своего будущего племянника и ради твоего счастья, раз этот человек и стал твоим счастьем. Мы, Мальдонадо, люди семейственные.

Дон Фернандо запыхтел, но не возразил.

Эстефанию бросало в жар при одной только мысли, что будет, если Хулио узнает, у кого она взяла деньги, но с другой стороны, она была готова на все, лишь бы деньги были не от Исамар.

Вот на какие неприятные размышления навела ее Исамар. И вдруг она ощутила резкую режущую боль, настолько резкую, что невольно содрогнулась и взялась руками за живот. Лила подскочила к ней и увела в спальню.

– Началось, – только и успела сказать она. – Грейте воду, побольше воды!

Как отрадно было на душе у Исамар, когда она вернулась домой! Они все-таки помирились с Эстефанией. После того как Исамар помогала ей, после того как взяла на руки малыша, сына Хулио Сесара, Эстефания улыбнулась ей и протянула руку – им нечего было больше делить. Любимый человек принадлежал теперь Эстефании навсегда.

Пережитое во время родов Эстефании было так значительно для Исамар, необыкновенно, что она и про себя могла бы сказать: она заново родилась на свет. И когда она прижала к себе живой беспомощный комочек, то поняла: смысл всей человеческой жизни в этой щемящей любви-жалости и готовности отдать себя целиком. И помолилась про себя: «Господи, дай и мне родить когда-нибудь сына моему любимому!»

Адские муки переживал Ферейра. Он был обречен на неподвижность и немоту, хотя голова у него была ясной, он все понимал, помнил, но ничего не мог сказать, не мог шевельнуться.

Особенно остро он ощутил это, когда к нему пришла Марта – вся в черном, на бледном лице горят черные глаза. Губы – кроваво-красные. Она наклонилась к Ферейре близко-близко и сказала шепотом:

-  Я Марта Торреальба! Ты убил моего отца, Ферейра, и теперь я отомстила его убийце!

В широко раскрытых, будто остекленевших, глазах Ферейры застыл ужас.

Не меньший ужас ему внушали и визиты компаньонов – Ускатеги и Фернандо.

Фернандо охватила лихорадочная жажда деятельности, призраки прошлого теснили его, не давали жить, спать, и он рвался их уничтожить. Сейчас он разыскивал одну старую мулатку, она работала в больнице, где лежала Аврора, и которая рассказала ей немало о ее прошлом, а знала наверняка еще больше. Фернандо, когда подписывал у Авроры страховой полис, узнал ее, она работала в доме Торреальбы, и теперь ему нужно было от нее избавиться.