Джулия Хилпатрик - Ретт Батлер

– Конечно, – и Филипп ушел к себе в комнату, а Кэт подумала, что когда-нибудь ей нужно рассказать сыну о своих интересах. Время от времени она получала письма от Джона Морланда. И писала ему подробные отчеты о своей работе. Джон хотел только знать, как живет Кэт. Она убеждала друга, что пишет, и у нее все в порядке. Джон надеялся получить от нее экземпляр рукописи, как только она будет закончена, и Кэт обещала, что окончание намечается на ближайшее время. Но ей удалось закончить рукопись даже быстрей, чем она надеялась. Неожиданно, через неделю после разговора с Анной, Кэт поняла, что рукопись закончена. Она долго смотрела на пачку листов, широко улыбаясь, с растрепанными волосами, перепачканным чернилами лицом. Все-таки она написала пьесу! Никогда еще Кэт не испытывала такой гордости за себя. Эта гордость не могла сравниться с гордостью Анны, в это же время родившей мальчика. Роды дались ей, как всегда, легко.

Кэт несколько раз перечитала пьесу, прежде чем послать экземпляр Джону. Через некоторое время Джон прислал ей телеграмму, в которой писал, что пьеса ему очень понравилась, и он уже передал ее агенту.

Через неделю агент прислал ей телеграмму, что пьеса хорошая, но требует небольшой доработки. Следом за этим сообщением Джон приехал в Сан-Франциско, и они встретились с Кэт.

– Что это может означать? – спросила она Джона, собираясь уже поплакать у него на плече. Но он уже был в курсе дела и все воспринял, как само собой разумеющееся.

– Только то, что сказал агент. Он подсказал тебе, что нужно исправить? Это не должно для тебя оказаться новостью. Я могу сказать, что мне не меньше твоего, а даже больше, приходится дорабатывать свои произведения. Это не страшно. И не следовало ожидать, что с первого раза все получится так гладко. – Но по разочарованному лицу Кэт Джон понял, что она именно этого и желала.

– А я надеялась.

– Ты готовилась к написанию пьесы столько времени, нужно поработать над ней еще немного. – Но Кэт не было необходимости тратить на исправления много времени. У нее уже была заготовлена правка тех эпизодов, на которые ей указал агент. Кэт тут же отослала исправленный вариант, и через неделю, получила сообщение, что все прекрасно. Победа! Кэт добилась своего. Пьеса оказалась занимательной, захватывающей, чудесной! Кэт таяла от слов, сказанных в адрес ее Творения. После того, как она несколько раз перечитала все эти слова, Кэт целый час лежала на кровати, улыбаясь в потолок, обдумывая происшедшее.

– Ты что такая счастливая, Кэтти? – Билл вернулся с тенниса и смотрел на жену с улыбкой.

Он присел на край кровати, приглаживая пятерней волосы.

– У меня для тебя есть сюрприз, – Кэт не хотела говорить ничего Биллу до тех пор, пока не была готова новая копия рукописи и пока она не получит одобрения.

– И что же это? – голос Билла казался очень заинтересованным, муж прошелся по комнате.

– Я создала одну вещь, – Кэт усмехнулась. Полный любопытства Билл наблюдал, как Кэт полезла в ящик стола, потом повернулась к мужу с большой голубой папкой.

– Что это? – Билл медленно открыл рукопись и тут же остановился, как будто его ударили по лицу, когда увидел имя Кэт на титульном листе.

Взгляд Билла стал сердитым, он отодвинул рукопись в сторону.

– Это уже забавно.

– Ничего забавного в этом нет, – глядя на мужа, Кэт почувствовала раздражение, – это плод многомесячной работы.

– А что это?

– Пьеса.

– Ты не могла бы заняться чем-нибудь более полезным? В больнице есть свободные места, где ты могла бы работать. Или заниматься сыном. Он может стать совсем беспризорным с такой матерью.

– Почему? – впервые Кэт возразила мужу.

Билл нервно засмеялся.

– Но это же очевидно.

Муж гневно крикнул Кэт:

– Никогда не подсовывай мне ничего подобного.

И не говоря больше ни слова, Билл вышел из спальни, хлопнув дверью, торопливо спустился по лестнице, и через минуту до Кэт донесся стук входной двери, закрывшейся за Биллом. Из окна спальни Кэт видела, как муж куда-то поехал и удивилась, что же он собрался делать. Может быть, немного прокатиться или прогуляться. Кэт не сомневалась, что Билл скоро вернется, и они все спокойно обсудят. Она решила больше никогда не показывать своих произведений мужу и не упоминать об этом. На это накладывалось табу. Но что будет, если книгу купит какое-нибудь издательство? Что Билл будет делать в таком случае? Конечно, Кэт считала такую возможность невероятной, но мечтать об этом было приятно.

После уик-энда Филиппом снова занялась няня. Окрестности дома стали необыкновенно тихими, у Кэт снова образовалась масса свободного времени. Согласно их молчаливой договоренности, Билл больше не заговаривал с женой по поводу пьесы, которая в голубой папке оставалась на дне ящика уже два месяца. Билл так и не узнал, что пьеса посвящена ему и Филиппу. Прошло два месяца с тех пор, как Кэт послала рукопись агенту, а Джон сказал, что раньше чем через несколько месяцев каких-либо новостей ждать рано. Какими могут быть эти новости? Что кто-то купит пьесу? Что в пьесе много недостатков? Что пьесу готовы поставить в каком-нибудь театре хоть сейчас? Кэт усмехалась при этом предположении и пошла на кухню мыть посуду. Из окна кухни она видела, как Анна укладывала малыша в коляску. Кэт улыбнулась при виде этого зрелища. Может быть, Анна была права. Ведь сейчас, когда пьеса была написана, Кэт снова не знала, куда себя деть. Только она успела вымыть последнюю тарелку, как зазвенел дверной звонок. Она не заметила, что кто-то подошел к дому. Это могла быть и Анна, и тем не менее ее сердце сжалось, как будто в предощущении какой-то неожиданности. Она пошла открывать, на пороге стоял почтальон и протягивал ей белый лист бумаги.

– Миссис Файнс? Вам телеграмма.

– Да? – Кэт улыбалась, глядя на него, а сердце ее глухо билось. Потом она, не возвращаясь на кухню, поднялась к себе в спальню и присела на кровать. Она не решалась развернуть телеграмму, боясь узнать из нее решение своей судьбы. Потом разом решившись, она впилась глазами в написанным в ней текст. Телеграмма была от Барта, и он писал, что пьесу взял лучший театр Бродвея. Пьесой заинтересовался сам Дэвид Бредбери, и ее готов поставить Бо Уилкс. О таком можно только мечтать. И что они ждут приезда Кэт… причем, немедленного. То есть, она должна выехать не позднее завтрашнего утра. Сердце Кэтти судорожно забилось.

Но она же не может приехать. Неужели Барт не понимает этого. Что же делать?

Кэт не могла сидеть на месте и заметалась по комнате. «Боже мой, на что же решиться? Нет-нет, она не может». Кэт подошла к окну и снова увидела Анну. Она решила с ней поделиться своими сомнениями, невозможно все хранить в себе. Она взглянула на себя в зеркало и выбежала из комнаты.

Анна даже испугалась, увидев растрепанную, взволнованную подругу.

– Что случилось, Кэтти? Что-нибудь дома? – И когда Кэт со слезами на глазах замотала головой, Анна догадалась. – Это касается твоей пьесы.

– Ну, и?

– Все очень плохо! Я не знаю, на что решиться.

– Кэтти! Рассказывай! Неужели пьесу не приняли?

– Да нет, с этим все хорошо. Нортон, это мой агент, разведал, кому можно продать пьесу. Нам повезло, пьесой заинтересовались на Бродвее, и, это кажется невозможным, но труппа готова поставить пьесу к ноябрю-декабрю. – Кэт в растерянности взглянула на Анну. – Добавить еще кое-что? Нортон хочет, чтобы я приехала в Нью-Йорк немедленно, следующим рейсом. Я сама должна обсудить с Нортоном все детали, когда приеду туда, а он не сомневается, что приеду.

– Ты серьезно?

– Конечно. Никогда не была серьезней, чем сейчас.

– Ах, Кэтти! Так ведь это же чудесно. Я поздравляю тебя! – Во время работы, надежд, молитв Кэт боялась даже думать о таком успехе, а сейчас, когда он состоялся, она была в полной растерянности. – Что же мне делать сейчас? – Кэт не знала, плакать ей или смеяться. Но Анна и так все поняла.

– Не знаешь, как поступить с Биллом?

– Да. Что я ему скажу?

– Что ты написала пьесу, режиссер на Бродвее заинтересовался ею.

– Я спрашиваю серьезно.

– А я серьезно и отвечаю. Как быстро ты должна прибыть в Нью-Йорк?

– Чем быстрее, тем лучше. Нортон требует, чтобы я выезжала завтра же. В самом деле, речь идет о невероятных сроках постановки спектакля. Наверное, еще и потому, что моя пьеса требует мало костюмов и декораций, поэтому вопрос состоит только в финансовой поддержке, постановке и репетициях. Но он пишет, что чем дольше я не высуну отсюда своего носа, тем на более поздний срок будет отложена премьера.

– Этого нельзя допустить, Кэтти! – Анна была настроена решительно. – Пришло время, милая. Тебе пора собраться, стать самой собою.

– Ты права, наверное. Поговорю вечером с Биллом, а Нортону сообщу завтра. – Но стоило Кэт представить свою беседу с мужем, как ей стало не по себе, и она снова заволновалась.

– Я не могу. Это абсурдно. У меня маленький ребенок. Я не собралась. Я должна… – Но Анна даже не стала ее слушать. – Ты должна решиться, Кэт. Поговори с Биллом, я надеюсь на его здравый смысл. – И они договорились, что Кэт все-таки должна поехать в Нью-Йорк. Но это означало, что ей придется срочно беседовать с Биллом. Сначала Кэт подумала, не пойти ли к мужу в клинику, но потом передумала, решив подождать, когда Билл вернется домой. Кэт принарядилась к приходу мужа, приготовила ему кое-что выпить, рано уложила Филиппа спать.

– Что ты затеяла, милая дама? – Билл с интересом наблюдал за женой, оба они рассмеялись, но лицо Кэт тут же стало серьезным, она отставила бокал.

– Мне нужно кое-что обсудить с тобой, дорогой. Не имеет значения, что ты подумаешь об этом, но я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. – Кэт умолкла на мгновение, глядя на мужа, до смерти не желая ничего говорить ему о пьесе. – Я очень, очень тебя люблю. И то, что я хочу сообщить тебе, не имеет никакого отношения к нашей любви. Это касается только меня.