Джулия Хилпатрик - Ретт Батлер

Прибывшая на место происшествия полиция вела себя вежливо и обходительно. Врачи приехали спустя еще пять минут. Лежавшего на земле человека увезли в больницу. Полиция записала имя Кэт и номер ее машины, а потом расспросила свидетелей. Полицейский, с виду почти мальчишка, занес их имена в тщательно составленный небольшой список.

– Не принимали ли вы сегодня утром каких-нибудь лекарственных препаратов, мисс? – молодой полицейский пристально смотрел на Кэт. Но она только покачала головой и уткнулась носом в платок, который она выкопала со дна своей сумочки.

– Нет. Ничего.

– Один из свидетелей сказал, что наблюдал за вами и заметил, что вы, – полицейский говорил извиняющимся тоном, – ну, он сказал, остекленели.

– Это не так… я была… я просто задумалась.

– Вы были расстроены?

– Да… нет… ах, я не помню. Не знаю, – Кэт не могла выразить словами своего состояния, так была она огорчена всем происшедшим. – Как вы считаете, все обойдется?

– Узнаем, когда пострадавшего доставят в больницу. Вы можете позвонить позже, узнать, как обстоят дела.

– А что будет со мной?

– Вы тоже пострадали? – удивился полицейский.

– Нет, я имею в виду… – Кэт туманным взглядом посмотрела на молодого человека. – Вы собираетесь арестовать меня?

Полицейский мягко улыбнулся.

– Совсем нет. Это был несчастный случай. Будут составлены все документы и переданы в суд.

– В суд? – Кэт пришла в ужас от этих слов, а полицейский спокойно кивнул.

– Но когда документы будут готовы, ваша страховая компания постарается все уладить или заплатит за вас, – а затем добавил, – вы застрахованы?

– Конечно.

– Тогда позвоните своему страховому агенту и вашему адвокату, и будем надеяться на лучшее. – Надеяться на лучшее! О Боже! Это ужасно! Что же ей делать?

Когда, наконец, все ушли, Кэт подошла к машине, прислонилась к дверце, руки ее тряслись, мысли судорожно метались при одних мыслях о сбитом человеке, увезенном несколько минут назад в больницу. Дорога в галерею показалась ей вечностью. Она приехала туда, отпросилась с работы и кинулась домой, где отец и нашел ее.

Они застали Рона в его конторе. Ретт успел предупредить его о своем приезде в Сан-Франциско, и сейчас Рон уже с нетерпением ждал своего друга. Выглядел он довольным, очевидно было, что он счастлив в семейной жизни.

Рон заулыбался, увидев входящих в его кабинет Ретта с Кэт. Он встал им навстречу, обнял Ретта, поцеловал руку девушке и провел ее к креслу.

– Рад вас видеть, друзья. Предлагаю пойти выпить кофе и там пообщаемся.

– Нет, Рон, у нас к тебе срочное дело, – остановил его Ретт. – Проконсультируй нас, пожалуйста и, если ты не возражаешь, я попрошу тебя взять на себя юридические заботы о Кэтти. Она ведь теперь живет здесь… Но совсем недавно… – поспешил он добавить, заметив недоумевающий взгляд Рона. – Она еще не успела как следует осмотреться, поэтому пока не навестила тебя. И Ретт, поглядывая на дочь, рассказал Рону обо всем, что с ней случилось. Когда дело дошло до фамилии пострадавшего, Ретт попросил дочь прочитать ее по своей бумажке.

– Смуль? – переспросил Рон и вздохнул. – Говард Смуль!..

– Ты знаешь его? – Ретт обратил внимание на вздох Рона.

– Более или менее. Он тоже адвокат. Кэтти, девочка, а ты не могла сбить какого-нибудь обыкновенного пешехода? Обязательно был нужен юрист? – Рон пытался шутить, но Ретт заметил, что он встревожен, и в ответ на вопросительный взгляд Ретта объяснил:

– Он, как бы это мягче сказать, весьма непростой человек. Но тем не менее я постараюсь все уладить.

Они решили не терять времени и договорились, что Рон сейчас же поедет повидаться с Говардом Смулем.

Через час Рон приехал на квартиру к Кэт. За это время он успел повидать Смуля и убедиться, что с ним все было в порядке, если не считать сломанной ноги. Но в общем-то это был вполне заурядный случай и обошелся он без осложнений. Других осложнений у него тоже не оказалось. Но Рон уже предупредил их, что Говард Смуль был очень злопамятным человеком. Он уже встретился со своим адвокатом и сказал ему, что намерен судиться с Кэт.

Рон разговаривал со Смулем и объяснил ему, что девушка, которая наехала на него, очень переживает случившееся, очень-очень-очень извиняется и проявляет беспокойство о состоянии здоровья пострадавшего.

– И она еще может проявлять заботу? Эта мерзкая девица наехала на меня среди бела дня, а сейчас хочет знать, как я себя чувствую?! Я скажу ей в суде, как я себя чувствую.

– Но, Говард, будьте великодушны, ведь девушка совсем молоденькая. – Но все попытки Рона урегулировать конфликт не привели к успеху. А три дня спустя пришли документы с требованиями Смуля. Он требовал от нее возмещения в 200 тысяч долларов за причиненный его личности ущерб: за временную нетрудоспособность, эмоциональную травму и умышленные намерения Кэт.

По поводу умышленных намерений Рон просил Кэт не волноваться, так как она раньше и знать не знала о существовании Смуля. Рон также сказал, что судопроизводство займет года два, а к этому моменту все забудется и развеется, как дым.

– Так в чем же дело? – Ретт был взбешен непомерными требованиями Смуля, но спокойствие дочери, ее душевное равновесие было для него важнее. – Когда я могу передать эти деньги? И кому: его адвокату или самому Смулю? – Но потом Ретт заявил, что, откровенно говоря, ему бы не хотелось встречаться с этим вымогателем. – Боюсь, что не смогу сдержаться и сломаю ему вторую ногу. Передай ты, Рон.

Но Рон тоже запротестовал. В нем заговорил адвокат, и он сказал, что для него теперь Кэт не только дочь его близкого друга, но и его подопечная, которую он обязан защищать от наглых посягательств разных личностей, пытающихся за ее счет поправить свое материальное положение.

– Нет, ни в коем случае, – категорически заявил он, – самое большее, что я могу ему предложить, так это 18 тысяч. Я-то знаю, что такие травмы большего не стоят.

Оказалось, что Рон был прав. Две недели спустя Говард Смуль согласился с суммой в 18 тысяч долларов для успокоения своих нервов и лечения поврежденной ноги.

Все уладилось и, казалось, Кэт должна была успокоиться, но Ретт чувствовал, что она все еще чем-то угнетена. Он решил на время остаться в Сан-Франциско. У него были здесь еще кое-какие дела, и потом Ретт хотел подольше пожить рядом с Кэтти. Она приезжала к нему в отель по вечерам, и они шли в ресторан обедать, в гости к Рону или к другим своим знакомым. Иногда он сам приезжал в ее комнату с видом на залив, и они сидели рядом в креслах перед окном, подолгу разговаривали или молчали, им было тепло и очень хорошо вместе.

Ретт пытался понять, чем угнетена дочь, ведь все ее неприятности с этим Смулем разрешились обоюдным согласием.

– Кэтти, может быть, ты все-таки скажешь мне, чем еще ты так озабочена?

Она как будто ждала этого вопроса, во всяком случае, не удивилась ему. Немного посидела молча, потом покачала головой.

– Да ничего особенного, папа…

– И все-таки…

Молчание затягивалось, и Ретт намеренно не нарушал его. Пусть подумает, только бы ничего не скрывала.

– Дело в том, папа, что мне предложили выйти замуж…

Минуту Ретт остолбенело смотрел на дочь, а потом от души расхохотался.

– Чем я тебя так насмешила? – Кэтти тоже неуверенно улыбнулась.

– Кэтти, милая моя, так из-за чего же ты переживаешь? Я думал, что с тобой случилось что-то страшное, а тебе просто-напросто предложили руку и сердце… – Ретт смеялся, испытывая огромное облегчение, но заметив, что Кэт не разделяет его веселья, уже серьезно продолжил.

– Объясни мне, пожалуйста, в чем дело и о чем ты грустишь? Тебе что-то мешает выйти замуж. Скажи, что, и я уберу все препятствия.

– Нет-нет, препятствий нет никаких, наоборот… – Кэт отрицательно покачала головой, что еще больше удивило Ретта. – А-а, – догадался он, – ты не хочешь выходить замуж, а он настаивает. Так не выходи, только перестань грустить.

– Все гораздо сложнее, папа. Билл нравится мне, но я не хочу выходить замуж сейчас. Потом, но не сейчас…

– Если в этом и заключаются все твои проблемы, Кэтти, то я могу быть спокоен. А ты не хочешь познакомить меня с ним?

Кэт неопределенно пожала плечами: – Может быть… – Но знакомство так и не состоялось, и Ретт неделю спустя вернулся в Нью-Йорк. Он больше не беспокоился за дочь. У нее и в самом деле началась нормальная жизнь, если она именно это имела в виду: любовь, предложения, дела и заботы…

А скоро он получил письмо от нее. Кэт писала, что выходит замуж за Билла Файнса, и они ждут отца на свою свадьбу через месяц.

Медленным размеренным шагом прошла Кэт к алтарю под руку с отцом. Она хотела, чтобы именно он повел ее под венец. В церкви собралось около сотни приглашенных, и теперь они с восторгом наблюдали за великолепной церемонией. Ретт с нежной улыбкой посматривал на дочь, которая шла с ним рядом с закрытым фатой лицом. Невеста была необыкновенно хороша в роскошном белом наряде, но сама она чувствовала себя в нем не совсем удобно. Ей казалось, что она надела на себя карнавальный костюм, который таит в себе капельку лжи. Кэт долго сопротивлялась желанию Билла, который настаивал, чтобы она до конца торжества оставалась в белом, и она вынуждена была выполнить его просьбу. Он сказал, что слишком долго ждал этого события.

Прошло две стремительных недели после того, как девушка дала согласие. Билл сказал, что он сам обо всем позаботится и действительно все сделал на высшем уровне. Кэт оставалось только съездить в магазин, чтобы купить свадебное платье, что они с Реттом и сделали. Жених любезно, но решительно отклонил попытки Ретта принять участие в подготовке торжества и сам организовал свадебную церемонию в маленькой англиканской церкви на Юнион Стрит, а после нее прием на 125 гостей в яхт-клубе на берегу залива.